База с данными 40 тысяч сотрудников НКВД. Незадолго до этого томич Денис Карагодин опубликовал свое расследование относительно людей, причастных к расстрелу его прадеда Степана во времена Большого террора. Одним из них оказался Николай Зырьянов, сотрудник Томского горотдела НКВД. Внучка Зырьянова Юлия написала Денису письмо, в котором покаялась за поступки деда. Реакция на эти публикации оказалась неоднозначной. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков эту тему «чувствительной», а потомки чекистов написали открытое письмо Владимиру Путину с просьбой закрыть доступ к базе, опасаясь мести. «Лента.ру» попросила людей, родственники которых работали в НКВД, рассказать о том, как они относятся к публичному обсуждению роли своих предков в событиях 80-летней давности.

«Вот попробуй разберись!»

Юрий Васильев , живет и работает в Латвии. Дед Яков Васильев служил во время войны в войсках НКВД, впоследствии работал в милиции в Риге.

Это копание в прошлом, как копание в грязном белье, чистое-то вам искать точно неинтересно! И сейчас для меня в этом тоже нет никакой необходимости. Дедушка жил хорошо, воспитал двух детей, сам умер в 1981 году, мне было всего семь лет.

На мой взгляд, дискуссия о людях, работавших в НКВД, не нужна. Кто старое помянет, тому глаз вон. Много сейчас у вас в России сил, которые хотят раскачать страну вот такими и другими ненужными делами. Если уж кому-то и хочется из пострадавших искать правду, пусть сам и ищет, подает в суды. Но виноватых не найти, да их и не было, виновата система. Да и не то чтобы виновата, по-другому было и нельзя, чтобы сохранить страну.

Алексей Иванов (имя и фамилия изменены) . Один из дедов служил в войсках НКВД.

Я поддерживаю распространение любой информации об истории России, в том числе полное открытие архивов ХХ века. Может, имеет смысл не открывать архивы 80-летней давности, чтобы дать возможность спокойно умереть людям, которые в них упоминаются, но по истечении этого срока все архивы нужно открывать и публиковать, каждый год.

В ХХ веке в России были совершены преступления против русского народа и человечества. Некоторые не хотят, чтобы народ узнал правду, но это в интересах народа. Народ имеет право знать свою историю, и скрывать эту информацию - преступление против него.

Что касается родственников преступников - они не несут ответственности за своих предков. Каждый должен быть судим только за свои дела.

В русском языке слово «покаяние» (от имени библейского Каина) - это неточный перевод греческого христианского и античного термина «матанайя», что буквально значит «изменение ума» или условно может быть передано словом «передумывание».

Вот в первоначальном смысле слова «изменить ум» всем нам, жителям России, необходимо определить свое отношение к событиям истории. И, видя добрые дела предков, точно также видеть их злые дела. Назвать преступления преступлениями, осудить, а не оправдать их, и сказать, что мы не согласны с этими поступками. Как сделал немецкий народ после 1945 года, кстати.

Что касается извинений потомков палачей перед потомками жертв, то, думаю, это чрезвычайно положительное и христианское явление. Только нужно лучше определить тонкие различия между покаянием в смысле изменения ума и покаянием, когда ты как будто извиняешься за грехи другого человека, как за свои. Наверно лучше сказать «приношу соболезнования» или что-то в этом роде. Это тоже тонкий этически-философский вопрос.

Татьяна Желток , живет в Польше. Двоюродный дед - полковник НКВД Александр Рабцевич, его младший брат Михаил Рабцевич - полковник (впоследствии генерал) КГБ.

От общественного обсуждения от нарастающей силы его неадекватности у людей уже кружится голова. Жить и помнить - это очень важно, но я не вижу правильной здоровой возможности для публичной дискуссии. Энергетический кошмар, который производят подобные дебаты, во многом опасен.

Считаю, что выяснение виноватых ни к чему не приведет. Все не так просто. Война - это не красные и белые, а гораздо сложнее. Люди в своих семьях разобраться не могут.

