Масштабы разрушения советских городов во время вов. Война без правил
Война – это ад на Земле. 21 век еще только начался, а мир содрогается от новостей с полей современных битв в разных уголках планеты. Мир остается нестабильным и непредсказуемым, а люди никак не могут остановиться в своей жажде власти и наживы. Поэтому неудивительно, что л то тут, то там создаются мемориалы, чтобы они напоминали о страшной цене, которую все платят за развязанные военные конфликты.
Все знают о российском городе и о его судьбе во время Второй мировой войны. В то время он носил название Сталинград. Он был в нацистской осаде, а на его улицах происходили одни из самых кровавых сражений в истории человечества. За пять месяцев около 2 миллионов человек были ранены, убиты или взяты в плен. Город почти сровняли с землей. Исключением стало здание паровой мельницы, «Мельница Грудинина», построенное в 1903 году. Это было единственное уцелевшее здание в городе, хотя со словом «уцелевшее» можно поспорить. Полуразрушенное здание до сих пор стоит на прежнем месте. Крыша, стены и перекрытия между этажами разрушены. То, что здание уцелело, просто чудо или заслуга инженеров и строителей царской России. В конце Второй мировой войны было принято решение оставить здание невосстановленным, как памятник в честь победы советских солдат. Сегодня оно является частью панорамы города, посвященной Сталинградской битве.
В 8:15 6 августа 1945 года стратегический бомбардировщик начал бомбардировку Хиросимы, сбросив на город атомную бомбу. 70 000 человек погибли в один момент. Другие 70 000 умерли в результате полученных травм, ожогов и радиации. Трагедия в Хиросиме стала самым массовым уничтожением людей в результате атаки в период Второй мировой войны. Хотя все здания превратились в пепел, здание выставочного зала чудом осталось стоять. Чудом, так как оно было в эпицентре удара. Бомба взорвалась в 160 метрах от него. Все люди внутри здания сразу же погибли. Стены были наполовину разрушены. Когда пепел развеялся, то оказалось, что дом стоит. Сегодня это здание является Мемориалом мира и признано ЮНЕСКО объектом Мирового наследия.
В 1999 году началась Балканская война между Сербией и провинцией Косово. Причиной войны послужил геноцид и отклики войны в Боснии, кода войска НАТО подключились к решению конфликта через массированные атаки с воздуха. В течение двух месяцев Сербию бомбили. Столица, Белград, была сильно разрушена. Разрушенные здания до сих пор стоят, как напоминание о трагедии. Их руины не превращены в мемориалы или музеи, они просто возвышаются над мирным городом и шумными улицами, отбрасывая зловещие тени на прохожих. Правительство, не смотря на попытки простых людей превратить эти здания в памятники, бездействует. Поэтому весь город выглядит, как мемориальный парк жертвам войны.
После разрушенных домов Белграда стоит вспомнить, что Сербия тоже несколько раз становилась эпицентром военных конфликтов в 90-х годах. В 1991 году в Хорватии происходила Гражданская война, которую сегодня вспоминают, как одну из самых трагических в истории современной Европы. Находясь на границе конфликтов, хорватский город Карловач пострадал больше других. Во время войны за независимость он был взять в кольцо сербскими войсками. Практически все вокруг было уничтожено. Отверстия от пуль и ракет до сих пор остались в стенах зданий. Но, в отличие от Белграда, здесь люди все-таки создали мемориал: был открыт Музей оружия. Здание сегодняшнего музея во время войны было посечено пулями и снарядами. Кроме того, этот музей является напоминанием о трагических жертвах гражданского населения Югославии, и не имеет значения, к какой этнической группе они относились.
История техникума Мурамби самая спорная, но и самая мрачная из всех представленных здесь. В 1994 году в Руанде произошел этнический конфликт, самый кровавый в истории, когда экстремисты хуту массово убивали представителей племен тутси. Каждый час погибало около 400 человек в течение 100 дней. Мэр и официальные лица Мурамби предложили использовать здание техникума, как убежище для местных тутси. В нём, как в западне, погибло от 20 000 до 70 000 человек в результате обстрелов хуту. Никто не выжил в этой бойне. Через 21 год в здании техникума открыли мемориал. В классах хранятся кости погибших, оставленные так, как это было во время жестокого нападения. Зрелище не для слабонервных. Каждый, кто побывает здесь, задумается.
За долгие 15 лет Гражданской войны Ливан сильно пострадал. Около 120 000 человек погибли, а около 1 миллиона человек выехали из страны. Сегодня в Ливане живет 4,5 миллиона людей. В центре Бейрута находится Желтое здание. Оно было построено в 1924 году, как символ признания других культур. Затем пришла Гражданская война. Находясь непосредственно на демаркационной линии, которая отделяет христиан и мусульман, здание стало эпицентром жестоких сражений. По зданию и из здания постоянно велся огонь. С 2008 года дом превратили в музей. Первый этаж, где жили снайперы, стал мемориалом, посвященным жестокой войне. Это напоминание необходимо всем, кто непосредственно принимал участие в войне и будущим поколениям.
В Германии тоже есть пострадавшие города. Во время бомбежек, например, на Берлин сбросили более 60000 тонн бомб. Во время такого масштабного конфликта нельзя представить, что какая-то страна не пострадала. Эту теорию подтверждает мемориальная церковь кайзера Вильгельма. Бывшая протестантская церковь была сильно повреждена во время налетов авиации. Сегодня она стала мемориалом, посвященным тем, кто погиб во время войны, и это относится не только к погибшим немцам, а всем жертвам того периода. Внутри церкви находятся предметы, поврежденные во время бомбежек в английском Ковентри и Сталинграде. Здесь также есть мемориальная табличка с именами немцев, погибших от рук нацистов. Этот мемориал демонстрирует всем, что лучше простить, если не можем забыть.
В 9:02 утра 19 апреля 1995 года взрыв огромной силы шокировал Оклахома-Сити. Грузовик фирмы Ryder, груженный взрывчаткой, детонировал, стоя под федеральным зданием имени Альфреда П. Марра. Тогда погибло 168 человек и 500 – получили ранения. Виновник преступления, Тимоти Маквей, был приверженцем ультраправых взглядов. Он сознательно заблаговременно припарковал грузовик в центре города. Это было самым трагическим событием наряду с терактом в сентябре 2001 года в Нью-Йорке. До сих пор руины здания напоминают об этом событии, чтобы люди во всем мире знали, какие последствия бывают в результате жестоких действий одних против других. Только одна из стен здания выстояла тогда. Сегодня это центр мемориала, где написаны имена 600 человек, погибших и пострадавших от теракта. Стену называют «Уцелевшая стена», она призывает людей к терпимости и миру.
Трудно поверить сегодня, что этот мирный фасад здания фасада когда-то был отправной точкой для тысяч людей. Во время Второй мировой войны Анхальтский вокзал был одним из трех в Берлине, с перронов которых депортировали евреев в контрактационные лагеря и лагеря смерти. Около 10 тысяч евреев прошли через него во время Холокоста, большинство из которых никогда не вернулись назад. Эти трагические события оправдывали радость многих, когда здание вокзала было разрушено во время бомбежки. В 1943 году были повреждены пути сообщения, а после двух бомбежек в 1945 году вокзал был практически разрушен. Позже часть фасада восстановили. Теперь он стоит, как символ двух трагических эпох: существования ГДР и Стази, а также трагедии евреев.
Большинство мемориалов призывают помнить о смертях и ужасах войн и терактов, которые приводят к бессмысленным жертвам. Это просто необходимо будущим поколениям. Но не все мемориалы несут в себе подобные идеи. Церковь Святого Дустана в Ист-Энде в Лондоне призывает к миру не списком погибших, не разрушенными стенами в результате бомбардировок, а просто своим собственным спокойствием и умиротворённостью. Она была полностью сожжена после бомбежки во Время второй мировой войны, в которой погибло 40 000 лондонцев. Сразу после войны остатки стен церкви были своеобразным памятником тем событиям. Местные власти выделили деньги, чтобы вместо развалин построили красивый парк. Сегодня здесь много деревьев, клумбы с цветами, зеленая травка.
Но темпы и масштабы восстановления поражали. Города восстанавливались вдумчиво: они были не просто отстроены, но обрели инсфраструктуру и архитектурные особенности, которых до войны не было.
Мурманск
Германия планировала захватить Мурманск в самом начале войны за одну неделю. Целями были базы Северного флота, железная дорога и мурманский порт — единственная в Заполярье незамерзающая гавань, которая принимала корабли союзников с боеприпасами, техникой, продовольствием и сырьем.
Но все предпринятые в течение войны попытки наступления на Мурманск провалились, немцам не удалось даже приблизиться к городу — фронт проходил примерно в 80 километрах. Город постоянно бомбили самолеты, взлетавшие с аэродромов в оккупированных Норвегии и Финляндии. Бывали дни, когда Мурманск выдерживал по 15—18 авианалетов в день. По примерным подсчетам, всего за войну их было около 800. На город сбросили 185 тысяч бомб.
Мурманск после бомбардировок, 1942 год. Фото © Евгений Халдей/Фотохроника ТАСС
Каким Мурманск был до 1941-го? Молодым, развивающимся, относительно небольшим — в начале войны городу не было и 25 лет. Практически весь он был малоэтажным и деревянным, от зданий до тротуаров. Первый кирпичный дом построили только в 1927 году, к 1941 году возвели еще несколько десятков. За 2 года до войны деревянные мурманские тротуары начали кое-где менять на асфальтированные.
