Почему зэки в ссср боялись сесть в тобольскую «крытку. Тайны тобольской крытки: почему эту тюрьму считали такой страшной Златоустовская тюрьма

Дурная слава о сибирской «зоне» гремела по всему СССР

Гости города Тобольска, едва попав в него, начинают интересоваться – а как можно попасть в тюрьму? Их цель – не отсидеть срок за решеткой и даже не навестить заключенных; люди стремятся посетить музей. С 1 ноября 2012 года в тобольский Тюремный замок начали пускать посетителей, желающих прикоснуться к истории и увидеть своими глазами, какой была так называемая «тобольская крытка» – самая страшная тюрьма Сибири, которую сравнивали с адом.

Филиал ада на земле

На закате советской империи в стране существовало десять мест содержания заключенных, которые сами зэки называли крытками: это были тюрьмы закрытого режима, в которые направляли либо совершивших преступления особой тяжести, либо тех, кто в предыдущих местах лишения свободы систематически нарушал режим.

Тобольская крытка наряду со златоустовской считалась местом, куда лучше не попадать. Те, кто все-таки проходил через нее, либо ломались окончательно, либо закалялись не хуже стали.

В тобольской крытке было два рабочих корпуса, вмещавшие по 400 человек, и один нерабочий спецкорпус – на 300 душ. В рабочих условия были сравнительно сносные: более просторные камеры, более мягкий надзор. Камеры в них делились на плохие и хорошие; из хороших выводили на работу всех строем, из плохих, они же чесоточные, вели работать отдельно от всех.

В спецкорпусе держали либо особо опасных, либо тех, кто отказывался выходить на работу; там сидели и все воры в законе. В корпусе было порядка 50 пятиместных камер и такое же количество камер-одиночек и камер на двоих человек. Все, на что имели право жители спецкорпуса, – короткая прогулка во дворе и баня раз в десять дней.

За корпусами были закреплены оперативные работники, следившие за обстановкой среди заключенных и распределявшие их по камерам.

Зэк – не человек

Самым страшным в тобольской крытке были не условия содержания – страх наводило отношение персонала к заключенным. Попадая сюда, человек автоматически превращался в нуль, его жизнь ничего не стоила. За неосмотрительный поступок или случайно вылетевшее слово любого могли посадить в «пресс-камеру», или «пресс-хату» – к законченным отморозкам, которые были способны буквально на все.

Пресс-камеры специально комплектовали из заключенных, обладавших недюжинной физической силой при полном отсутствии каких-либо остатков моральных качеств. При молчаливом согласии персонала в такой камере могли покалечить или убить человека; официально причиной смерти потом называли сердечный приступ.

Другой мерой наказания был карцер – холодное помещение с низким потолком, нередко с крысами или с залитым водой полом, куда людей помещали без одежды.

Как это было

Владимир Податев , в прошлом один из криминальных авторитетов, вспоминал, что новопоступивших заключенных часто швыряли в пресс-камеру, где закоренелые преступники отбирали у них деньги и ценные вещи, вырывали изо рта или просто выбивали ударом кулака золотые коронки – а потом делились награбленным с персоналом. Многие, зная об этом, пытались провезти в тюрьму деньги, запаивая их в целлофан и глотая – но завсегдатаи тобольской крытки справлялись и с такими: их на несколько дней привязывали к батарее и вынуждали оправляться на газету, отпуская лишь тогда, когда убеждались, что новенький ничего не унесет из камеры в своем желудке.

Из тюрьмы в музей

Через тобольскую крытку прошли почти все воры в законе позднего СССР; здесь был восстановлен в своем статусе Дед Хасан , здесь присвоили высокий воровской статус Джему – Евгению Васину , который позже стал «хозяином» Дальнего Востока.

А когда-то сидели в тобольской тюрьме и более выдающиеся личности – ведь построили ее еще в XIX веке. Именно сюда в свое время направили Николая Чернышевского . А другой писатель, Владимир Короленко , побывал в этой тюрьме – крыткой ее тогда еще не называли – аж два раза; свои впечатления он выразил в рассказе «Яшка». Уже тогда у этой тюрьмы была репутация «тюрьмы-могилы».

В 1989 году тюрьму с дурной славой было решено закрыть. Заключенных раскидали по другим зонам. Один корпус снесли, другой отдали Тобольской епархии; в оставшихся корпусах сейчас открыт музей.

Собрался с мыслями и решил написать шестую часть.
Посвящена районам "Ветлуга" и "ЖД Вокзал". В соврменности оба этих района называют "ЖД Вокзал".
Что к чему относится можете понять из графики районов в прошлой части.
И так — так называемый район вокзала "де факто" начинается сразу после плотины городского пруда, это смешно, но это так. Первоначально район начался с селения Ветлуга, которое в виде домов располагалось и на Косотуре. Строили дома прямо на горе. Каким образом жители таких домов раньше поддерживали плодородный слой на огородах я не представляю, т.к. уклон очень сильный. Но как-то живут до сих пор.)))
Очень много фотографий!!!