Фото: Петрусов Георгий / РИА Новости

Надо жить сегодня! Жить и помнить о прошлом, но не жить прошлым. Я не человек прошлого, и это копание не вылечит людей (а, судя по тому, что происходит, лечиться от обид и озлобленности нужно большинству). Здесь в Польше уже шесть лет ищут виноватых в катастрофе самолета Качиньского под Смоленском. А вы думаете, можно найти виноватых в ужасных событиях истории, о которых мы с вами так мало знаем.

Мои родственники работали в НКВД и КГБ по другой части - внешняя разведка и дипломатические отношения. Даже не знала бы, что вам сказать, если бы мои родственники имели отношение к этому кошмару! Наверное, у меня не могло быть таких родственников.

А сколько людей, которые в этих органах не работали, виноваты в участи репрессированных? Кто-то просто доносил, и их тоже ужасно много. Вот попробуй разберись! Страшные, не передаваемые никакими словами вехи истории. Ужас.

«Человек отвечает только сам за себя»

Серафим Ореханов . Прапрадед работал начальником следственной части московского отдела НКВД в 1935-1939 годах. Ореханов обнаружил его в списках «Мемориала».

«Лента.ру»: Вы уверены, что человек, которого вы нашли в базе «Мемориала» - действительно ваш прапрадед?

Серафим Ореханов: Уверен, потому что я знал, что он существует, знал его имя и отчество, знал, что он работал в НКВД. Я не знал только его должности и звания - теперь знаю.

Что вы раньше знали о своем деде? Что родители рассказывали о нем?

Я довольно хорошо знаю историю своей семьи, и хотя это было четыре поколения назад, я знаю дом на Лубянке, где он жил, знаю, что он был тяжелого вспыльчивого нрава - неудивительно - и даже знаю место на Новодевичьем кладбище, где он похоронен. Дома мы это особенно не обсуждали, но уже во взрослом возрасте мой отец стал больше рассказывать о своей семье. Ее история так же интересна и так же трагична, как история любой другой семьи, которой довелось жить в ХХ веке в России. Вряд ли кому-то, кроме нас, нужны детали этой истории.

Ваше отношение к прапрадеду изменилось?

У меня не было к нему никакого особенного отношения: даже его фотографий не сохранилось. Я уверен, что все сотрудники НКВД - точно такие же жертвы этой системы, как и те, кого они отправляли в лагеря или расстреливали. Многие из них закончили жизнь в тех же рвах, что и их жертвы, а те, кто этого избежал, в лучшем случае спились. Я видел интервью с одним из палачей, расстреливавших людей на подмосковном Бутовском полигоне. Уже в девяностые он, будучи глубоким стариком, жалуется, что «недодавили гадину» и что репрессии были недостаточными. Разве это не несчастный человек?

Про готовящуюся публикацию слышал давно, все хотел заехать в офис «Мемориала» и попросить взглянуть на их данные, но так и не собрался. В любом случае, это не стало для меня неожиданностью: я зашел в базу, зная, что найду своего прапрадеда. Думаю, публикация этих списков - отличный повод для начала разговора о Большом терроре, о Сталине и о русском ХХ веке вообще. Не в дискурсе отношений власти и народа, а в дискурсе семейных историй, что, как мне кажется, является гораздо более подходящей базой для формирования здорового чувства истории вместо бесконечных споров о «сильной руке», «цене победы» и прочих абстракциях.

Задумывались ли вы раньше о необходимости общественного обсуждения этой страницы нашей истории и стоит ли начинать его сейчас?

Конечно стоит. Я вырос в кругу, в котором отношение к сталинизму, да и всему советскому, было вполне однозначным: это была катастрофа, худшее, что могло произойти с Россией, ужаснейший период нашей истории, огромный шаг назад. И у меня, в общем, не было причин не разделять эти взгляды.

С другой стороны, советский эксперимент начала 1920-х был самой великой из утопий и, возможно, величайший момент в истории русской культуры. Это все много раз проговорено, но очень хотелось бы, чтобы обсуждение советского наследия - и Большого террора как центральной его части - было более конкретным. Чтобы обсуждались судьбы людей, а не идеи.