После бомбардировок в Мурманске мало что уцелело — лишь портовые постройки и всего 3 городских здания. Особенно сильно пострадал город в июне 1942 года, когда немцы сбросили на него зажигательные бомбы и фугасы. Раздуваемый сухим летним ветром пожар уничтожил деревянные дома в центре и на окраинах. После войны от жилой городской застройки остались лишь торчащие из земли печные трубы. Выжившим горожанам пришлось перебраться в землянки, которые спешно возводились на берегу озера Питьевое, у восточной окраины.
В 1946 году наша семья вернулась с Украины... Города как такового тогда еще не было. На месте целых кварталов... остались лишь кирпичные остовы печей. Большинство каменных домов... превратилось в руины. Выросло множество землянок. На территории города появились картофельные поля - нужда заставляла горожан находить способы выживания.
Вячеслав Дранишников
из книги воспоминаний «Мой Мурманск»
Частично восстанавливать Мурманск начали в 1944 году, когда в результате Петсамо-Киркенесской наступательной операции советских войск угроза городу была снята. Но основные работы начались уже после войны, в 1945-м. Мурманск был включен в список 15 городов СССР, которые поднимали из руин в первую очередь. На восстановление города выделили 100 миллионов рублей.
Крысы даже днем ходили по улицам, разгуливали во всех столовых между столами… Когда мы спрашивали в столовой, почему они не уничтожают крыс, нам отвечали, что в городе их такое количество, что если начать их морить, то можно перетравить людей, потому что крысы занесут яд в пищу.
Галина Вишневская
из воспоминаний
В 1947 году Совет Министров РСФСР утвердил генеральный план строительства Мурманска, рассчитанный на 15 лет. Из-за недостатка кирпича, цемента и строительной техники поначалу каменных зданий возводили совсем немного. Строили в основном 2-3-этажные деревянные дома, восстанавливали каменные и кирпичные. Одним из таких зданий, построенных еще в 1930 году в популярном в то время стиле конструктивизма, был Дом культуры рыбаков имени С. М. Кирова.
Дворец культуры им. Кирова, разрушенный в июле 1942 года. Фото © РИА «Новости»
В войну Дом культуры не закрывался, здесь проводили концерты самодеятельности, играли спектакли, устраивали киносеансы. Во время налета, уничтожившего большую часть города, в ДК попала бомба с зажигательной смесью, в пожаре уцелел лишь спортзал: там снова соорудили сцену, перетащили сохранившиеся вещи и киноаппарат.
После войны Дом культуры полностью восстановили, но по измененному проекту.
В год в Мурманске сдавали по 2-3 новые улицы, в квартал — примерно по 50 домов. Уже в 1949 году в центре города построили первый большой жилой дом на 100 квартир, а следом — такой же второй.
Вид на проспект Ленина, 1966 год. Фото © Семен Майстерман/Фотохроника ТАСС
К началу 1950-х Мурманск практически полностью восстановили, число жилых домов сравнялось с довоенным, а еще через десять лет их стало втрое больше. В первые 10 лет послевоенных лет здесь полностью отстроили промышленные предприятия, школы, детские сады, клубы, кинотеатры и новые дома культуры.
Минск
За два десятилетия до Великой Отечественной Минск был успешно развивающимся городом. Здесь построили уже около 30 заводов, школы, больницы, жилые районы, работали трамвайные линии и аэропорт, открылся государственный университет и библиотека. Население города достигло 240 тысяч человек.
После войны от всей капитальной застройки Минска осталось не больше 20%, остальное превратилось в руины. С первых дней войны город бомбили немцы, во время оккупации — советские войска. Затем Минск сильно пострадал во время своего освобождения. В 1944 году центральные районы представляли собой груды развалин — по некоторым данным, там осталось всего около 70 уцелевших построек.
Освобожденный Минск, 1944 год. Фото © Фотохроника ТАСС
Оценив ущерб, власти размышляли, не целесообразнее ли построить новый город в нескольких километрах от уничтоженного войной старого Минска. Однако решили все-таки взяться за восстановление. Была создана новая структура — трест по разборке разрушенных зданий и сбору строительных материалов. Минск возрождали буквально всей страной: рабочие бригады прибывали из всех союзных республик. Каждый житель города должен был отработать 15 часов в месяц на разборке завалов и заготовке щебня. Собранные стройматериалы — кирпичи, камень, арматуру — принимали в девяти складских пунктах.
Когда копали фундамент под строящуюся 41 школу - раскопали немецкий склад боеприпасов. Какие саперы! Никаких саперов не было в помине… Весь склад был растащен и перепрятан по сараюшкам, подвалам, чердакам… Из артиллерийских гильз доставался трубчатый порох, который, если его поджечь и быстро прижать к кирпичу вспыхнувшим концом, взвивался в небо почище ракеты... Гудели пивные фронтовыми воспоминаниями наших родителей, а мы, словно сожалея о том, что опоздали родиться к великой войне, играли доставшимися нам по наследству от этой войны игрушками…
Олег Белоусов
из книги воспоминаний «Это мой город»
Практически сразу после освобождения Минска, в 1944 году, была сформирована специальная комиссия, в которую вошли видные советские архитекторы, включая Алексея Щусева (автора проекта Мавзолея Ленина и Казанского вокзала в Москве). Они оценивали состояние города, давали рекомендации по восстановлению, а затем участвовали в создании планировки города. В 1946 году был принят новый Генплан Минска.
Новый Минск должен был стать образцом республиканской столицы — современным, крупным, с ярко выраженным административным центром, с широкими улицами и парками. По новому Генплану, территория города была увеличена почти в два раза — с 7,7 до 13 тысяч гектаров. Поскольку центр был фактически уничтожен, градостроителям было проще кардинально распрямить и значительно расширить улицы. Центр решили застраивать 4-6-этажными монументальными зданиями, а прилегающие районы сделать малоэтажными. Минск обзавелся и визитной карточкой — своим главным проспектом. Тогда это была улица Советская, сейчас —проспект Независимости. Первым сооружением на главной улице города стало здание Министерства госбезопасности БССР.
Одно время родилось мнение, что центральный проспект, рассекающий мой город с запада на восток, - бездарный памятник времен сталинского лжеампира. Не знаю, как быть с ампиром, но то, что это памятник эпохи - точно. Он вырастал быстро, его почти целиком отстраивали немцы-военнопленные, все дома на нем были красивые, новенькие, с финтифлюшками лепнины. И только одно место вызывало у меня холодное ощущение страха. Это были высокие, железные ворота в здании КГБ, которые и сегодня выходят на проспект.
Олег Белоусов
из книги воспоминаний «Это мой город», 2005 г.
Проспект упирался в площадь Ленина (сейчас это площадь Независимости). Довоенный памятник Ленину был сброшен немцами с постамента, разрезан и вывезен на переплавку в Германию. Сам постамент сохранился и после освобождения Минска в Ленинграде была отлита точная копия памятника, которую и водрузили на место 1 мая 1945 года. Еще одно сооружение, сохранившееся на площади с довоенного времени — Дом правительства Белоруссии. Памятник конструктивизма, в начале 1930-х годов он был самой высокой постройкой в Минске. Перед отступлением немцы заминировали Дом правительства, но здание уцелело.
Ленинский проспект и площадь Победы, 1967 год. Фото © Владимир Лупейко/Фотохроника ТАСС
Одновременно с реставрацией возводили несколько крупных жилых районов, в том числе заводские поселки. Чтобы обеспечивать эту гигантскую стройку материалами, пришлось восстанавливать и создавать новые строительные производства. Уже в 1949 году минские заводы произвели 102 миллиона кирпичей, в два раза превысив довоенные показатели.
Вообще, промышленность здесь начали поднимать сразу после освобождения города — и довольно успешно. 1 января 1945 года в Минске работало 21 предприятие, к концу 1945 года — 56, вместе они производили 24% объема всей довоенной промышленной продукции. Начали строить новые заводы: автомобильный и тракторный. Население постепенно росло: если в 1945-м в Минске жило 120 тысяч человек, то в 1947-м году уже 240 тысяч, в 1950 году — 274 тысячи человек.
Волгоград (Сталинград)
Перед войной Сталинград был настоящим образцом развивающегося индустриального города. В 1920-30-е годы здесь действовало больше 50 предприятий, в том числе тракторный и метизный заводы, судоверфь, была введена в строй ГРЭС.
Появлялись новые жилые районы, к городу присоединили целую цепь соседних сел. К началу войны в Сталинграде насчитывалось более 40 тысяч зданий: в основном небольшие частные постройки, но в центре было много новых домов в несколько этажей.
После Сталинградской битвы, продолжавшейся 200 дней и ночей, город был разрушен почти до основания. Южная часть сильно пострадала от авиабомб и артиллерийских снарядов, а центральным и северным районам досталось от бомбежек и ожесточенных уличных боев. Сохранилось не больше 20% жилого фонда, были разрушены все предприятия и городские службы.
Во время налета вражеской авиации, 1942 год. Фото © Степан Курунин/Фотохроника ТАСС
Сталинград ― город, вытянувшийся по берегу Волги почти на 20 километров и шириной всего в 2 километра. Нам и раньше приходилось видеть разрушенные города, но большинство из них было разбомблено. Это был совсем другой случай. В разбомбленном городе некоторые стены все-таки остаются целыми; а этот город был уничтожен ракетным и артиллерийским огнем. Сражение за него длилось месяцами: он несколько раз переходил из рук в руки, и стен здесь почти не осталось. А те, что остались стоять, были исколоты, изрешечены пулеметным огнем.