"Дорога жизни" в Центр города))) ~1890 г.
Сейчас дорога расширена частично за счёт Косотура, частично за счёт горпруда.

Начало всего — старая плотина, она справа от высоковольтки (просто напомнить)

Теперь покажем как располагаются дома. В реальности очень интересно переходить с улицы на улицу, ощущение что лезешь на Таганай)))




Дорога раньше пролегала на месте современной автомобильной дороги, там же, где пролегают трамвайные рельсы, был пруд. Где начинались суша и дома я не знаю.
Покажу пару фоток сбоку, из-за пруда.

И так начало современной улицы Аносова в разные года

1907
Это место (уклон) до сих пор существует, но у меня нет снимка.

1930
Тоже самое место, что и на прошлом фото... кажется))) Потому что уклон один.
Современность не сильно отличается)))

Снимков Ветлуги у меня слишком мало, потому что есть, то есть.
Идём дальше.


1909 г. Прокудин-Горский. Часовенка во имя Святителя Николая 1866 г. Вероятно находилась в райное современной автошколы.
Следующим идёт Церковь Иоанна Предтечи.


1909 г, Прокудин-Горский. Пара фото из архива со стороны Тесьмы.




Сейчас на месте церкви находится чахлый магазинчик, расположенный по диагонали напротив школы 17 (Аносова, 129). Остановка трамвая "Кузнечно-прессовый завод".
Ещё один снимок Ветлуги у Тесьмы.

И так, идём дальше. Современный снимок, как пример постройки на горах.


Пятиэтажка и голубой дом принадлежат улице Аносова. Это ещё Ветлуга.
Следующей остановкой будет посёлок железнодорожников и сам район ж/д вокзала.
Обзорных снимков посёлка у меня нет. Есть старый, из книги, когда посёлка ещё не было)))


Пара бараков и пара дорог, вот и весь посёлок))) Зато видно станцию и перегонные пути и склады (на их месте сейчас цеха по ремонту подвижного состава)
Район вокзала от посёлка отделяет ж/д мост, который покажу чуть позже.
Станцию Златоуст и дорогу через неё открыли 8 сентября 1890 года.
Сначала фото вокзала.
Со стороны путей

И с другой стороны.

Состояние на 1981 год.




Как видите, мало что изменилось за почти 100 лет.)))
Новый вокзал начали строить в ноябре 1981 года. Построили в 1986 году 29 декабря.
1986 год




Также фото привокзальной площади


Искажения из-за неправильной сборки. Моих снимков пока нет.

Теперь о самой станции.
Самые известное фото Прокудина-Горского и сравнительное фото из книги "250 лет Златоусту" примерно одинакового ракурса.




Хотя на самом деле современное фото имеет гораздо больший охват, посмотрите на таганайский хребет на обеих снимках.
Также на снимке Прокудина-Горского видна водонапорная вышка (её верх), которая жива до сих пор, но несколько "обезображена" современностью.
У меня фото до "улучшения облика")))

Также было уделено большое внимание выемки грунта для прокладки железной дороги. Вероятно это имело большое значение, т.к. снимков достаточно.
Открытка.


Фото сделаны до 1909 года, т.к. на них мост деревянный и колея одна, а на фото Прокудина-Горского - мост каменный и проложено две колеи.




И фото Прокудина-Горского


Вдалеке вы видите пресловутый мост делящий районы: справа - посёлок железнодорожников; слева - район вокзала.
Вот фото современного состояния того же места.


Поворачиваем взгляд на 90 градусов по часовой...


и видим посёлок ж/д со стороны района вокзала. Конечно же деление условное.)))
Поворачиваем голову ещё на 90...


и видим пути уходящие в строну металлургического завода.
Как видите всё сильно изменилось с дореволюционных пор.
Есть пара снимков депо. вернее паровозов в депо)))

Несколько фото современности. Фото с пешеходного моста в Локомотивном депо.








Поехали дальше, на выход, в сторону Тесминского ж/д моста.
1890


Выход со станции на мост в сторону ст. Уржумка. Горка Вшивая покрыта лесом, сейчас она лысая)))
Слева от моста сейчас располагается нижневокзальный район.
В далеке неизменный Таганай)))




Снято как раз с Вшивой горки.

Старых фотографий жилого сектора района вокзала нет.
Построек различных времён много, от дореволюционных времён до современных домов.
Например ДК Железнодорожников.


Современность

В 70-80-х годах прошлого века в СССР существовали десять мест заключения, на уголовном жаргоне называющиеся «крытками». Особенно суровыми считались златоустовская и тобольская крытые тюрьмы.

Все, кому пришлось пройти через тобольский ад, выезжали оттуда или морально сломленными, или, наоборот, духовно закаленными. Это была серьезная школа выживания, и далеко не все выдерживали выпадавшие на их долю испытания.