Это упрек в адрес кого?

Понятно, что это относится в первую очередь к условно патриотическому лагерю, который склонен пренебрегать деталями, но и условные либералы часто грешат тем же. Например, периодически звучит предложение снести Мавзолей. Ребят, ну вообще-то это Щусев, взять и снести произведение искусства, нравится оно нам или нет, в антибольшевистских целях - это и есть большевизм.

И еще кажется важным, чтобы обсуждение советского было отделено от Великой Отечественной войны: в конце концов, война не то чтобы радикально изменила природу сталинского режима. Делая разговор о ВОВ центральной частью спора о советском, мы просто пытаемся уйти от обсуждения гораздо более сложных, но и гораздо больше нас всех касающихся вещей.

Должно ли государство проводить политику, осуждающую людей (не только руководителей), принимавших участие в репрессиях?

Мне кажется, что у нас история и так слишком сильно монополизирована государством. Думаю, никакой особенной политики здесь не нужно, а нужны такие вещи, как история Дениса Карагодина, или акция «Последний адрес», или публикации личных свидетельств людей, которые это все пережили, в проекте «Прожито». Когда история находится в ведении государства, она неизбежно становится, во-первых, историей власти, а во-вторых, абстракцией, о которой можно спорить до хрипоты, но которая очень мало связана с нашей жизнью.

Необходимо ли публичное покаяние со стороны потомков работников НКВД, или дискуссия должна проводиться обезличенно?

Нет, конечно. Я не верю в коллективную ответственность. Ее место - в Ветхом Завете. Никто не должен отвечать за чужие грехи - ни в метафизическом смысле, ни в юридическом. Я об этом написал у себя в

Накануне один из многочисленных представителей НКО, выполняющих функции иностранного агента, решил доказать своим спонсорам, что иностранное финансирование он получает не зря – работает, не покладая, рук и языков... Речь идёт об организации «Мемориал», громко называющей себя «международным историко-просветительским правозащитным и благотворительным обществом», и которое Министерством юстиции Российской Федерации определено в качестве некоммерческой организации-иностранного агента. Подавшие некоторое время назад жалобу в Европейский суд по правам человека на сам закон, определяющий НКО-«иноагентов» в РФ, «мемориальщики» решили нанести удар в «самое сердце кровавого режима».

23 ноября сайт «Мемориала» выдал перечень из 39950 фамилий людей, которые работали в органах государственной безопасности СССР. Сам перечень взят из справочника А.Н.Жукова, носящего название «Кадровый состав органов государственной безопасности СССР. 1935-1939». Несмотря на то, что в справочнике в качестве периода времени указывается 1935-1939 годы, сайт «Мемориала» экстраполирует данные на период времени до начала 1941 года.

Из материала, представленного на НКО-иноагента:

Главным источником сведений для справочника стали приказы НКВД СССР по личному составу. В справочнике приведены номера и даты приказов о присвоении спецзваний и об увольнении из НКВД, сведения о занимаемой на момент увольнения должности, а также информация о полученных государственных наградах и о награждении знаками «Почётный работник ВЧК-ГПУ».

Информация из приказов дополнена биографическими данными из других источников – в первую очередь, о погибших и пропавших без вести в годы Великой Отечественной войны, а также о подвергшихся репрессиям.

Справочник будет полезен интересующимся советской . Так, в частности, с помощью справочника станет возможно атрибутировать множество сотрудников госбезопасности эпохи Большого террора, известных до сих пор лишь по фамилии (как правило, даже без указания имени и отчества) – из подписей в следственных делах или из упоминаний в мемуарных текстах.

Появление справочника – существенный шаг к более углубленному и точному пониманию трагической истории нашей страны в 30-е годы ХХ века.

К публикации материалы справочника подготовил Я. З. Рачинский при участии О. А. Горланова, Н. В. Петрова, А. Б. Рогинского.

