ОГЭ
Кто такая брунгильда в сказках. Собственное имя в русской поэзии xx века: словарь личных имён что такое брунгильда, что означает и как правильно пишется. Героиня скандинавских мифов

Кто такая брунгильда в сказках. Собственное имя в русской поэзии xx века: словарь личных имён что такое брунгильда, что означает и как правильно пишется. Героиня скандинавских мифов

Брунгильда (ок. 543, Королевство вестготов - 613, Ренев, Бургундия) - супруга Сигиберта I (с 566 года), короля Австразии (с 561 года), дочь вестготского короля Атанагильда и Госвинты (Госвинды). Имя Брунгильда переводится с древневерхненемецкого как «Закованная в броню воительница».

Биография

В своих властолюбивых стремлениях ослабить могущество австразийских вельмож обнаружила большую смелость и ум, вместе с жестокостью.

Из мести за убийство своей сестры Галесвинты, второй жены брата Сигиберта, короля Нейстрии Хильперика I, его следующей супругой Фредегондой, Брунгильда уговорила своего мужа начать войну против Хильперика; война кончилась неудачно: Сигиберт был убит в 575 году, а Брунгильда - взята в плен, но Хильперик вскоре её отпустил.

Вернувшись в Австразию, она управляла за своего малолетнего сына Хильдеберта. Гунтрамн, король бургундский, после убийства в 584 году своего брата Хильперика помогал племяннику и Фредегонде, которая, после смерти Хильдеберта, в 596 году победоносно воевала против Брунгильды, но вскоре умерла. В 597 году Брунгильда, изгнанная австразийскими вельможами, искала убежища у своего младшего внука Теодориха II, получившего при разделе наследства Бургундию, и уговорила его к войне против его брата Теодеберта Австразийского; последний был разбит и умерщвлён вместе со своим сыном в 612 году. Теодорих затем объявил войну Хлотарю II, королю Нейстрии, сыну Хильперика, но вскоре умер.

Осенью 613 года Брунгильда, которой было уже 70 лет, хотела снова управлять государством - за малолетством старшего из четырёх сыновей Теодориха, но австразийцы, утомлённые междоусобными войнами, провозгласили Хлотаря королём всего Франкского государства, схватили Брунгильду и, обвинив её в убийстве десяти членов королевского дома, после трёхдневных истязаний, на виду у всего войска привязали к хвосту дикой лошади, которая и волочила её до смерти.

Брунгильда

Брунгильду Австразийскую иногда рассматривают как прототип Брюнхильды, супруги Гунтера, короля Бургундии, упоминаемую в немецких героических сагах, а также её соперницы Кримгильды, жены героя Зигфрида. В северных мифах Брунгильда является валькирией Брингильдой.

Муж и дети

С 566 года - Сигиберт I . Дети от этого брака:
- Ингунда (567/568 - 585/586) - в 579 года выдана замуж за старшего сына вестготского короля Леовигильда Герменегильда
- Хильдеберт II (570 - март 596) - король Австразии c 575 года
- Хлодосвинта (575/576 - после 594) - c 594 года замужем за королём вестготов Реккаредом I.

Средневековые хронисты считали детьми короля Сигиберта и Брунгильды также Бальдерика, Бову и Анхиза (они упоминаются в «Истории Реймсской церкви» Рихера), но современные историки не поддерживают такой идентификации. Однако в ряде современных книг, особенно церковной тематики, их продолжают называть королевскими детьми.