Джон Стейнбек
из книги «Русский дневник»
На Тегеранской конференции в 1943 году премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль предложил Иосифу Сталину не восстанавливать город — оставить его в качестве своеобразного мемориала. Но Сталинград был нужен стране, и его решили поднимать из руин, оставив в качестве памятника лишь разрушенную мельницу Гергардта.
В 1943 году утвердили генеральный план восстановления города. Перед разбором завалов саперные части разминировали развалины. Война продолжалась, поэтому было важно, чтобы как можно скорее заработали предприятия — их отстраивали в первую очередь. Сталинградская битва завершилась 2 февраля 1943 года, а уже 22 апреля тракторный завод выпустил первый танк. В июле заработал металлургический завод «Красный Октябрь». Через пять лет объем производства превысил довоенные показатели.
Жилой фонд помогало восстанавливать местное население, в то время уже немногочисленное. Именно тогда в Сталинграде зародилось так называемое женское черкасовское движение — по фамилии его инициатора, работницы детского сада Александры Черкасовой, которое потом распространилось по всей стране. Женщины объединялись в бригады и трудились на разборах завалов, расчистке города и стройках в свободное от основной работы время. Это они в первую очередь восстановили знаменитый «дом Павлова» в центре Сталинграда. Здесь, в четырехэтажном жилом доме Облпотребсоюза, который до войны считался одним из самых престижных в городе, во время Сталинградской битвы 58 дней держала оборону группа советских бойцов. Все это время в подвале находились мирные жители. Обороной дома командовал Яков Павлов.
Яков Павлов на фоне разрушенного дома, 1942 год. Фото © РИА «Новости»
К концу 1943 года в Сталинграде работало больше 800 черкасовских бригад, они восстанавливали центральную набережную, пединститут, Драмтеатр, Театр музыкальной комедии, Мамаев курган и речной порт.
Все взрослые несколько раз в месяц по выходным должны были работать бесплатно на разборке руин, кирпич использовался вторично, называлась эта работа «Черкасовское движение», народ говорил «черкасить». Работали на разборке руин и немцы.
Из воспоминаний горожан
Жилой фонд был полностью восстановлен в 1950 годы, в 1960-е он почти удвоился. В качестве подарка ГДР построила городу планетарий. А в 1967 году открыт мемориальный комплекс Мамаев курган.
Площадь Ленина, 1972 год. Фото © Николай Суровцев/Фотохроника ТАСС
Киев
Ни одна столица Европы не встретила гитлеровские войска так, как Киев. Киев не мог больше обороняться, он был оставлен и, казалось, распластался под врагом. Но он сжег себя сам у врагов на глазах и унес многих из них в могилу. Они вошли, как привыкли входить в западноевропейские столицы, готовясь пировать, но вместо этого так получили по морде, что сама земля загорелась у них под ногами.
Анатолий Кузнецов
из книги «Бабий Яр»
Киев начали бомбить на рассвете 22 июня 1941 года, а 11 июля немецкие войска подступили к городу. Оборона длилась 78 дней, но 19 сентября советские войска оставили Киев. Немцы вошли в него в тот же день и стали занимать здания на главной улице — Крещатике, многие из них были пусты. А через несколько дней эти дома начали взрываться: перед уходом инженерные части 37-й советской армии вместе с подразделениями НКВД заминировали город. Взлетели на воздух немецкая комендатура в здании магазина «Детский мир», гостиница «Континенталь», цирк, небоскреб Гинзбурга — 12-этажное здание высотой около 60 метров долгое время было самым высоким в СССР — и другие постройки. На Крещатике и прилегающих улицах начался сильнейший пожар, охвативший в итоге весь центр Киева. Город взрывался 4 дня и еще несколько дней горел — пожар не могли потушить, поскольку вышел из строя водопровод.
Разрушенный дом Гинзбурга
Говорят, что перед самой оккупацией решено было уничтожить ценное оборудование Днепровской водопроводной станции. Но потом его пожалели, демонтировали и на поезде вывезли из города. По пути железнодорожный состав разбомбили немецкие самолеты, но сопровождавшему груз работнику станции удалось спасти агрегаты и закопать их в землю. Оборудование вернулось на станцию после освобождения города, хотя к тому моменту водопроводное хозяйство уже было почти полностью разрушено: оккупация Киева продлилась до ноября 1943 года. Покидая город, гитлеровцы устроили пожар и взорвали многие объекты инфраструктуры.
В результате за 778 дней оккупации Киев лишился центра города и районов Дарницы, были сожжены Труханов остров, Предмостная и Никольская слободки. Сгорели или были разрушены мельницы, пекарни, электростанции, канализация, объекты железнодорожного транспорта, связи — почтамт, телеграф, АТС, мосты через Днепр, большинство важных административных зданий, консерватория, цирк, Театр юного зрителя, несколько вузов, Дом обороны, здания горкома и обкома партии, горсовета. Вышли из строя заводы «Большевик», «Красный экскаватор», паровозоремонтный, фабрики — текстильные, прядильно-трикотажная, швейная и две обувные, путевое хозяйство железнодорожного узла «Киев-Дарница», все стационарные здания и депо на станции «Киев-I», трамвайные и троллейбусные парки. Всего во время оккупации разрушено 940 административных и общественных зданий, 1742 коммунальных дома и 3,6 тысячи частных.
Сейчас Киев почти весь в руинах. Здесь немцы показали, на что они способны. Все учреждения, все библиотеки, все театры, даже цирк ― все разрушено, и не орудийным огнем, не в сражении, а огнем и взрывчаткой... Это было не сражение, а безумное уничтожение всех культурных заведений города и почти всех красивых зданий, которые были построены за последнюю тысячу лет. Здесь хорошо поработала немецкая культура. Одна из маленьких побед справедливости заключается в том, что немецкие заключенные помогают расчищать эти руины.
Джон Стейнбек
из книги «Русский дневник»
Город освободили в ноябре, но впереди была зима, поэтому за масштабное восстановление города взялись только с первым теплом. Многие сохранившиеся здания и объекты были заминированы — требовалась помощь саперов. Уже в марте в Киев на восстановление города начали прибывать люди из тыловых регионов. Рабочих рук катастрофически не хватало — на восстановление Киева мобилизовали сельских жителей, приезжих из других городов, а также пленных вражеских солдат. 1 марта 1944 года приступили к разбору завалов на Крещатике, но официальной датой начала комплексных работ считается 1 мая.
Военный парад на Крещатике, 1958 год. Фото © Фотохроника ТАСС
В январе 1944 года в Киев вернулись государственные и партийные учреждения. К 1946 году было восстановлено коммунальное хозяйство, начали работать детские сады и школы, промышленные предприятия. В 1948 году завершено строительство газопровода Дашава — Киев, еще через год построено два моста и начато строительство метрополитена.
Но основные работы велись в уничтоженном центре города. Его решили полностью восстановить, сохранив планировку, однако улицы решили расширить — например, ширина Крещатика увеличилась до 75 метров. Здания на главной улице были построены новые, составляющие единый ансамбль в духе сталинского монументального классицизма. В начале 1960 годов на месте небоскреба Гинзбурга построена доминанта центра города — гостиница «Москва» (сейчас гостиница «Украина»), урезанная сталинская высотка.
Новороссийск
Немецкая авиация начала бомбить Новороссийск летом 1941 года: Гитлер планировал овладеть всем восточным побережьем Черного моря, лишить СССР черноморских портов и флота. В августе 1942 года немцы подступили к городу. Сдержать их на дальних подступах не удалось, и тяжелые бои шли непосредственно на улицах Новороссийска. Но дальше окраин противника не пустили, и Новороссийск так и не был взят. 10 сентября 1943 года началась Новороссийская наступательная операция советских войск, а через несколько дней город был полностью очищен от гитлеровцев. Бои за Новороссийск, длившиеся 393 дня, превратили город в руины.
Непонятно, как уцелел кто-то из мирного населения. Везде были только горы пепла и дымившиеся развалины.
Константин Киндигилян
В октябре 1946 года вместе с пятью бригадами таких же, как я, молодых ребят, нас высадили в районе нынешнего морского вокзала. Тогда это был голый берег… Мы были в форме ремесленников, и многие новороссийцы принимали нашу форму за одежду заключенных. Когда поняли, что мы - люди рабочие и нам предстоит восстанавливать Новороссийск, горожане бросались к нам, вынимали из карманов яблоки, завернутую в газеты хамсу. Бабушки протягивали сливы и кисти винограда. Это гостеприимство особенно запомнилось, ведь с 1946 по 1949 год в Новороссийске царил голод… Тогда людей буквально спасало море, в частности хамса, которой было очень много. Благодаря ей многие и выжили.
Константин Киндигилян
строитель, участник восстановительных работДворец культуры цементников, оставленный как памятник войны, 1978 год. Фото © Евгений Шулепов/Фотохроника ТАСС
Но проекту не повезло: не нашлось денег на его осуществление. Воплощенной частью генплана стала лишь центральная аллея — небольшой участок задуманной Иофаном парковой магистрали. Тем не менее город все-таки был отстроен заново — по более скромному проекту. Было решено сохранить промышленную и жилую зоны Новороссийска там, где они и были до войны, но планировка улиц была перекроена, а кварталы города стали выше и крупнее. Кроме того, был проложен новый водопровод протяженностью около 70 километров.