Через некоторое время после публикации список сотрудников спецслужб СССР сайт с перечнем повис, и при попытке перейти по ссылке на тот самый список появлялась следующая запись:

Сервер не справляется с нагрузкой, и мы вынуждены его остановить примерно до 16:00 для проведения технических работ. Приносим извинения.

В 16:00 доступ так и не открылся...

Итак, о публикации «Мемориала».

Выброс в сеть десятков тысяч персональных данных сотрудников органов госбезопасности СССР НКО называется «существенным шагом к более углубленному и точному пониманию трагической истории нашей страны». Вполне можно допустить, что знание фамилий сотрудников ВЧК-ГПУ и НКВД для кого-то действительно станет шагом к «углубленному и точному пониманию трагической истории». Вместе с тем к авторам публикации списка сразу же возникает вопрос: история историей, но в данной ситуации речь идёт о публикации данных именно сотрудников специальных служб, пусть и более чем 70-летней давности. А такого рода публикация при учёте того, что персональные данные многих сотрудников являются предметом гостайны и де-юре не являются рассекреченными на государственном уровне и сегодня, весьма напоминает разглашение этой самой гостайны. Стоит напомнить, что речь идёт о данных из приказов НКВД СССР по личному составу, но «Мемориалом» ничего не говорится о том, что все эти приказы ранее были размещены в открытом доступе для массовой аудитории самими ведомствами.

Вопрос серьёзный, и он не один. Другой вопрос заключается в том, что даже если «Мемориал» перелопатил тысячи «открытых» страниц, то для какой реальной цели осуществлена эта публикация? Для чего этот «фейсбук» образца 70-80-летней давности, в котором именно сотрудники специальных структур?

Есть все основания полагать, что «заинтересованность историей» здесь вообще дело десятое. Учитывая тот факт, что «Мемориал» с завидным упорством продвигает занимательное чтиво под названием «Убиты в Катыни», где вся вина на события с польскими военнослужащими в смоленском лесу возлагается исключительно на спецслужбы СССР, стоит предположить, что новая публикация – «логическое» продолжение той книжицы. Персональные данные сотрудников советских структур госбезопасности, как было указано, «экстраполированы» вплоть до начала 1941 года, что позволяет тем, для кого всё это проделывает «Мемориал», начать кампанию по увязыванию опубликованных фамилий с событиями в той же Катыни. Мол, если некий «Иванов Иван Иванович» находился на службе в упомянутых органах в 1939 году где-нибудь на Смоленщине, то, значит, его имя «можно рассматривать как имя преступника, причастного к катынским событиям». Это и есть то самое, упомянутое «Мемориалом», «атрибутирование множества сотрудников госбезопасности».

Зачем всё это? Ну как же... А пытающиеся бомбардировать Россию исками потомки тех самых польских офицеров? Теперь-то у них появляется новый повод «заклеймить режим» и выкатить против России очередные исковые требования, несмотря на то, что в Катынском деле вопросов по сей день больше, чем ответов. Обращает на себя внимание и данные одного из авторов публикации – Ян Збигневич Рачинский. Как говорит известный телеведущий: «Совпадение? Не думаю...»

Кое-что от этого самого Яна Збигневича Рачинского (сопредседателя «Мемориала») о Катыни и расследовании:

Если говорить о юридической оценке, то она была дана еще во время Нюрнбергского процесса - когда советская юстиция безуспешно пыталась приписать это преступление нацистам, она расценивала его как военное преступление и преступление против человечности. Сохранившиеся документы позволяют без всяких сомнений дать однозначную юридическую квалификацию преступления и назвать виновных. Но из тех кусочков «государственной тайны», которые прокуратура выдала в ответ на запросы, стало ясно, что после 14 лет расследования виновными в убийстве многих тысяч польских военнопленных признаны исключительно руководители НКВД.

Да ладно... А немецкие документы и свидетельства очевидцев - в топку?..

Другой составитель – г-н Рогинский - «чисто случайно» является кавалером и офицером ордена заслуг перед Республикой Польша... .