БРУНГИЛЬДА
1. франкская королева
(Brunhilda)
(ум. 613), франкская королева. Брунгильда, дочь короля вестготов Атанагильда, вышла замуж за Сигберта I, короля Австразии, в 567. Сестра Брунгильды Гальсвинта стала женой короля Нейстрии Хильперика I из той же династии Меровингов. Когда Хильперик в угоду любовнице Фредегунде убил Гальсвинту, между ним и Сигбертом возникла кровная месть и Сигберт был убит. После смерти мужа Брунгильда продолжила борьбу. Она пережила Хильперика, который был убит на охоте в 584. Стремясь стать правительницей Австразии и Бургундии, она навлекла на себя ненависть местной знати и в весьма преклонном возрасте была выдана Хлотарю II Нейстрийскому, сыну Фредегунды. В 613 ее привязали за волосы к конскому хвосту, и лошадь волочила ее за собой, пока Брунгильда не скончалась.
2. героиня германо-скандинавской мифологии
(Брюнхильда, Брунгильда) ,
героиня германо-скандинавской мифологии и эпоса; встречается прежде всего в нескольких песнях Старшей Эдды. Это смертная дева-воительница; она также - одна из валькирий, дочь короля Будли, наделенная сверхъестественными силами; герой пробуждает деву, которую Один в наказание за некий проступок погрузил в магический сон и заключил в чертог, окруженный огненным валом; Сигурд обманом добывает Брюнхильд для Гуннара; из ревности и мести она добивается убийства Сигурда. Удачнее всего эти элементы объединены в исландской Саге о Вельсунгах. Герой Сигурд, победитель дракона, прорывается сквозь огненный вал и будит валькирию, погруженную в волшебный сон. Они клянутся друг другу в вечной любви. Затем Сигурд женится на Гудрун, ибо волшебные чары заставляют его забыть Брюнхильд, и, приняв облик Гуннара, покоряет Брюнхильд для него. Впоследствии Брюнхильд замышляет убийство Сигурда и в конце концов бросается в его погребальный костер, чтобы соединиться с ним в смерти. В более поздней Песни о нибелунгах значительная часть этой сюжетной линии утрачена: как и в Старшей Эдде, богатырша-амазонка Брюнхильда намерена выйти замуж за того, кто победит ее в атлетических состязаниях (в случае поражения претендента ждет смерть), но в Песни о нибелунгах она - правительница Исландии и живет в замке Изенштейн. В центре сюжета - интриги, связанные с добычей Брюнхильды в жены Гунтеру, т.е. Гуннару. Изначальной встречи между Брюнхильдой и Зигфридом, т.е. Сигурдом, в этой истории, похоже, не было, Брюнхильда не виновата в его гибели и не умирает вместе с ним. Здесь явно недостает страсти и мощи более ранней версии, и Брюнхильда как персонаж изрядно блекнет. Образ Брунгильды в трактовке Рихарда Вагнера, как и весь сюжет его оперной тетралогии Кольцо нибелунга восходят к Саге о Вельсунгах. Валькирию не стоит путать с франкской королевой Брунгильдой.

Энциклопедия Кольера. - Открытое общество . 2000 .

Синонимы :

Смотреть что такое "БРУНГИЛЬДА" в других словарях:

Брунгильда древнее франко германское имя. Известные персонажи эпоса и истории: Брюнхильда, Брюнхильд супруга нибелунга Гунтера, короля Бургундии, героиня германо скандинавской мифологии и эпоса. Брунгильда (ок. 533 613) супруга… … Википедия

Валькирия Словарь русских синонимов. брунгильда сущ., кол во синонимов: 1 валькирия (5) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин … Словарь синонимов

- (Брюнхильда), 1) в мифологии германцев и скандинавов богатырша, одна из валькирий. 2) Франкская королева (около 534 613) … Современная энциклопедия

- (Брюнхильда) в скандинавской мифологии одна из валькирий; в немецкой Песни о Нибелунгах королева Исландии, ставшая супругой Гунтера, короля бургундов; виновница смерти Зигфрида … Большой Энциклопедический словарь

1. Согласно древнейшему (скандинавскому) варианту «Песни о Нибелунгах» валькирия, наказанная богом Одином за непослушание. Она была лишена божественности и погружена в долголетний сон. От этого сна пробудил ее светлокудрый Сигурд. Последний… … Литературная энциклопедия

I (Брюнхильда), в скандинавской мифологии одна из валькирий; в немецкой «Песни о Нибелунгах» королева Исландии, ставшая супругой Гунтера, короля бургундов; виновница смерти Зигфрида. II (Brunhilde) (около 534 613), франкская королева, с 575… … Энциклопедический словарь

Брунгильда - (Brunhilda) (ок. 534 613), королева франков, правила Австразией (Меровинги). После убийства мужа пыталась править от имени своего сына Хильдеберта II, но столкнулась с внутр. беспорядками и оппозицией короля Нейстрии. Бежала в Бургундию. Уже в… … Всемирная история