Многие города были практически стёрты с лица Земли Второй мировой войной. Они лишились исторических центров и традиционной застройки (не говоря уже о людских потерях). В некоторых случаях довоенная планировка города угадывалась по линиям руин прежних улиц, различимых с самолёта.
Перед чиновниками и архитекторами, принимавшими решения о восстановлении городов в послевоенные годы, стояла важная задача. Фактически им предстояло "пересобрать" лицо города – это похоже на работу пластического хирурга, который воссоздаёт лицо пациента после крайне тяжёлой травмы.
"Городские проекты" написали пост о четырёх разных подходах к восстановлению уничтоженных войной городов. Далее слово автору:
Вторая Мировая война изменила облик многих городов. Там, где разрушения были особенно сильными, города приходилось полностью восстанавливать.
Мы отобрали 4 показательных подхода к восстановлению городов. Каждый из них отличается друг от друга и каждый привёл к разным результатам – от сохранения исторического города до полного переустройства.
Варшава
Город был разрушен на 84 процента.
Пострадала почти вся историческая застройка: разрушен был Варшавский замок; колонна Сигизмунда; на основных улицах, составляющих Королевский тракт, не осталось ни одной неповреждённой постройки.
Восстановление города казалось непосильным, однако для сохранения и утверждения собственной идентичности 3 февраля 1945 года была принята резолюция о реконструкции города, а 14 февраля было создано "Бюро восстановления столицы".
Рыночная площадь
Коллаж: thinglink.com
План реконструкции Варшавы сильно отличался от прочих подобных в Европе, по которым восстанавливались лишь отдельные исторические постройки. Здесь же стояла задача восстановления всей исторической застройки города.
Было решено искать и использовать обломки прежних исторических построек. Если же они не уцелели, то детали делали заново с помощью сохранившихся старых чертежей и схем. Интересно, что большую роль в воссоздании этих деталей сыграли 22 картины итальянского художника Бернардо Беллотто с видами Варшавы.
Бернардо Беллотто, "Варшава, улица Медовая", 1777 г.
Воплотить виды с картин полностью, конечно же, было невозможно из-за оптических особенностей живописных работ, но детали получались максимально похожими на оригинал.
Дом адвоката Александра Джона до войны, на картине Беллотто и после восстановления
Коллаж: 99percentinvisible.org
Там, где восстановление было невозможным, застройка велась в духе старого города. Например, в рамках крупного строительства трассы Восток–Запад (Trasa W-Z) в 1949 году был отстроен микрорайон Мариенштат, постройки которого стилизованы под купеческие каменные дома XVII века.
Мариенштат, вид со стороны Замковой площади
Фото: Wikipedia
Отличия между старым и новым городом, конечно, были. В новой Варшаве стало больше пространства и света, в отличие от узких дворов и переулков старого города. В этом плане подход вполне соответствовал послевоенному коммунистическому градостроительству с его широкими улицами и проспектами. Плюс ко всему, в 1945 году вступил в силу так называется декрет Берута, согласно которому вся земля в пределах довоенных границ Варшавы была национализирована, и некоторые уцелевшие здания всё же были снесены. Вместо них были возведены постройки, которые виделись более приемлемыми для нового коммунистического режима.
Коллаж: oobject.com
Такой подход был, конечно же, долгосрочным, и восстановление разных частей города продолжалось практически до 70-х годов, когда был реконструирован Варшавский замок. Сейчас старый город Варшавы вполне соответствует довоенному, видно, что работа реконструкторов была титанической. Сложно представить себе, что бы было сейчас с центром Варшавы, если бы план восстановления не был бы принят изначально.
Дрезден
Фото: The LIFE Picture Collection
Один из крупнейших культурных центров Европы был подвергнут массированной бомбардировке силами англо-американской авиации в феврале 1945 года. Уничтожено 23 процента индустриальных строений, 56 процентов нежилых и неиндустриальных строений (те, что представляли как раз наибольшую культурную ценность) и примерно 50 процентов жилой зоны.
Фото: visualhistory
В отличии от руководства Польши и Варшавы, власти ГДР не имели сколько-нибудь системного плана реконструкции города. Тем не менее, сохранившиеся обломки исторических построек были найдены и вывезены для хранения за пределами города, а конструкции, которые остались от прежних зданий, оставили нетронутыми.
Фото: visualhistory
Таким образом, центр города представлял собой по большей части пустое пространство. Новые здания возводились точечно и стилистически скорее соответствовали представлениям об архитектуре нового политического режима, чем духу старого города. 
Коллаж: The Independent
Выборочно восстанавливались некоторые старые постройки. Так, в 1964 году был восстановлен комплекс Цвингер.
Цвингер в 1946 году и сейчас
Коллаж: The Independent
Полномасштабная реконструкция города началась лишь после объединения Германии. Символом восстановления города стала реконструкция церкви Фрауэнкирхе, начавшаяся в 1990 году и законченная только в 2005-м.
Фрауэнкирхе до и после восстановления:
Коллаж: goodnewsnetwork.org
Сохранившиеся обломки церкви были использованы при реконструкции, остальное было воссоздано с помощью оригинального материала – песчаника. 
Фото: frauenkirche-dresden.de
После успеха с церковью власти города стали задумываться о восстановлении исторической застройки, однако стоит признать, что тут работа велась не столь скрупулёзно. Задача стояла скорее воссоздать определенный стиль застройки, хоть и соответствующий фотографиями и картинам старого города. Для этого даже сносятся некоторые постройки ГДРовских времен, которые мешают восстановлению духа старого города.
Коллаж: The Independent
Процесс восстановления Дрездена продолжается до сих пор. Его участники не претендуют на доподлинное воссоздание старого города, но стараются вернуть почти утраченный общий облик и дух.
Минск
Схемы: news.tut.by
Минск потерял 89 процентов всех довоенных построек в результате войны. На момент взятия города советскими войсками в центральных районах Минска осталось всего 70 неразрушенных зданий.
Первый послевоенный генеральный план Минска составлен "Белгоспроектом" в конце 1945-го и подразумевал снос большей части старых зданий и полную перестройку города.
Коллаж: news.tut.by
Некоторые старые постройки восстанавливались лишь в том случае, если это не мешало следованию генеральному плану и не требовало тщательной реконструкции. Так, в 1950 году был взорван частично разрушенный во время войны костёл св. Фомы Аквинского, ранее признававшийся памятником архитектуры.
Костёл св. Фомы Аквинского до сноса
Фото: ruiny_v_upor
Планировка исторического центра была полностью переосмыслена путем полного её превращения в радиально-кольцевую, расширения основных магистралей, устройства двух сквозных взаимно перпендикулярных городских диаметров.
Площадь Свободы
Коллаж: news.tut.by
По генеральному плану территория Минска расширялась с 7,7 тысячи до 13 тысяч гектаров, на новых территориях размещались промышленные и коммунальные учреждения. Расширение территории города проводилось в основном в юго-восточном направлении.
Площадь Свободы
Коллаж: news.tut.by
По плану центральную часть города было решено застраивать в 4-5-этажными домами, не более 6 этажей. Одновременно с ними, строились деревянные дома и бараки для строителей и жителей города.
Коллаж: realt.onliner.by
Подавляющее большинство построек нового города были выполнены в стиле сталинского неоклассицизма. Подобные проекты восстановления были достаточно типичны для СССР. Так же почти заново отстраивался Волгоград, Тверь. Таким образом, исторический облик Минска был практически утерян в типовой планировке советского города.
Калининград
Фото: on-walking.com
К концу войны более 90 процентов промышленных, жилых и административных зданий на территории нынешней Калининградской области было уничтожено.
Авайдер-аллея, ныне аллея Смелых
Фото: sergey_larenkov
В отличие от Минска, восстановление бывшего Кёнигсберга не было системным – более того, все действия по восстановлению были максимально хаотичными и бессвязными. Это происходило по множеству причин, главные из них – заселение уцелевших зданий переселенцами с "большой земли" и потеря большей части немецкой документации, схем и чертежей.
С 1947 года начались попытки изменить это, начался поиск и перевод немецких градостроительных инструкций, появился главный архитектор города. Многие немецкие здания были восстановлены, сохранены некоторые архитектурные памятники города (биржа, кирхи, комплекс Луизен-парка, новое здание университета и т.д.). Пресечены попытки сноса обломков Королевского замка.
Руины Королевского замка
Однако с 1953 года политика восстановления города резко изменилась. У Калининграда больше не было главного архитектора, политическое руководство приняло решение снести множество старых немецких построек и их остатков. Королевский замок продержался до 1967 года, пока его руины всё-таки не взорвали.
Десятиэтажка на фоне лютеранского храма
Фото: on-walking.com
Был принят план по разуплотнению центральной части города, созданию защитных зон между промышленными предприятиями, жилой и культурно-бытовой застройкой. При восстановлении построек меняли фасады, архитектурные формы, планировку помещений – немецкое архитектурное наследие превращалось в упоминаемый ранее сталинский неоклассицизм. Однако, в отличие от Минска, в Калининграде решено было сохранить прежнюю структуру города.
Коллаж: sergey_larenkov
Такая хаотичность и бессистемность в восстановлении города явно заметна и сейчас. Калининград представляет собой смесь сохранившихся немецких построек, часто кустарным образом реконструированных, и типовой советской застройки того времени.