Только ли о Катыни может идти разговор? Нет, конечно... Само заявление о «трагической истории страны 30-х годов» уже является своеобразным посылом со стороны «Мемориала». Посыл в том, что 30-е годы в СССР и есть «нескончаемая череда трагических событий», как и «вся история СССР», помимо которой (трагической череды) как бы и вовсе ничего не происходило. Мало того, «Мемориал» и авторы самого перечня предлагают и «виновников» – мол, вот фамилии – нужно осудить их и покаяться самим. (То, что эти люди выполняли СВОЙ долг перед Родиной, такие структуры как НКО с зарубежным финансированием, понятное дело, не может волновать по определению). А далее и вовсе по Ахеджаковой: «Простите нас, поляки...», «Простите нас, украинцы...», «Простите нас все...», «Мы кругом виноваты...»

В общем, «Мемориал» печеньку отработал... Из стана спонсоров доносятся бурные аплодисменты и готовится очередной орден от Республики Польша. А вот в самой Польше, столь ратующей за историческую правду, почему-то некому опубликовать фамилии лиц, ответственных, к примеру, за пытки и казни советских военнопленных в Тухольском концлагере и других лагерях смерти.

Источником сведений послужили хранящиеся в архивах приказы ведомства по личному составу. Составителем списка оказался мало кому известный юрист Андрей Жуков. Правозащитники (сотрудники организации признанной иностранным агентом) предложили ему сотрудничество и предоставили всероссийскую «трибуну».

«С помощью справочника станет возможно атрибутировать множество сотрудников госбезопасности эпохи Большого террора, известных до сих пор лишь по фамилии», - говорится в пояснении к проекту. В эфире «Коммерсант Fm» член правления «Мемориала» Ян Рачинский сравнил сотрудников НКВД с гитлеровцами. (Ещё один поклонник эссэсовской формы)

Теперь, по замыслу правозащитников, российские государственные органы должны принять для рассмотрения деяний сотрудников спецслужбы соответствующие законы, создать специальный орган, а затем рассмотреть дела по существу. «Не знаю, какой именно орган должен это делать, но он должен быть составлен из компетентных юристов, - пояснил „СП“ свою идею Ян Рачинский. - Не нужно дожидаться международных решений, вроде резолюции ПАСЕ об установлении Дня памяти жертв тоталитаризма: фашизма и коммунизма. Лучше самим разобраться со своей историей. Но, учитывая масштаб деяний сотрудников НКВД, нужно гласное публичное рассмотрение».

Зампредседателя совета «Мемориала» Никита Петров не скрывает политических целей проекта. Он рассчитывает, что теперь российские граждане будут массово подавать заявления в прокуратуру, а также частные иски в суды с требованием установить факт репрессий. «В конце концов, мы придем к очевидному: и политбюро, и Сталин являются преступниками», - надеется правозащитник. (Иностранным агентам не даёт покоя имя Сталина. Как их корёжит?! И ведь боятся, очень боятся самого его имени. Жаль, что тов. Сталин был слишком мягок к подобным "обличителям", для которых эссэсовцы лучше сотрудников органов госбезопасности СССР. Видимо есть причины ненавидеть у подобных типов сотрудников НКВД-КГБ. И они действительно сеть. Ниже будут приведены документы, что они из себя представляли)

Вот как отреагировали на инициативу устроить судилище некоторые представители власти и общественности:

Дмитрий Песков назвал публикацию личных данных сотрудников НКВД «чувствительной темой». «Существуют диаметрально противоположные точки зрения, причем и те, и другие иногда выступают весьма аргументировано», - пояснил Песков, отказавшись излагать позицию Кремля по этому вопросу. Вице-президент Международной ассоциации русскоязычных адвокатов Михаил Иоффе обратил внимание на правовую сторону вопроса. Он уверен, что доказать вину государства того периода невозможно. «Внутренние вопросы права того периода как раз предусматривали уголовную ответственность этих лиц за неисполнение решений», - напомнил юрист. Александр Хинштейн рассуждает о моральном аспекте проблемы. Он упрекает правозащитников, что они «с чисто большевистским упорством наше недавнее прошлое пытаются разделить на хорошее и постыдное». И напоминает, что в состав НКВД входили и милиция, и пожарные, и пограничники. А были еще дорожные части. «Уже 29 июня (1941 года - „СП“) из кадров НКВД было сформировано 15 новых стрелковых дивизий для отправки на фронт. - пишет автор. - „Прощай, Родина. Я умираю, но не сдаюсь“ - эта знаменитая надпись из Брестской крепости была выцарапана именно в казарме 132-го батальона конвойных войск НКВД». Всего за годы войны погибло 100 тысяч бойцов и командиров органов госбезопасности. https://cont.ws/post/441101

Раз предлагают предать гласности имена сотрудников НКВД, то я лично "ЗА"! Только с оговоркой: нужно обязательно и в первую очередь предать гласности документы, что кумир "правозащитников" Солженицын был изменником и к тому же лагерным стукачом "Ветровым"

Сайт международного «Мемориала» "Уроки истории" - о появлении нового диска - в ответ на часто повторяющееся риторическое восклицание: «если есть жертвы, то должны быть и палачи?». Около 40 000 справок по кадровому составу НКВД - именно те люди, которые были исполнителями, полноправными авторами массовых политических репрессий конца 30-х годов. «Кадровый состав сотрудников органов государственной безопасности СССР 1935-1939» сегодня является самым полным перечнем сотрудников НКВД периода Большого Террора. О базе данных, составление которой заняло 15 лет, рассказывает один из руководителей проекта сопредседатель Московского Мемориала Ян Рачинский.


- Расскажите, что именно на этом диске?
- Это справочник по кадровому составу органов госбезопасности, не НКВД в целом, потому что в НКВД входили и пожарные, и пограничники, и целый ряд еще служб, а именно органов госбезопасности, тех людей, которые имели специальные звания, введенные в конце 1935 года. Это как раз те, кто осуществлял Большой террор, потому что диск охватывает период 1935-1939 гг.
- Это охватывает всю пирамиду иерархии НКВД или какие-то отдельные чины, скажем, там представлены более подробно или менее подробно?
- В принципе, включены все, кто имел спецзвания сотрудников госбезопасности, начиная от сержанта и до генерального комиссара, все без исключения звания. Конечно, там могут быть какие-то пропуски по разным причинам: или по усталости составителя могут быть случайные пропуски, или потому, что часть приказов не публиковалась, имела гриф и не была доступна. Но таких крайне немного. 90%, во всяком случае, кадрового состава здесь представлено.