Брунгильда - (Брюнхильда), 1) в мифологии германцев и скандинавов богатырша, одна из валькирий. 2) Франкская королева (около 534 613). … Иллюстрированный энциклопедический словарь

I Брунгильда (скандинавский Брюнхильд) (Brunhild), одна из главных героинь древнегерманского героического эпоса. 1) В скандинавской версии (Эдды, сага о Волсунгах) валькирия (См. Валькирии), за непослушание погруженная Одином в волшебный… … Большая советская энциклопедия

БРУНГИЛЬДА - (в «Песни о Нибелунгах» – королева Исландии) Не суждено, чтобы сильный с сильным Соединились бы в мире сем. Так разминулись Зигфрид с Брунгильдой, Брачное дело решив мечом. Цв924 (II,236) … Собственное имя в русской поэзии XX века: словарь личных имён

Книги

Королева Брунгильда , Дюмезиль Б.. Весной 581 г. на Шампанской равнине готовились к столкновению две франкских армии. Шесть лет назад случаю было угодно, чтобы престол самого могущественного из франкских королевств -…

БРУНГИЛЬДА - (Брюнхильда), 1) в мифологии германцев и скандинавов богатырша, одна из валькирий. 2) Франкская королева (около 534 613) … Современная энциклопедия

БРУНГИЛЬДА - (Брюнхильда) в скандинавской мифологии одна из валькирий; в немецкой Песни о Нибелунгах королева Исландии, ставшая супругой Гунтера, короля бургундов; виновница смерти Зигфрида … Большой Энциклопедический словарь

Брунгильда - 1. Согласно древнейшему (скандинавскому) варианту «Песни о Нибелунгах» валькирия, наказанная богом Одином за непослушание. Она была лишена божественности и погружена в долголетний сон. От этого сна пробудил ее светлокудрый Сигурд. Последний… … Литературная энциклопедия

Брунгильда - I (Брюнхильда), в скандинавской мифологии одна из валькирий; в немецкой «Песни о Нибелунгах» королева Исландии, ставшая супругой Гунтера, короля бургундов; виновница смерти Зигфрида. II (Brunhilde) (около 534 613), франкская королева, с 575… … Энциклопедический словарь

БРУНГИЛЬДА - 1. франкская королева (Brunhilda) (ум. 613), франкская королева. Брунгильда, дочь короля вестготов Атанагильда, вышла замуж за Сигберта I, короля Австразии, в 567. Сестра Брунгильды Гальсвинта стала женой короля Нейстрии Хильперика I из той же… … Энциклопедия Кольера

Брунгильда - I Брунгильда (скандинавский Брюнхильд) (Brunhild), одна из главных героинь древнегерманского героического эпоса. 1) В скандинавской версии (Эдды, сага о Волсунгах) валькирия (См. Валькирии), за непослушание погруженная Одином в волшебный… … Большая советская энциклопедия

Книги

Королева Брунгильда , Дюмезиль Б.. Весной 581 г. на Шампанской равнине готовились к столкновению две франкских армии. Шесть лет назад случаю было угодно, чтобы престол самого могущественного из франкских королевств -… Купить за 847 руб
Королева Брунгильда , Дюмезиль Брюно. Весной 581 г. на Шампанской равнине готовились к столкновению две франкских армии. Шесть лет назад случаю было угодно, чтобы престол самого могущественного из франкских королевств -…

Итак, попробуем восстановить судьбу этой явно незаурядной женщины, воспользовавшись талантливой книгой Брюно Дюмезиля с простым названием "Королева Брунгильда". Чтобы понять судьбу этой женщины, наша первая задача — дать ей имя. В самом деле, современные ей источники именовали ее крайне по-разному: Brunehilda, Brunechilda, Brunichildis, Brunigildis, Brunigilga, Brunehaut, даже Вruna... Эта орфографическая неопределенность объясняется стремлением транскрибировать на латыни — единственном языке, на котором существовала письменность, — имя из германских диалектов, на которых говорили варварские народы, заселившие Западную Европу. И наша неуверенность в выборе единственной из этих форм порождена как раз трудностями, которые мы испытываем, изучая очень раннее средневековье. Ведь когда королева появилась на свет, около 550 г., исчезновение Римской империи на Западе еще не было несомненным фактом. А когда она умерла, в 613 г., средневековое христианство делало только первые шаги. В этот период, колеблющийся меж волком и собакой, мы и осмеливаемся провести черту между античностью и средневековьем, выбрав имя королевы.