Итоги
Конечно, нельзя сказать, что какой-то из подходов однозначно правильный или неправильный. Восстановление городов проводилось в разных обстоятельствах, перед градостроителями ставились разные задачи. Но к понятию "восстановление" скорее подходит варшавский и в какой-то степени дрезденский вариант. Они очень долгосрочны и требуют вложения множества сил. Но так город не теряет свою идентичность, как это произошло с Минском. Минск сейчас – это типовой советский город своего времени, мало чем отличающийся от других восстановленных городов на территории бывшего СССР. Калининград же пострадал сперва от бездействия властей и хаотического восстановления, а потом – от той же самой типовой застройки. Это сочетание точно так же привело к потере памяти довоенного города.
Я решил обобщить статистику масштабов разрушения советских городов во время Великой Отечественной войны. Названия идут в алфавитном порядке.
Прошу читателей делать дополнения и уточнения, которые понадобятся для большого поста с иллюстрациями.
Белгород
При немецких бомбардировках в марте 1943 г. и втором освобождении города 5 августа 1943 г. Белгород понёс сильнейшие разрушения. Из 3 420 жилых домов не остался целым ни один, т.е., получил хотя бы какие-нибудь повреждения.
"Из имеющихся в городе - 3.420 жилых и общественных зданий - 50% невозможны к восстановлению, 35% требуют капитального ремонта и 15% - текущего ремонта" (Из докладной записки Белгородского обкома ВКП (б) за 1943 г. [ГАНИБО. Ф.2, ОП.1, Д.52, Л.2])
Брянск
Из 7 тысяч зданий уничтожено 4100, город лишился 70% жилой площади.
Великие Луки
Во время Великой Отечественной этот город, который получил известность как «Малый Сталинград», был разрушен практически полностью. Из 3391 дома 3083 были разрушены или сожжены.
Вининца
Разрушен 1881 жилой дом (из довоенных 6 тыс. жилых домов).
Витебск
По одним данным город был разрушен на 90%, по другим — на 98%.
Волгоград (Сталинград)
Разрушено 90 % жилого фонда.
По другой информации «сохранилось не больше 20% жилого фонда».
Воронеж
Летом 1942 г. немецким войскам удалось подойти к Воронежу и захватить правобережную его часть. В течение полугода линия фронта разделяла город на две части. По данным специальной комиссии, в Воронеже было разрушено 92% всех жилых зданий (18 220 домов из 20 000)
Выборг
Разрушено 60% жилого фонда.
Вязьма
Разрушено 94 % зданий.
Гомель
Разрушено 80% зданий.
Житомир
В ходе боёв были разрушены почти все исторические здания и 40% жилфонда.
Калуга
За время оккупации и боёв в городе разрушены 495 зданий культурно-бытовых учреждений, 445 жилых домов.
Керчь
За время боев в городе было уничтожено более 85% зданий.
Киев
Всего во время оккупации разрушено 940 административных и общественных зданий, 1742 коммунальных дома и 3,6 тысячи частных.
Курск
Разрушено 90 % зданий.
Минск
Разрушено 89% зданий.
После войны от всей капитальной застройки Минска осталось не больше 20%
На момент взятия города Советской армией 3 июля 1944 г. в центральных районах Минска осталось всего 70 не разрушенных зданий.
Мурманск
На Мурманск было совершено 792 авианалёта и сброшено 185 тысяч бомб. По суммарному количеству сброшенных на город бомб уступает лишь Сталинграду.
Разрушено или сгорело свыше 1500 домов (76% жилого фонда),
Нарва
Разрушены 98 % зданий.
Новгород
Город разрушен на 98%
Из 2346 жилых домов в городе сохранилось только 40
Новороссийск
Госкомиссия определила, что город был разрушен на 96,5% — в нем уцелело всего несколько зданий.
Орёл
Уничтожены более 2200 жилых домов. Город разрушен практически полностью.
Петрозаводск
Разрушено более половины жилого фонда.
Псков
Разрушено полностью или частично порядка 60% жилфонда
Анатолий Филимонов в книге «Поднятый из руин» приводит данные, что из 3 тысяч довоенных зданий в Пскове в ходе освобождения в июле 1944 г. были разрушены полностью 1380, а еще 435 - наполовину.
Ржев
Разрушено более 90% зданий.
Из 5443 зданий осталось 495 более или менее сохранившихся домов. По другим сведениям уцелело только 300 зданий.
Ростов-на-Дону
85% зданий оказались уничтожены.
Севастополь
Город разрушен почти на 100%
7 больших полуразрушенных зданий и 180 поврежденных небольших домиков — вот и все, что осталось от 6402-х жилых довоенных домов.
Смоленск
По разным оценкам, в городе было разрушено 85-90% всех зданий
.
По некоторым данным - даже более 90% зданий. Из 8 тыс. домов с полезной площадью более 650 тыс. кв. м разрушили и сожгли 7300 домов.
Старая Русса
Город был разрушен практически полностью. Из 2960 жилых домов остались целыми только три (по другим данным, уцелело 4 дома).
Тверь (Калинин)
Разрушено 7714 зданий, что составило 56% жилого фонда города.
Чернигов
Чернигов был разрушен практически полностью и вошел в десятку самых разрушенных городов Советского Союза в годы Великой Отечественной войны.
P . S . Следует иметь в виду, что разрушение зданий оценивается в данном случае с коммунально-бытовой, а не с архитектурно-исторической точки зрения. «Полностью разрушенным» считалось здание, у которого, как минимум, выгорели или обрушились перекрытия, т.е. оно стало полностью непригодным для использования без капитального ремонта.
Теперь уже доподлинно известно, что во время Второй мировой войны англо-американская авиация намеренно бомбила мирные немецкие города. Статистика последствий «воздушной войны» приводит следующие данные: во всех возрастных группах потери среди женщин превышают потери среди мужчин приблизительно на 40%, количество погибших детей также очень высоко 20% от всех потерь, потери среди старших возрастов составляют 22%. Разумеется, эти цифры не говорят о том, что только немцы стали жертвами войны. Мир помнит Освенцим, Майданек, Бухенвальд, Маутхаузен и еще 1 650 концлагерей и гетто, мир помнит Хатынь и Бабий Яр Речь о другом. Чем отличались англо-американские способы ведения войны от германских, если они также приводили к массовой гибели мирного населения?
Отмашка Черчилля
Если сравнить снимки лунного ландшафта с фотографиями того пространства, которое осталось от немецкого города Везель после бомбардировки 1945 года, то различить их будет сложно. Горы вздыбленной земли, чередующиеся с тысячами огромных воронок от бомб, очень напоминают лунные кратеры. Поверить в то, что здесь жили люди, невозможно. Везель стал одним из 80 немецких городов-мишеней, подвергшихся тотальным бомбардировкам англо-американской авиации в период с 1940 по 1945 год. С чего же началась эта «воздушная» война фактически война с населением?
Обратимся к предшествующим документам и отдельным «программным» высказываниям первых лиц государств, участвовавших во Второй мировой войне.
На момент вторжения германских войск в Польшу 1 сентября 1939 года всему мировому сообществу был известен документ «Правила войны», разработанный участниками Вашингтонской конференции по ограничению вооружений в 1922 году. В нем говорится буквально следующее: «Воздушные бомбардировки с целью терроризирования гражданского населения, или разрушения и повреждения частной собственности не военного характера, или же причинения вреда лицам, не принимающим участия в военных действиях, воспрещаются» (статья 22, часть II).
Более того, 2 сентября 1939 года английским, французским и германским правительствами было заявлено о том, что бомбардировкам будут подвергаться «строго военные объекты в самом узком значении этого слова».
По прошествии полугода с момента развязывания войны, выступая в палате общин 15 февраля 1940 года, английский премьер-министр Чемберлен подтвердил принятое ранее заявление: «Что бы ни делали другие, наше правительство никогда не будет подло нападать на женщин и других гражданских лиц лишь для того, чтобы терроризировать их».
В итоге гуманная концепция руководства Великобритании просуществовала лишь до 10 мая 1940-го дня прихода на пост премьер-министра Уинстона Черчилля после смерти Чемберлена. На следующий же день по его отмашке английские летчики стали бомбить Фрейбург. Помощник министра авиации Дж. М. Спейт прокомментировал это событие так: «Мы (англичане) начали бомбардировки объектов в Германии раньше, чем немцы стали бомбить объекты на Британских островах. Это исторический факт, который был признан публично... Но так как мы сомневались в психологическом влиянии, которое могло оказать пропагандистское искажение правды о том, что именно мы начали стратегическое наступление, то у нас не хватило духа предать гласности наше великое решение, принятое в мае 1940 года. Нам следовало огласить его, но мы, конечно, допустили ошибку. Это великолепное решение». По мнению известного английского историка и военного теоретика Джона Фуллера, тогда «именно от рук г-на Черчилля сработал взрыватель, который вызвал взрыв войну на опустошение и террор, небывалые со времен вторжения сельджуков».
После восьми английских налетов на немецкие города люфтваффе в сентябре 1940 года бомбили Лондон, а 14 ноября Ковентри. По мнению автора книги «Воздушная война в Германии» генерал-майора Ганса Румпфа, именно этот налет на центр английской авиамоторной промышленности принято считать началом тотальной воздушной войны. Тогда помимо завода была разрушена до основания половина городских построек, погибло несколько сот мирных жителей. Официальная немецкая пропаганда назвала этот налет «гигантской воздушной бомбардировкой», чем изрядно помогла официальной английской пропаганде, обвинившей люфтваффе в «варварстве». После этого немецкие бомбардировки несколько приостановились, а англичане до начала 1942 года занимались так называемыми «точными» бомбардировками, производившимися в основном по ночам. Воздействие этих налетов на экономику Германии было крайне незначительным производство вооружения не только не снижалось, но и неуклонно возрастало.