- Каким образом, откуда были получены эти имена и данные по ним?
- Составитель этого справочника Андрей Николаевич Жуков много лет занимался этой темой. Поначалу его интересовали репрессии против чекистов, о которых много говорится и которые, как выясняется из этого свода, очень сильно преувеличены. Но дальше он, как человек с коллекционерской жилкой, начал уже собирать не только репрессированных, а всех, просто чтобы понять, как это соотносилось с общим количеством, и в общем очень много источников проработал. Поначалу это были открытые источники - ну, условно открытые, легкодоступными их не назовёшь. Так же в свое время Никита Петров работал по газетным публикациям и отчасти по разным пропагандистским книжкам, но потом архивы приоткрылись.
Первое, конечно, это кадровые приказы, приказы по кадрам НКВД - это много томов издано. Они существуют в первоисточнике и существуют типографским способом воспроизведенные сборники, которые рассылались по управлениям, просто чтобы на местах тоже могли сверить.
- То есть, иными словами, не существует какого-то сведенного списка сотрудников НКВД?
- Нет.
- Звучит как парадокс, неужели тщательный учет своих кадров не является естественной частью жизни любого силового ведомства, а уж тем более НКВД?
- В отделе кадров НКВД может быть есть какие-то картотеки, скорее всего, как есть и личные дела сотрудников, которые недоступны абсолютно на сегодняшний день, поэтому приходится обращаться к таким источникам. Пришлось просматривать приказы подряд. В основном использованы приказы двух типов: приказы о присвоении званий и приказы об увольнении. Всё это свести между собой было само по себе уже нетривиальной задачей - ведь в приказах о присвоении званий есть фамилия, имя и отчество, а в приказах об увольнении есть должность, с которой чекист увольняется, но, как правило, нет имени и отчества, только инициалы. А при таком огромном объеме - свыше 40 000 персонажей - естественно, масса однофамильцев, и тёзок полных тоже до десятка
Второй источник тоже всерьез плотно проработанный - это фонд наградного отдела президиума Верховного совета, который был просмотрен и где тоже были выявлены чекисты. Это уже приходилось просматривать сплошь. Выявлено, естественно, не всё, но, тем не менее, есть очень много этих награждений, и они были одним из важных источников биографической информации. Тут особенно существенно, что при награждении орденом Ленина кандидат заполнял анкету с основными биографическими сведениями, поэтому дату и место рождения и прочие минимальные сведения оттуда можно было взять. Конечно, это только отправная точка, это первый шаг, очень важный и едва ли не самый трудный.
- Расскажите подробнее об Андрее Николаевиче, который, собственно, собрал все эти данные. Ведь, насколько я знаю, на эту работу у него ушло порядка 15 лет.
- Начиналось это всё в докомпьютерную эпоху. Первый вариант его работы - это большие тетради, эти выписки потом переносились на карточки и с карточек уже он вводил это в компьютер в виде текстового файла с множеством условных сокращений, которые потом требовалось расшифровать, нужно было проверить аккуратно, потому что при таком объеме ручного письма неизбежны опечатки. В общем, это колоссальный объем работы, даже непонятно, как один человек мог такое осилить. Он не ограничивается только чекистами, он собрал довольно много информации по репрессиям в армии, у него обширные очень сведения на эту тему, но они относятся всё же к репрессированным и к верхушке комсостава, если говорить о нерепрессированных.
- Вы говорили о том, что Жукова изначально интересовала тема репрессий среди сотрудников НКВД - это как-то отражено в базе?
- В базе сведения о репрессиях приводятся, но специального среза такого - репрессированные сотрудники - на сегодняшний день нет, вероятно, он появится в интернет-версии. Это связано отчасти с тем, что информация эта неполна. В положении о прохождении службы была специальная статья об увольнении 38«б», которая означала увольнение в связи с арестом, то есть, мы уже знаем, что человек арестован, но на большое число уволенных таким образом у нас нет никакой информации, что именно дальше последовало, потому что большая часть, заметная часть, скажем так, арестованных сотрудников НКВД впоследствии освобождалась. Даже из тех, кто был осужден в начале войны, в первые полтора года, многие были освобождены и отправлены на фронт, а кое-кто и в тылу оставлен для продолжения трудовой деятельности. Такие примеры мы тоже знаем. Поэтому пока информация о репрессиях недостаточно полна, чтобы ее представлять в виде отдельной категории. Наша же техническая роль - моя и не только моя - заключалась в том, чтобы привести это в удобный для использования вид. Это первая версия, в интернете она будет усовершенствована.
- То есть, ваша «функция» состояла в том, чтобы превратить это в базу данных.
- Да, обработать это таким образом, чтобы это приобрело некую единую структуру, функционально схожую с «википедией».
- Есть ли какая-то предварительная дата выхода интернет-версии?
- Мы хотим это к концу года сделать, поскольку там еще будут дополнения - сейчас уже очевидно, что их будет довольно много.
- Как устроен вход в этой базе данных, у каждого имени есть определенный набор дополнительных сведений?
- Да, у каждого имени есть набор информации, в предисловии написано, какой он может быть максимальный, но для очень многих - для доброй половины - сводится к единственной записи о присвоении звания - сержант или младший лейтенант, и более мы ничего о человеке на сегодняшний день не знаем. Но, тем не менее, это уже, по крайней мере, имя и отчество, а нередко еще и привязка к региону. Это позволяет идентифицировать этих сотрудников, следователей, которые зачастую только с фамилией фигурируют, и ничего больше неизвестно, это некоторый следующий шаг к идентификации. На сегодняшний день там у нас есть систематизация по алфавиту, по званиям, по наградам и по регионам - вот четыре таких разреза. И, собственно, когда это появится в интернете, то станет возможным туда добавлять информацию и из самых разнообразных источников, привязывать туда и фрагменты воспоминаний, и какие-то куски последующих расследований деятельности того или иного персонажа.
- То есть, своего рода «Открытый список» ?
- Тут несколько другое, потому что здесь у нас список как раз закрытый, то есть, мы более или менее уже знаем героев, которые может быть и немножко добавятся, но сам список персоналий близок к исчерпанию. Зато по каждой персоналии можно многое добавлять.