Нужно ли назвать ее Brunechilda? Или даже Вruna, что вполне могло быть ее прозвищем?7 Это значило бы воздать должное старинным текстам, из которых мы почерпнули почти всю информацию. К тому же эта дама писала на отточенной латыни, и такие формы, бесспорно приемлемые в языке Вергилия, отнюдь не могли бы ее оттолкнуть. Однако королева, которую зовут Вruna, могла бы показаться нам какой-то римской императрицей, случайно забредшей в VI в. А ведь даже если варварская Галлия во многом была наследницей Рима, меровингская эпоха обладала своеобразной культурой. Например, такой личности, как эта королева франков, Римская империя никогда бы не позволила сформироваться.

Следует ли, исходя из принципа, что имена германского происхождения систематически латинизировались, оставить нашему персонажу имя Brunehilde? Несомненно, многие подданные на севере королевства называли ее именно так. Но эту форму никогда не использовали ее основные корреспонденты и собеседники — для папы, для византийского императора, для епископов Галлии и для высших сановников дворца имя Brunehilde звучало как варваризм во всех смыслах слова: в ученом граде слово варварское и используемое варварами не имело никаких прав. И точно так же, как было бы опасно видеть мир VI в. слишком римским, было бы неверно считать его слишком германским. Добавим, что для европейца XXI в. имя brunehilde неизбежно ассоциируется с дородной героиней Вагнера, на которую нахлобучена рогатая каска. А ведь этот образ очень далек от облика королевы франков.

Было бы соблазнительно, поиграв с ономастикой, дать перевод обоих германских элементов, образующих составное имя Вrune/hilde. Тогда наша героиня могла бы называться «Панцирь-Война» или, если угодно, «Панцирь Войны». Это значило бы, что мы видим в варварских именах прежде всего тотемический смысл. В свое время такая гипотеза имела большой успех, и до сих пор некоторые воспринимают меровингский мир как эпоху, где доминировали силы, возникшие и первобытной Германии. Увы, ни один из источников не убеждает нас придавать этой антропонимической магии слишком большого значения. Так что пусть простит нас читатель, если, когда королева встретится со своим деверем Гунтрамном (Gunt/chramn), мы не напишем: «Панцирь Войны увидела Ворона Битв».

При выборе любой транскрипции неизбежны какие-то допущения. Не исключает их и то, которое предпочтем здесь мы, — Brunehaut. Из всех возможных форм эта, вероятно, наименее оправдана, поскольку этот неуклюже офранцуженный вариант хоть и предложен еще в XIII в., но не имел большого успеха до самого XIX в. Его единственное преимущество состоит в том, что он не делает нас пленниками всего одной системы интерпретации. Королева, которую мы назовем Brunehaut, — не императрица и не валькирия, она может сохранять всю самобытность. Возможно, нам возразят, что это написание немного излишне «средневековое» и что Brunehaut могли бы звать королеву Франции. Это действительно ловушка, которой надо остерегаться. В VI в. Франции безусловно не существовало и национальному сознанию предстояло еще долго вызревать. Следовательно, Brunehaut становится королевой Франции лишь через долгое время после собственной смерти.

Что можем мы знать о женщине, родившейся около 550 г. и умершей в 613 г.? Из всех текстов, автором которых была сама Брунгильда, осталось только пять писем. Может показаться, что это чрезвычайно мало. Тем не менее больше ни одному из меровингских королей не посчастливилось, чтобы его переписка сохранилась в таком объеме. Кроме того, хотя эти пять писем вполне соответствуют позднеантичным эпистолярным нормам, их стиль достаточно свободен, чтобы можно было предположить — королева писала их сама или во всяком случае контролировала их написание. В рукописи, где находятся письма Брунгильды, содержится также значительное число посланий, составленных в ее канцелярии или адресованных ей. Если добавить два сохранившихся фрагмента ее завещания и прямые либо косвенные свидетельства о полудюжине ее грамот, Брунгильда предстает одной из варварских монархинь, о жизни которых сохранилось больше всего сведений в прямых документах.