Английская бомбардировочная авиация переживала явный кризис. В августе 1941 года секретарь кабинета министров Д. Батт представил доклад, в котором доказывалась абсолютная неэффективность налетов бомбардировщиков в том году. В ноябре Черчилль даже был вынужден приказать командующему бомбардировочной авиацией сэру Ричарду Перси максимально ограничить число налетов, пока не будет выработана концепция применения тяжелых бомбардировщиков.
Дебют одержимого
Все изменилось 21 февраля 1942 года, когда новым командующим бомбардировочной авиацией Королевских ВВС стал маршал авиации Артур Харрис. Любитель образных выражений, он сразу же пообещал «выбомбить» Германию из войны. Харрис предложил отказаться от практики уничтожения конкретных целей и выполнять бомбометание по городским площадям. По его мнению, разрушение городов должно было, несомненно, подорвать дух гражданского населения, и прежде всего рабочих промышленных предприятий.
Таким образом, в использовании бомбардировщиков произошел полный переворот. Теперь они превратились в самостоятельный инструмент войны, не нуждающийся во взаимодействии с кем-либо. Харрис со всей своей неукротимой энергией начал превращать бомбардировочную авиацию в огромную машину разрушения. Он в кратчайшие сроки установил железную дисциплину и потребовал беспрекословного и быстрого выполнения всех его приказов. «Закручивание гаек» мало кому пришлось по вкусу, но это Харриса беспокоило меньше всего он чувствовал мощную поддержку премьер-министра Черчилля. Новый командующий в категорической форме потребовал от правительства предоставить ему 4 тыс. тяжелых четырехмоторных бомбардировщиков и 1 тыс. скоростных истребителей-бомбардировщиков типа «Москито». Это дало бы ему возможность еженощно держать над Германией до 1 тыс. самолетов. Министрам «экономического» блока с большим трудом удалось доказать неистовому маршалу абсурдность его требований. С их выполнением английская промышленность просто не могла справиться в обозримом будущем, хотя бы из-за нехватки сырья.
Так что в первый «рейд тысячи бомбардировщиков», состоявшийся в ночь с 30 на 31 мая 1942 года, Харрис отправил все, что у него было: не только немногочисленные «Ланкастеры», но и «Галифаксы», «Стирлинги», «Бленхеймы», «Веллингтоны», «Хемпдены» и «Уитли». В общей сложности разнотипная армада насчитывала 1 047 машин. По окончании рейда на базы не вернулся 41 самолет (3,9% от общей численности). Такой уровень потерь насторожил тогда многих, но только не Харриса. Впоследствии среди британских ВВС потери бомбардировочной авиации были всегда наибольшими.
Первые «тысячные рейды» не привели к заметным практическим результатам, да этого и не требовалось. Налеты носили «учебно-боевой» характер: по мысли маршала Харриса, нужно было создать необходимую теоретическую основу бомбометания и подкрепить ее летной практикой.
В таких «практических» занятиях прошел весь 1942 год. Помимо немецких городов англичане несколько раз бомбили промышленные объекты Рура, цели в Италии Милан, Турин и Специю, а также базы немецких подводных лодок во Франции.
Уинстон Черчилль оценил этот период времени так: «Хотя мы постепенно и добились столь необходимой нам точности попадания в ночных условиях, военная промышленность Германии и моральная сила сопротивления ее гражданского населения бомбардировками 1942 года сломлены не были».
Что же касается общественно-политического резонанса в Англии относительно первых бомбардировок, то, например, лорд Солсбери и епископ Чичестерский Джордж Белл неоднократно выступали с осуждением подобной стратегии. Они выражали свое мнение и в палате лордов, и в прессе, акцентируя внимание военного руководства и общества в целом на том, что стратегические бомбардировки городов не могут быть оправданы с моральной точки зрения или по законам войны. Но подобные вылеты тем не менее продолжались.
В этом же году в Англию прибыли первые соединения американских тяжелых бомбардировщиков «Боинг Б-17», «Летающая крепость». На тот момент это были лучшие стратегические бомбардировщики в мире как по скорости и высотности, так и по вооружению. 12 крупнокалиберных пулеметов «Браунинг» давали экипажу «Крепости» неплохие шансы отбиться от немецких истребителей. В отличие от английского американское командование делало ставку на прицельное бомбометание при дневном свете. Предполагалось, что мощный заградительный огонь сотен «Б-17», летящих в сомкнутом строю, не сможет прорвать никто. Действительность оказалась иной. Уже в первых «тренировочных» налетах на Францию эскадрильи «Крепостей» понесли чувствительные потери. Стало ясно, что без сильного прикрытия истребителей результата не добиться. Но союзники еще не могли выпускать истребители дальнего действия в достаточном количестве, так что экипажам бомбардировщиков приходилось рассчитывать в основном на себя. Таким образом авиация действовала до января 1943 года, когда состоялась конференция союзников в Касабланке, где были определены основные моменты стратегического взаимодействия: «Необходимо настолько расстроить и разрушить военную, хозяйственную и индустриальную мощь Германии и так ослабить моральный дух ее народа, чтобы он потерял всякую способность к военному сопротивлению».
2 июня, выступая в палате общин, Черчилль заявил: «Могу сообщить, что в этом году германские города, гавани и центры военной промышленности будут подвергаться такому огромному, непрерывному и жестокому испытанию, которое не переживала ни одна страна». Командующему английской бомбардировочной авиацией было дано указание: «Начать самые интенсивные бомбардировки промышленных объектов Германии». Впоследствии Харрис писал об этом так: «Практически я получил свободу бомбить любой немецкий город с населением 100 тыс. человек и более». Не откладывая дело в «долгий ящик», английский маршал спланировал совместную с американцами воздушную операцию против Гамбурга второго по численности населения города Германии. Эту операцию назвали «Гоморра». Ее целью были полное разрушение города и обращение его в прах.
Памятники варварству
В конце июля начале августа 1943 года на Гамбург было совершено 4 ночных и 3 дневных массированных налета. В общей сложности в них приняли участие около 3 тыс. тяжелых бомбардировщиков союзников. Во время первого налета 27 июля с часа ночи на плотно населенные районы города было сброшено 10 000 т взрывчатых веществ, главным образом зажигательных и фугасных бомб. Несколько дней в Гамбурге бушевал огненный шторм, а столб дыма достигал высоты 4 км. Дым горящего города ощущали даже летчики, он проникал в кабины самолетов. По воспоминаниям очевидцев, в городе кипели асфальт и хранящийся на складах сахар, в трамваях плавились стекла. Мирные жители сгорали заживо, обращаясь в пепел, либо задыхались от ядовитых газов в подвалах собственных домов, пытаясь укрыться от бомбежек. Или же были погребены под руинами. В дневнике немца Фридриха Река, посланного в Дахау фашистами, приводятся рассказы о людях, бежавших из Гамбурга в одних пижамах, потерявших память или обезумевших от ужаса.
Город был наполовину разрушен, погибло более 50 тыс. его жителей, свыше 200 тыс. были ранены, обожжены и искалечены.
К своему старому прозвищу «бомбардировщик» Харрис добавил еще одно «Нельсон воздуха». Так его теперь называли в английской печати. Но ничто не радовало маршала уничтожение Гамбурга не могло приблизить решающим образом окончательное поражение противника. По подсчетам Харриса, требовалось одновременное разрушение по крайней мере шести крупнейших немецких городов. А для этого не хватало сил. Оправдывая свои «небыстрые победы», он заявил: «Я не могу больше надеяться на то, что мы сможем нанести поражение с воздуха крупнейшей промышленной державе Европы, если для этого мне дается в распоряжение всего лишь 600700 тяжелых бомбардировщиков».
Британская промышленность не могла так быстро, как желал Харрис, восполнять потери таких самолетов. Ведь в каждом налете англичане теряли в среднем 3,5% от общего числа участвовавших бомбардировщиков. На первый взгляд вроде бы немного, но ведь каждый экипаж должен был совершить 30 боевых вылетов! Если это количество умножить на средний процент потерь, то получится уже 105% потерь. Поистине убийственная математика для летчиков, бомбардиров, штурманов и стрелков. Мало кто из них пережил осень 1943-го
А вот другая сторона баррикад. Знаменитый немецкий летчик-истребитель Ханс Филипп так описывал свои ощущения в бою: «Сражаться с двумя десятками русских истребителей или с английскими «Спитфайрами» было в радость. И никто не задумывался при этом над смыслом жизни. Но когда на тебя летят семьдесят огромных «Летающих крепостей», перед глазами встают все твои прежние грехи. И даже если ведущий пилот смог собраться с духом, то сколько надо было боли и нервов, чтобы заставить совладать с собой каждого летчика в эскадрилье, вплоть до самых новичков». В октябре 43-го во время одной из таких атак Ханс Филипп был сбит и погиб. Его участь разделили многие.
Тем временем американцы сосредоточили свои основные усилия на уничтожении важных промышленных объектов Третьего рейха. 17 августа 1943 года 363 тяжелых бомбардировщика попытались разрушить шарикоподшипниковые заводы в районе Швейнфурта. Но поскольку истребителей сопровождения не было, то потери во время операции были очень серьезными 60 «Крепостей». Дальнейшие бомбардировки этого района были отложены на 4 месяца, в течение которых немцы смогли восстановить свои заводы. Подобные налеты окончательно убедили американское командование, что посылать бомбардировщики без прикрытия больше невозможно.