После новости о пуске онлайн-базы данных по чекистам эпохи Большого террора у многих появились вопросы относительно устройства базы, возможности её дополнять стороннему пользователю и вообще о проекте. Мы собрали семь самых частотных вопросов из социальных сетей в некоторый FAQ , и попросили создателей базы ответить на них.

1. Это список именно палачей, непосредственных исполнителей террора, или просто перечень сотрудников НКВД определённого исторического периода?

С другой стороны важно понимать, что далеко не все палачи были чекистами – основная масса персонала ГУЛАГ а спецзваний ГБ не имела, поэтому в базе их имён нет.

2. Для кого это всё? Например, Денис Карагодин нашёл палачей своего прадеда и подаёт в суд. Вы добиваетесь восстановления исторической справедливости?

Это для всех, кто интересуется прошлым и хочет в нем разобраться. Но это больше не «для кого», а «для чего». Вопрос не столько в восстановлении справедливости, сколько в выяснении причин трагедии. Построить правовое государство невозможно, не выяснив, почему государство после октябрьского переворота 1917 года стало преступным и оставалось если не преступным, то неправовым на протяжении долгих десятилетий.

3. Почему сайт работает с перебоями? Это результат атаки или сайт не выдерживает избытка интереса публики?

Это результат неожиданного всплеска интереса; сейчас проблема отчасти решена путем оптимизации; после переноса на более мощный сервер все трудности, мы надеемся, исчезнут.

4. Уже объявилось множество желающих закрыть сайт. Почему бы не выложить диск в открытый доступ на какие-нибудь торренты?

Закрытие базе вряд ли угрожает. Но даже в таком случае необходимо понимать, что изданный в начале 2016-го года диск и онлайн-база различаются. Диск был предварительной версией, и с момента его выпуска в базу было внесено несколько тысяч правок и уточнений, которые сейчас доступны онлайн, но на диске, разумеется, отсутствуют.

5. У меня есть данные о сотруднике НКВД этого времени, а в базе его нет. Как мне добавить его к вам на сайт?

6. По моим данным, в одной из анкет ошибка или неточность. Что делать?

Сайт базы построен на движке Википедии и многие её возможности сохранены. Вносить правки непосредственно в анкетные данные посетители не могут, но есть возможность зарегистрироваться на сайте и оставить свои замечания на странице обсуждения анкеты, в которой обнаружена неточность.

7. Собираетесь ли вы продолжать работу над базой, делать другие хронологические срезы?

Уже сейчас издан справочник по руководящему составу органов госбезопасности следующего периода (Петров Н. В. Кто руководил органами госбезопасности: 1941-1954. М. : Междунар. о-во «Мемориал»: Звенья, 2010). Биографические справки из него размещены на сайте «Мемориала» .

Для дальнейшей работы нужны время, ресурсы и доступ к источникам; кроме того, нужно выработать критерии для отбора персонажей, так как спецзвания не могут быть критерием за пределами периода 1935-1943.

На вопросы читатей отвечали:
Ян Рачинский, Станислав Рачинский, Никита Петров