Однако основная информация о ее царствовании исходит от внешнего наблюдателя — Георгия Флоренция Григория, лучше известного как Григорий Турский. Потомок сенаторского рода, уже насчитывавшего немало епископов, он родился в Клермоне около 539 г. Еще в ранней молодости он поступил в духовное сословие в Бриуде, самом престижном святилище Оверни, а потом, в 563 г., поселился в Туре. В том же городе он в 573 г. получил сан епископа. Плодовитый автор, он перепробовал все жанры христианской литературы — от жития святых до экзегезы и от астрономического церковного календаря до литургии. Однако для потомства его имя сохранилось прежде всего благодаря обзорному историческому труду — «Десяти книгам истории». Время их написания по-прежнему вызывает многочисленные споры, но предположительно приходится на период между 576 и 592 гг.

В предисловии к этому нетипичному произведению Григорий Турский утверждает, что попытался составить всеобщую хронику от сотворения мира. Но только в первой книге, завершающейся смертью святого Мартина в 397 г., он, с немалым трудом, старается выполнить эту задачу. В дальнейшем географическое пространство, о котором идет речь, ограничивается территорией Галлии, хотя и с краткими замечаниями, касающимися остального мира. А с конца второй книги читатель понимает, что по-настоящему интересы Григория сосредоточены на франкском королевстве, то есть на территории, контролируемой Хлодвигом и его преемниками. Некоторые средневековые переписчики использовали это как предлог, чтобы назвать что произведение «История франков».

Если потрясающий талант рассказчика за Григорием Турским признают все, немало пустых слов было сказано об отсутствии у него научной строгости и о его мнимом легковерии. Люди, говорившие такое, неверно понимают глубинный смысл его произведения. Его «Истории» историчны только в христианском смысле слова, то есть рассчитаны на то, чтобы показать постоянное вмешательство Творца в событийную ткань его Творения. Они по-своему продолжают Ветхий и Новый Завет и призваны убедить читателя, что смерть апостолов не положила конец эпохе чудес. Автор решает прежде всего педагогическую задачу. Так, в каждой главе на сцене действуют люди, в то время как за кулисами своего часа ждет Бог, чтобы вознаградить добрых и покарать злых. Подобному замыслу, естественно, больше соответствует собрание отдельных историй, чем историческая фреска или аргументация. К тому же рассказ идет в основном о деяниях королей и епископов. Действительно, в глазах Бога их заслуги, как и проступки, имеют больше веса, чем действия обычных людей. Поэтому вмешательство свыше в жизнь сильных мира сего более эффектно и более назидательно для читателя.

Однако не будем преувеличивать умозрительный характер этого произведения. С 573 г. Григорий Турский становится важным действующим лицом собственной книги постольку, поскольку участвует в политической и церковной жизни Галлии. И Бог подозрительно часто поражает его врагов. За кажущейся наивностью повествования нередко кроются апологетические намерения — то очевидные, то изощренно скрытые.

Брунгильда в «Десяти книгах истории» занимает особое место. Появившись в четвертом томе, она по ходу действия приобретает все больше значимости. Григорий бесспорно очарован этой личностью, и исполненный им ее портрет — в основном парадный. Конечно, когда книга в 592 г. была завершена, королева находилась на вершине своей власти; критиковать монархиню, под чьим властным покровительством оказался Тур, было бы крайне неосторожно. К тому же Григорий сознавал, что обязан Брунгильде/всем — епископским саном, основными званиями и большей частью неприятностей. Он столь же восхищался своей государыней, сколь и опасался ее.