А через три месяца после неудач союзников 18 ноября 1943 года Артур Харрис начал «битву за Берлин». По этому поводу он сказал: «Я хочу испепелить этот кошмарный город из конца в конец». Битва продолжалась вплоть до марта 1944-го. На столицу Третьего рейха было совершено 16 массированных налетов, в ходе которых было сброшено 50 тыс. тонн бомб. В руины превратилась почти половина города, погибли десятки тысяч берлинцев. «В продолжение пятидесяти, ста, а может быть, и больше лет разрушенные города Германии будут стоять как памятники варварства ее победителей», писал генерал-майор Джон Фуллер.
Один немецкий летчик-истребитель вспоминал: «Я однажды видел ночной налет с земли. Я стоял в толпе других людей на подземной станции метро, земля вздрагивала при каждом разрыве бомб, женщины и дети кричали, облака дыма и пыли проникали сквозь шахты. Любой, кто не испытывал страха и ужаса, должен был иметь сердце из камня». В то время был популярен анекдот: кого можно считать трусом? Ответ: жителя Берлина, ушедшего добровольцем на фронт
Но все же целиком уничтожить город никак не удавалось, и у «Нельсона воздуха» родилось предложение: «Мы можем полностью снести Берлин, если примут участие американские ВВС. Это будет нам стоить 400500 самолетов. Немцы заплатят поражением в войне». Впрочем, американские коллеги оптимизма Харриса не разделили.
Тем временем в английском руководстве росло недовольство командующим бомбардировочной авиацией. Аппетиты Харриса увеличились настолько, что в марте 1944 года военный министр Дж. Григг, представляя парламенту проект бюджета армии, сказал: «Я беру на себя смелость сказать, что на изготовлении одних только тяжелых бомбардировщиков занято столько же рабочих, сколько на выполнении плана всей армии». В то время английское военное производство на 4050% работало на одну авиацию, и удовлетворить всевозрастающие требования главного бомбардира означало обескровить сухопутные силы и флот. Из-за этого адмиралы и генералы, мягко говоря, не слишком хорошо относились к Харрису, но тот был по-прежнему одержим идеей «выбомбить» Германию из войны. А вот с этим как раз ничего не получалось. К тому же с точки зрения потерь весна 1944-го стала самым тяжелым периодом для английской бомбардировочной авиации: в среднем потери за вылет достигли 6%. 30 марта 1944 года в ходе рейда на Нюрнберг немецкие ночные истребители и зенитчики сбили 96 из 786 самолетов. Это была поистине «черная ночь» для Королевских ВВС.
Налеты англичан не могли сломить дух сопротивления населения, а налеты американцев решающим образом снизить выпуск немецкой военной продукции. Всевозможные предприятия были рассредоточены, а стратегически важные заводы спрятаны под землю. В феврале 1944 года в течение нескольких дней воздушным налетам подверглась половина авиационных заводов Германии. Некоторые были разрушены до основания, но очень быстро производство восстановили, а заводское оборудование переместили в другие районы. Выпуск самолетов непрерывно возрастал и достиг своего максимума летом 1944-го.
В этой связи стоит заметить, что в послевоенном отчете американского Управления по изучению результатов стратегических бомбардировок есть удивительный факт: оказывается, в Германии был один-единственный завод по производству дибромэтана для этиловой жидкости. Дело в том, что без этого компонента, необходимого при производстве авиационного бензина, не полетел бы ни один немецкий самолет. Но, как ни странно, этот завод ни разу не подвергся бомбардировкам, о нем просто никто не подумал. А ведь уничтожь его, германские авиазаводы можно было бы вообще не трогать. Они могли выпустить тысячи самолетов, которые можно было бы только катать по земле. Вот как по этому поводу написал Джон Фуллер: «Если в наш технический век солдаты и летчики не мыслят технически, они приносят больше вреда, чем пользы».
Под занавес
В начале 1944 года основная проблема ВВС союзников была решена: «Крепости» и «Либерейторы» защищали отличные истребители «Тандерболт» и «Мустанг» в большом количестве. С этого времени потери истребительных эскадр ПВО рейха стали увеличиваться. Асов становилось все меньше, а заменить их было некем уровень подготовки молодых пилотов по сравнению с началом войны был удручающе низким. Этот факт не мог не обнадеживать союзников. И тем не менее им становилось все сложнее доказывать целесообразность своих «стратегических» бомбардировок: в 1944 году валовой выпуск промышленной продукции в Германии неуклонно увеличивался. Нужен был новый подход. И его нашли: командующий стратегической авиацией США генерал Карл Спаатс предложил сосредоточиться на уничтожении заводов синтетического горючего, а главный маршал английской авиации Теддер настаивал на разрушении германских железных дорог. Он доказывал, что бомбардировка транспорта это самая реальная возможность быстро дезорганизовать противника.
В итоге было решено в первую очередь бомбить транспортную систему, а во вторую заводы по производству горючего. С апреля 1944 года бомбардировки союзников действительно ненадолго стали стратегическими. И на их фоне трагедия в небольшом городке Эссене, расположенном в Восточной Фризии, прошла незамеченной. В последний день сентября 1944 года из-за плохой погоды американские самолеты не смогли добраться до одного военного завода. На обратном пути сквозь разрыв в облаках летчики увидели маленький город и, чтобы не возвращаться домой с полной нагрузкой, решили освободиться от нее. Бомбы попали точно в школу, похоронив под руинами 120 детей. Это была половина детей в городе. Маленький эпизод большой воздушной войны К концу 1944 года железнодорожный транспорт Германии был практически парализован. Производство синтетического горючего упало с 316 тыс. тонн в мае 1944-го до 17 тыс. тонн в сентябре. В результате топлива не хватало ни авиации, ни танковым дивизиям. Отчаянное немецкое контрнаступление в Арденнах в декабре того же года захлебнулось во многом из-за того, что им не удалось захватить топливные запасы союзников. Немецкие танки просто встали.
Бойня от друзей по оружию
Осенью 1944 года союзники столкнулись с неожиданной проблемой: тяжелых бомбардировщиков и истребителей прикрытия стало так много, что для них не хватало промышленных целей: не сидеть же без дела. И к полному удовлетворению Артура Харриса не только англичане, но и американцы стали последовательно уничтожать немецкие города. Сильнейшим налетам были подвергнуты Берлин, Штутгарт, Дармштадт, Фрайбург, Хайльбронн. Апогеем акций массового убийства стало уничтожение Дрездена в середине февраля 1945 года. В это время город был буквально наводнен десятками тысяч беженцев из восточных районов Германии. Бойню начали 800 английских бомбардировщиков в ночь с 13 на 14 февраля. На центр города было обрушено 650 тыс. зажигательных и фугасных бомб. Днем Дрезден бомбили 1 350 американских бомбардировщиков, на следующий день 1 100. Центр города был буквально стерт с лица земли. Всего было разрушено 27 тыс. жилых и 7 тыс. общественных зданий.
Сколько погибло горожан и беженцев, неизвестно до сих пор. Сразу после войны американский госдепартамент сообщил о 250 тыс. погибших. Сейчас общепринятой считается цифра в десять раз меньше 25 тыс., хотя встречаются и другие цифры 60 и 100 тыс. человек. В любом случае Дрезден и Гамбург можно поставить в один ряд с Хиросимой и Нагасаки: «Когда огонь из горящих зданий прорвался сквозь крыши, над ними поднялся столб раскаленного воздуха высотой около шести километров и диаметром километра три Вскорости воздух накалился до предела, и все, что могло воспламениться, было охвачено огнем. Все сгорало дотла, то есть и следов от горючих материалов не оставалось, только через два дня температура пожарища снизилась настолько, что можно было хотя бы приблизиться к сгоревшему району», свидетельствует очевидец.
После Дрездена англичане успели разбомбить Вюрцбург, Байройт, Зоэст, Ульм и Ротенбург города, сохранившиеся со времен позднего Средневековья. Только в одном городке Пфорцхайме с населением 60 тыс. человек в течение одного воздушного налета 22 февраля 1945 года погибла треть его жителей. Клейн Фестунг вспоминал, что, будучи заключенным в концлагерь Терезиенштадт, видел отсветы пфорцхаймского пожара из окна своей камеры в 70 километрах от него. Хаос поселился на улицах разрушенных немецких городов. Немцы, любящие порядок и чистоту, жили, подобно пещерным жителям, прячась в руинах. Вокруг сновали отвратительные крысы и кружили жирные мухи.
В начале марта Черчилль настоятельно порекомендовал Харрису закончить «площадные» бомбардировки. Он сказал буквально следующее: «Мне кажется, что нам нужно прекратить бомбежки германских городов. В противном случае, мы возьмем под контроль абсолютно разрушенную страну». Маршал был вынужден подчиниться.
«Гарантия» мира
Помимо свидетельств очевидцев катастрофичность последствий подобных налетов подтверждает множество документов, в том числе и заключение особой комиссии держав-победительниц, которая сразу же после капитуляции Германии исследовала результаты бомбардировок на месте. С промышленными и военными объектами все было понятно другого итога никто и не ожидал. А вот судьба немецких городов и деревень повергла членов комиссии в шок. Тогда, практически сразу по окончании войны, результаты «площадных» бомбардировок не удалось скрыть и от «широкой общественности». В Англии поднялась настоящая волна возмущения против недавних «героев-бомбардиров», митингующие неоднократно требовали предать их суду. В США ко всему отнеслись достаточно спокойно. А до широких масс Советского Союза подобная информация не доходила, да и вряд ли она бы стала своевременной и понятной. Своих руин и своего горя было столько, что до чужого, до «фашистского» «чтоб им всем там пусто было!» не было ни сил, ни времени.