Жизнь и работа под замком

В тобольской спецтюрьме были три жилых двухэтажных корпуса: два - рабочих и один - нерабочий. Рабочие корпуса вмещали в себя по человек 400 каждый, а нерабочий спецкорпус №2 – около 300. В спецкорпусе содержались злостные нарушители и те, кто категорически отказывался работать. Там же сидели и воры в законе.
В нем располагались около 50 общих (пятиместных) камер и примерно столько же «двойников» и «одиночек», в которых находились те, кому по той или иной причине нельзя было сидеть в общих камерах. Общие камеры располагались на обоих этажах по одну сторону коридора, а «двойники» и «одиночки» – по другую. Кроме короткой ежедневной прогулки в небольшом дворике заключенные, находившиеся на спецкорпусе, больше ни на что не имели права, разве что один раз в десять дней пойти в баню - в такую же камеру, где имелись горячая вода и несколько тазиков.
В рабочих корпусах условия были лучше: камеры – просторнее, больше возможностей общения. Из «плохих» камер - их называли «чесоточные» - зэков выводили на работу отдельно. У «хороших» камер был общий вывод: открывали десять камер и выводили одновременно около ста человек через подземный туннель в рабочий корпус. Там люди расходились по рабочим камерам и до конца смены находились под замком.
«Пресс-хата» за неосторожное слово
Тобольская тюрьма, как любая другая, действовала угнетающе на психическое здоровье человека. Человеческая жизнь там ничего не стоила. Любой надзиратель мог за одно неосторожное слово посадить зэка в пресс-камеру, где его могли изуродовать, надругаться или убить, после чего представить это как сердечный приступ.
А чтобы лишить возможности защититься, сажали в карцер где зэка раздевали догола. Сопротивляться было бесполезно.
Заключение в карцер в качестве наказания широко практиковалось. Это особое помещение, в котором содержались заключённые, уличённые в нарушении тюремного порядка. В карцере арестанты содержались в более строгом режиме, чем в обычных камерах. В некоторых карцерах были крысы, в помещениях стояла вода по щиколотку, потолки были низкие.
В пресс-камерах – их еще называли «пресс-хатами» - тюремное начальство расправлялось с неугодными заключенными руками других заключенных. Пресс-камеры образовывались и комплектовались из числа обозленных, физически сильных, но морально сломленных заключенных.
За каждым корпусом был закреплен отдельный оперативный работник, который распределял заключенных по камерам и следил за обстановкой во вверенном ему корпусе.

Воспоминания заключенных

По воспоминаниям Владимира Податева, бывшего криминального авторитета, а ныне правозащитника, «людей с этапа, заподозренных в том, что они привезли в тюрьму деньги или иные ценности, кидали «под разгрузку» в одну из пресс-камер, где их избивали и грабили». Деньги обычно провозили в желудке: их запаивали в целлофан и глотали. В пресс-камерах об этом знали, поэтому тех, кто туда попадал, зачастую привязывали к батарее и заставляли оправляться под присмотром на газету до тех пор, пока не убеждались окончательно, что все содержимое желудка вышло наружу. Золотые коронки и зубы вырывали изо рта или выбивали.
А вот что вспоминает другой бывший криминальный авторитет, а ныне пастор Леонид Семиколенов: «По приезду в очередной раз в крытую тюрьму, после двух недельного пребывания в карантине меня обыскав, кинули в пресс-хату спецкорпуса. У оперов сложилось мнение, что я привез малявку для воров. Совершенно случайно при обыске у меня не нашли бритвочку. В пресс-камеру, куда меня кинули, сидели пять прессовщиков под предводительством Сыра. У нас с Сыром состоялся неприятный диалог, он пытался убедить меня признаться в том, что у меня есть малявка для воров. Через пятнадцать минут в камеру кинули еще одного человека, это был Сергей Бойцов. Сергей, сразу ориентируясь в обстановке, подал мне знак. Он, выбрав удачную позицию для себя, ударил кулаком по лампочке и вонзил ножницы в шею Сыру. Я тоже резанул еще одного борзого прессовщика лезвием по лицу. Трое других рванули к двери и начали стучать в нее. Наряд выволок нас с Сергеем, избил и посадил к карцер».

Как тюрьма стала музеем

Тобольская тюрьма была не только свидетелем ломки криминальных лидеров, но и настоящего конфликта между ворами в законе старой и новой формаций. В тобольской спецтюрьме был восстановлен статус вора в законе Деда Хасана, там же в воры в законе были принят будущий «хозяин» Дальнего Востока Евгений Васин (Джем). Практически все воры в законе и авторитеты прошли через тобольскую тюрьму.
В 1989 году было принято решение о закрытии тюрьмы. Заключённые были переведены в другие тюрьмы. Корпус №2 отошел к Тобольской епархии. Вместо корпуса, где размещались тюремные мастерские, было выстроено здание архива. Штабной корпус, корпус тюремной больницы и корпуса №1 и №3 принадлежат Тобольскому музею-заповеднику, часть из них является объектом музейного наследия.