При всей осторожности Григорий Турский не раболепен. Он умеет при необходимости сыграть на неодобрительных умолчаниях и двусмысленных комплиментах. С другой стороны, если ему иногда недостает информации, то сведения, которыми он располагает, он преподносит с определенной объективностью. Даже когда обнаруживаешь, что он манипулирует фактами, он и во лжи остается щепетильным: он всегда оставляет в рассказе какие-то неясные детали, бросающие сомнение на интерпретацию внешне однозначных сцен. Наконец, что касается Брунгильды, следовать замыслу своего сочинения Григорию мешает эпистемологическая проблема: чтобы рассказать о наказании злых и вознаграждении добрых, нужно знать всю их жизнь до конца. А ведь в 592 г. Брунгильда была еще вполне жива. Поэтому описанная Григорием Турским королева, не святая и не проклятая, остается существом с неопределенной судьбой, образ которого передан во всей его сложности.

Вторым важным очевидцем этого царствования был поэт Венанций Фортунат. Этот италиец, выросший в Равенне, прибыл в долину Мозеля в 565 г., потом предпринял двухлетнее путешествие по Галлии, прежде чем поселиться в Пуатье, где жил до смерти, последовавшей около 600 г. Хотя он сочинил много житий святых и эпитафий, своей известностью Фортунат обязан переписке с корреспондентами, рассеянными по всей Европе. К 576 г. он собрал больше сотни этих писем в сборник «Стихотворения» (Carmina), посвященный Григорию Турскому; очень много других писем распространялось по отдельности и было включено в это собрание позже. Эта подборка представляет собой первостепенной важности источник сведений о правящих кругах меровингской Галлии, и Брунгильда упоминается в нем очень часто. Кстати, известно, что, по крайней мере в некоторые периоды жизни, италиец был ее штатным поэтом.

Как великого панегириста Меровингов Венанция Фортуната можно было бы счесть ангажированным автором. Но он только отрабатывал гонорар. Его изящно написанные произведения восхваляют без различия всех власть имущих, согласившихся финансировать его привольный образ жизни. Уже в VI в. этот льстец жил за счет тех, кто его слушал, и с безупречной иронией Фортунат описывает себя как «поэта-мышонка»10, ждущего у богатых столов, чтобы сильные мира сего уронили какой-нибудь лакомый кусочек. И он получал таким образом не только сыр — хотя был не из тех, кто от него отказывается, особенно от молодого сыра, который обожал, — но и приглашения на обед, изысканные продукты и даже привлекательные земельные участки. Будь он даже слишком стыдлив, чтобы признаваться в этом, можно было бы предположить, что какие-то кошельки с монетами переходили из рук в руки тайно. Так, ббльшую часть жизни Форту-нат жил за счет монастыря Святого Креста в Пуатье, основательница которого Радегунда не чаяла в нем души, а настоятельница Агнесса сытно кормила. В то время как эти дамы постились, он обедал. Когда погода на политической сцене испортилась, а именно с 576 по 583 гг, италийца взял под покровительство Григорий Турский. А время от иремени Фортуната приглашали ко двору того или иного франкского короля, чтобы прочесть официальную речь или составить сложное дипломатическое письмо.

Хотя певец меровингской Галлии не страдал особой щепетильностью, талант у него имелся. Стиль его — вычурный, но без тех намеренно темных оборотов, из-за которых большую часть стихов

VI в. читать невозможно. К тому же за просодией, более выспренней, чем сложной, обнаруживается неординарный наблюдатель, способный передать игру света на воде, очарование сельского жилища или нежность материнских чувств. Конечно, в большей части стихов он прежде всего восхваляет признанных или потенциальных меценатов. Жить-то надо. Но настоящее достоинство Фортуната состоит в том, что он никогда не пересаливает в похвалах. Так, нередко ему достаточно выделить одну положительную черту, чтобы портрет преобразился. За профессиональной необходимостью у него несомненно угадывается некая симпатичная жизненная философия. В отличие от многих авторов Фортунат предпочитал видеть у современников лучшие черты. В результате Брунгильда, внимательная покровительница и любящая мать, становится одним из самых привлекательных персонажей «Стихотворений».