Как же беспощадно это время Буквально по прошествии нескольких месяцев после войны ее жертвы оказались никому не нужными. Во всяком случае, первые лица держав, победивших фашизм, были так озабочены дележом победного знамени, что, например, сэр Уинстон Черчилль поспешил официально откреститься от ответственности за тот же Дрезден, за десятки других стертых с лица земли немецких городов. Как будто ничего и не было и не он лично принимал решения о бомбардировках. Как будто при выборе очередного города-жертвы в конце войны англо-американское командование не руководствовалось критериями «отсутствия военных объектов» «отсутствия средств ПВО». Генералы союзных армий берегли своих летчиков и самолеты: зачем же посылать их туда, где есть кольцо противовоздушной обороны.
Что же касается героя войны, а позже опального маршала Артура Харриса, то он сразу же после военной баталии принялся за написание книги «Стратегические бомбардировки». Она вышла уже в 1947 году и разошлась довольно большим тиражом. Многим было интересно, как же будет оправдываться «главный бомбардир». Автор делать этого не стал. Напротив, он ясно дал понять, что не позволит свалить на себя всю ответственность. Он ни в чем не раскаивался и ни о чем не жалел. Вот как он понимал свою главную задачу на посту командующего бомбардировочной авиацией: «Основные объекты военной промышленности следовало искать там, где они бывают в любой стране мира, то есть в самих городах. Следует особенно подчеркнуть, что кроме как в Эссене мы никогда не делали объектом налета какой-нибудь определенный завод. Разрушенное предприятие в городе мы всегда рассматривали как дополнительную удачу. Главной нашей целью всегда оставался центр города. Все старые немецкие города наиболее густо застроены к центру, а окраины их всегда более или менее свободны от построек. Поэтому центральная часть городов особенно чувствительна к зажигательным бомбам».
Генерал ВВС США Фредерик Андерсон так объяснял концепцию тотальных налетов: «Воспоминания о разрушении Германии будут передаваться от отца к сыну, от сына к внуку. Это лучшая гарантия того, что Германия больше никогда не будет развязывать новых войн». Подобных заявлений было много, и все они представляются еще более циничными после знакомства с официальным американским Отчетом о стратегических бомбардировках от 30 сентября 1945 года. В этом документе на основе проведенных в то время исследований говорится о том, что граждане немецких городов потеряли свою веру в будущую победу, в своих вождей, в обещания и пропаганду, которой они подвергались. Больше всего им хотелось, чтобы война закончилась.
Они все чаще прибегали к прослушиванию «радиоголосов» («black radio»), к обсуждению слухов и фактически оказывались в оппозиции к режиму. Вследствие сложившейся ситуации в городах стало нарастать диссидентское движение: в 1944 году один из каждой тысячи немцев был арестован за политические преступления. Если бы у немецких граждан была свобода выбора, они бы давно перестали участвовать в войне. Однако в условиях жесткого полицейского режима любое проявление недовольства означало: застенки или смерть. Тем не менее изучение официальных записей и отдельных мнений показывает, что в последний период войны абсентеизм нарастал, а производство снижалось, хотя большие предприятия продолжали работу. Таким образом, как бы ни были жители Германии недовольны войной, «у них не было возможности открыто выразить это», подчеркивается в американском отчете.
Таким образом, массированные бомбардировки Германии в целом не являлись стратегическими. Они были таковыми лишь несколько раз. Военная индустрия Третьего рейха была парализована лишь в конце 1944-го, когда американцами были разбомблены 12 заводов, производивших синтетическое горючее, и выведена из строя дорожная сеть. К этому моменту почти все крупные немецкие города были бесцельно уничтожены. По мнению Ганса Румпфа, они принимали на себя основную тяжесть воздушных налетов и тем самым защищали до самого конца войны промышленные предприятия. «Стратегические бомбардировки были направлены главным образом на уничтожение женщин, детей и стариков», подчеркивает генерал-майор. Из общего количества 955 044 тыс. бомб, сброшенных англичанами на Германию, 430 747 тонн упало на города.
Что же касается решения Черчилля о моральном терроре немецкого населения, то оно было поистине роковым: такие налеты не только не способствовали победе, но и отодвигали ее.
Впрочем, еще долгое время после войны ее многие известные участники продолжали оправдывать свои действия. Так, уже в 1964 году генерал-лейтенант ВВС США в отставке Айра Икер высказался следующим образом: «Затрудняюсь понять англичан или американцев, рыдающих над убитыми из гражданского населения и не проливших ни слезинки над нашими доблестными воинами, погибшими в боях с жестоким врагом. Я глубоко сожалею, что бомбардировочная авиация Великобритании и США при налете убила 135 тыс. жителей Дрездена, но я не забываю, кто начал войну, и еще больше сожалею, что более 5 миллионов жизней было отдано англо-американскими вооруженными силами в упорной борьбе за полное уничтожение фашизма».
Английский маршал авиации Роберт Сондби был не столь категоричен: «Никто не станет отрицать, что бомбардировка Дрездена была большой трагедией. Это было страшное несчастье, какие иногда случаются в военное время, вызванное жестоким стечением обстоятельств. Санкционировавшие этот налет действовали не по злобе, не из жестокости, хотя вполне вероятно, что они были слишком далеки от суровой реальности военных действий, чтобы полностью уяснить себе чудовищную разрушительную силу воздушных бомбардировок весны 1945 года». Неужели английский маршал авиации был настолько наивен, чтобы таким образом оправдывать тотальное уничтожение немецких городов. Ведь именно «города, а не груды развалин являются основой цивилизации», писал английский историк Джон Фуллер после войны.
Лучше о бомбардировках, пожалуй, и не скажешь.
Зарождение доктрины
Само использование самолета как средства ведения войны стало в начале XX века поистине революционным шагом. Первые бомбардировщики представляли собой неуклюжие и хрупкие на вид конструкции, и долететь на них до цели даже с минимальной бомбовой нагрузкой было для летчиков непростой задачей. О точности попаданий говорить не приходилось. В Первой мировой войне самолеты-бомбардировщики не снискали большой славы в отличие от истребителей или от наземного «чудо-оружия» танков. Тем не менее у «тяжелой» авиации появились сторонники и даже апологеты. В период между двумя мировыми войнами, пожалуй, самым известным из них был итальянский генерал Джулио Дуэ.
В своих трудах Дуэ неустанно доказывал, что войну может выиграть одна авиация. Сухопутные силы и флот должны играть по отношению к ней подчиненную роль. Армия удерживает линию фронта, а флот защищает побережье, пока авиация добывает победу. Бомбить следует прежде всего города, а не заводы и военные объекты, которые относительно легко передислоцировать. Причем города желательно уничтожать за один налет, чтобы гражданское население не успело вывезти материальные ценности и спрятаться. Необходимо не столько уничтожить как можно больше людей, сколько посеять среди них панику, сломить морально. В этих условиях вражеские солдаты на фронте будут думать не о победе, а о судьбе своих близких, что, несомненно, скажется на их боевом духе. Для этого нужно развивать именно бомбардировочную авиацию, а не истребительную, морскую или какую-либо еще. Хорошо вооруженные бомбардировщики сами в состоянии отбиться от самолетов противника и нанести решающий удар. У кого авиация окажется мощнее, тот и победит.
«Радикальные» воззрения итальянского теоретика разделяли совсем немногие. Большинство военных специалистов считали, что генерал Дуэ перестарался, абсолютизировав роль военной авиации. Да и призывы к уничтожению мирного населения в 20-е годы прошлого века считались откровенным моветоном. Но, как бы там ни было, именно Джулио Дуэ в числе первых понял, что авиация дала войне третье измерение. С его «легкой руки» идея неограниченной воздушной войны прочно поселилась в умах некоторых политиков и военачальников.
Потери в цифрах
В Германии от бомбежек погибло, по разным оценкам, от 300 тыс. до 1,5 млн. мирных жителей. Во Франции 59 тыс. убитых и раненых, в основном от налетов союзников, в Англии 60,5 тыс., включая жертвы от действий реактивных снарядов «Фау».
Перечень городов, в которых площадь разрушений составила 50% и более общей площади построек (как ни странно, на долю Дрездена пришлось только 40%):
50% Людвигсхафен, Вормс
51% Бремен, Ганновер, Нюрнберг, Ремшайд, Бохум
52% Эссен, Дармштадт
53% Кохем
54% Гамбург, Майнц
55% Неккарзульм, Зоэст
56% Ахен, Мюнстер, Хайльбронн
60% Эркеленц
63% Вильгельмсхафен, Кобленц
64% Бингербрюк, Кёльн, Пфорцхайм
65% Дортмунд
66% Крайльсхайм
67% Гисен
68% Ханау, Кассель
69% Дюрен
70% Альтенкирхен, Брухзаль
72% Гейленкирхен
74% Донаувёрт
75% Ремаген, Вюрцбург
78% Эмден
80% Прюм, Везель
85% Ксантен, Цюльпих
91% Эммерих
97% Юлих
Общий объем развалин составлял 400 миллионов кубических метров. Было полностью уничтожено 495 архитектурных памятников, 620 повреждены настолько, что восстановление их было либо невозможно, либо сомнительно.