Брюзгливого епископа и жизнерадостного нахлебника несколько матмевает фигура третьего важного очевидца этого царствования. Действительно, Григорий Великий, папа с 590 по 604 гг., — человек совсем другого масштаба. Высокопоставленный римский чиновник, он удалился в монастырь, а потом принимал участие в большой дипломатии в Византии, прежде чем его избрали на престол святого Петра. Италия тогда находилась в развалинах, разоренная чумой и длившимися полвека войнами. На папскую власть повсюду потягали, и возродились старые богословские распри, а в некоторых регионах Европы христианство отступало под натиском язычества. За четырнадцать лет упорной работы, несмотря на хронические болезни, губившие его здоровье, Григорий Великий сумел вернуть надежду соотечественникам, заново христианизировать Великобританию и начать церковную реформу. Папа шестисотого года также активно выступал в качестве теолога и экзегета очень высокого уровня, войдя в четверку самых выдающихся отцов латинской церкви.

Во время своего понтификата Григорий Великий регулярно переписывался с Брунгильдой. Если все письма королевы утрачены, большинство папских посланий сохранилось в Латеранских регистрах. Они свидетельствуют, что отношения были установлены постоянные. С годами папе удалось утвердить свое духовное влияние, но он не раздражался, когда его корреспондентка отказывалась удовлетворять светские требования Рима. Эти отношения, составленные из потворств и уступок, дают возможность оригинального взгляда на франкскую политику.

Все трое — и Григорий Турский, и Фортунат, и Григорий Великий — умерли раньше Брунгильды. Их свидетельства тем ценней, что их авторов нельзя обвинить, будто на них повлияли обстоятельства гибели королевы. Увы, эти три автора осветили только период, ограниченный приблизительно 565-602 гг. Юность Брунгильды таким образом почти полностью остается в тени. Что касается последнего отрезка ее жизни, с 603 по 613 гг., он документирован только источниками намного более позднего происхождения. Самый важный из них — продолженная переработка «Историй» Григория Турского, которую по старинному обычаю называют «Хроникой Фредегара». Она была завершена около 660 г. автором, латынь которого очень путанна, но в отношении которого ничто не позволяет утверждать, что его звали Фредегар. Специалисты горячо спорят, была ли эта «Хроника» написана только в 660-е гг. или это компиляция фрагментов из разных эпох11. Для нас это имеет мало значения: автор, или авторы, скрытый(-е) за названием «Хроника Фредегара», уже немногое знал(-и) о Брунгильде, разве что яростно ненавидел(-и) память о ней.

Можно ли, располагая столь ограниченными источниками, позволить себе воссоздать жизнь королевы, жившей четырнадцать веков тому назад? Любое предприятие такого рода как будто обречено стать новым процессом по делу проклинаемой или восхваляемой королевы. Можно выбирать, встать ли в лагерь защитников, приняв во внимание свидетельства Григория Турского или Фортуната, либо поддержать обвинение вслед за Фредегаром и его современниками.

Но статьи обвинения будут теми же, что неизменно появлялись м историографии с XVI в.

Прежде всего: была ли Брунгильда «варваркой»? Эта проблема но существу относится не к ее этнической идентичности, а к ее политической деятельности. Иначе говоря, предпочитала ли королева сильное централизованное государство римского образца или, напротив, поощряла независимость аристократии, в чем некоторые видят иыражение «германского духа». Подобные споры никогда не были беспристрастными. Так, в 1581 г. Этьен Паскье, сторонник Генриха IV в борьбе с Лигой, изобразил франкскую королеву дальней прародительницей монархической традиции13. Напротив, Франсуа Эд де Мезере, бывший фрондер, в «Кратком хронологическом очерке истории Франции» (1668) описал гнусную королеву-«варварку», преступления которой оправдывают измену ее магнатов. Брунгильда у него стала прообразом Анны Австрийской. В XIX в. вопрос принадлежности франкской королевы к римскому или германскому миру приобрел новое значение: отныне утверждали, что Брунгильда, будь она хорошая или плохая, отличалась свирепостью, свойственной тевтонцам — пришельцам из-за Рейна. В «Рассказах из времен Ме-ровингов» (1843) Огюстен Тьерри уже возвел непреодолимый барьер между цивилизованными галло-римлянами и дикими Меровингами; Брунгильда, хоть за ней и были признаны некоторые достоинства, оказалась на дурной стороне. Зато по мнению Годфруа Курта, написавшего блестящее исследование об этой королеве накануне войны 1914 г., Брунгильда отличалась чисто латинской прямотой; в этом она составляла противоположность некой Фредегонде, для которой бельгийский историк не находит достаточно суровых слов, чтобы описать ее германское коварство. Сегодня спор идет скорее о форме управления «варварскими королевствами» и о том, можно ли в них обнаружить империализирующие государственные институты или нет.

Вторая статья обвинения, предъявленного Брунгильде, относится к качеству ее правления. Сумела ли женщина достойно руководить франкским королевством? Неудивительно, что самые суровые обвинения появлялись при Старом порядке, в периоды регентства. Подобные критические замечания возродились во времена Марии-Антуанетты, когда упоминание о королеве-варварке позволяло проводить скрытые анаалогии. Но и создатели Третьей республики тоже не выражали чрезмерной любви к женщине, которая в их время даже не имела бы права голоса. «Всеобщая история» Лависса описывает ее как

«чародейку, которая пришла с Юга и должна была вызывать страстную преданность и страстную ненависть»16. В школьных учебниках ее жизнь сводилась к яростной потасовке с мегерой по имени Фредегонда. Ведь женщина определенно не могла бы управлять государством. Годфруа Курт, стараясь реабилитировать королеву, был вынужден утверждать, что она царствовала как мужчина.

Третье направление, по которому двинулись позже, связано с поведением Брунгильды именно как женщины. Недавние исследования о семье в раннем средневековье заставляют задуматься о специфически женских стратегиях в использовании насилия. А именно: супруги и вдовы как хранительницы памяти о родне как будто проявляли больше восприимчивости к некоторым коллективным эмоциям, особенно к чувствам стыда и гнева. В рамках варварского общества такой habitus якобы побуждал их предпринимать энергичные действия, направленные на то, чтобы вернуть себе честь. Так, некоторые описывают период с 568 по 613 г. как продолжение нескончаемого цикла родовой мести, делая Брунгильду одной из самых рьяных ее вдохновительниц. Однако другие историки, а именно женщины, считают, что этот образ измыслили мужчины, писавшие историю с VI в. Королева франков могла бы оказаться жертвой женоненавистников всех времен...

Но обязательно ли подменять суд над Брунгильдой судом над ее клеветниками? Среди ее врагов безусловно были мужчины, но немало мужчин было и ее союзниками. И вообще нужен ли здесь суд? Шестьдесят пять лет жизни королевы образуют сложную загадку, и подобную личность не следовало бы сводить только к ее нравственной, культурной или сексуальной составляющей.

Впрочем, проблема по-настоящему заключается не в том, что память Брунгильды очернили, а в том, что ее стерли. Противники намеренно преуменьшают ее власть: Брунгильда якобы царствовала при помощи яда и интриги, одним словом, средств столь же женских, сколь и предосудительных. С помощью подобных низких методов можно манипулировать двором, но не сохранить королевство. Что касается ее сторонников, они смягчали образ, изображая Брунгильду только супругой, матерью или бабушкой королей. В самом деле, долгое время считали, что салический закон отказывал женщинам во всякой власти. Тогда казалось немыслимым, чтобы дама обладала публичной властью, не предав своей сексуальной идентичности или не преступив норм своего века. Так что лучше было придавать Брунгильде черты Бланки Кастильской — хорошей королевы, чем хорошей матери.

Чтобы правильно оценить личность королевы франков, надо обратиться к современным ей источникам и понять их содержание. Все они утверждают, что особые обстоятельства, сложившиеся между 566 и 583 гг., позволили княгине по имени Брунгильда сосредоточить в своих руках козыри, давшие ей возможность претендовать на верховную власть. Потом тридцать лет эта женщина безраздельно, но не без затруднений царствовала над очень обширной территорией. Как талантливый тактик она не упускала из виду ни одной из сфер, на которые распространялась королевская власть, от юстиции до церковных дел и от дипломатии до фискальной системы. В начале VII в. социальная и политическая обстановка, прежде позволившая ей прийти к власти, изменилась. Брунгильде пришлось столкнуться с чередой серьезных кризисов, угрожавших хитроумному порядку, который ей удалось установить.