Русско прусская война. Причины Семилетней войны – подробно. Сражения при пальциге и кунерсдорфе

Семилетняя война (1756-1763) не была неожиданностью ни для одной из участвовавших в ней сторон. Этот конфликт постепенно назревал на протяжении десятилетий. Ключевой его причиной была борьба за европейскую гегемонию и колониальные владения.

Предыстория конфликта

Незадолго до начала войны в Европе сложилась сложная международная обстановка. С 1741 года русской императрицей была Елизавета Петровна. Она как в глазах народа, так и в собственных глазах, была олицетворением своего отца – Петра I. Поэтому основной своей задачей Елизавета видела возвращение к петровской политике. Хотя императрице зачастую не хватало дальновидности и образования для реализации задуманного, многое ей всё же удалось сделать. Пётр I считал потенциальным союзником России Францию и старался добиться дружбы и сотрудничества между Петербургом и Версалем. При Екатерине I проводилась та же политика. Но воцарение в 1731 году Анны Иоанновны разрушило намечающийся союз. Эпоха правления Анны Иоанновны вошла в русскую историю под названием «бироновщина» — по имени фаворита императрицы Эрнста Бирона. В этот период почти все ключевые посты в русском государстве занимали немцы. Ситуация не изменилась и после смерти Анны Иоанновны, когда во главе России оказалось «брауншвейгское семейство».

Засилье немцев при дворе раздражало русских людей. Поэтому когда Елизавета организовала переворот, захватила престол и начала изгонять немцев, русская общественность ликовала. Новая императрица, питавшая симпатию ко всему французскому, хотела во что бы то ни стало восстановить добрые отношения с Францией. Однако обстоятельства складывались иначе. После громких дипломатических скандалов отношения между двумя державами охладели. Возможно, взаимные противоречия рано или поздно вылились бы в серьёзный конфликт, но обе страны были вынуждены снова объединиться перед лицом общей угрозы — Пруссии.

В 1740 году королём Пруссии стал Фридрих II – искусный полководец и мастер интриг. Появление на международной арене Пруссии вызвало «переворачивание альянсов»: политическую переориентацию сильнейших европейских держав. Произошло сближение двух давних врагов – Австрии и Франции. Англия, опасавшаяся возрастающей мощи Пруссии, предпочла пойти на союз с Фридрихом II. А Россия, часто ориентировавшаяся во внешней политике на Англию, на этот раз не стала поддерживать Лондон.

Каждая из вступивших в войну стран имела собственные причины для развязывания конфликта. К ним относят:

• постоянную конкуренцию Англии и Франции за обладание индийскими и американскими колониями;
• борьбу Пруссии за влияние и власть в Европе;
• стремление Австрии вернуть себе Силезию, ставшую частью Пруссии после Силезских войн;
• желание России пресечь рост могущества Пруссии и получить восточную часть прусских земель.

Резкие слова Фридриха II и его агрессивная внешняя политика способствовали появлению антипрусского союза трёх женщин:

• Елизаветы Петровны;
• австрийской императрицы Марии-Терезии;
• и всемогущей фаворитки французского короля – маркизы де Помпадур.

Три державы также поддерживались Швецией и некоторыми немецкими княжествами. Этот политический союз был достаточно шаток и противоречив. Каждая из сторон не забывала о прежнем соперничестве и стремилась отстаивать, в первую очередь, свои интересы.

Второй союз был представлен Пруссией, Англией и также частью немецких княжеств, например, Ганновером. Пруссия была мала и небогата, но имела хорошо подготовленную армию и талантливого предводителя. Англия же могла обеспечить Фридриха II всем, в чём он испытывал нехватку: деньгами и флотом.

Ход военных действий

1756 год: нападение Фридриха II на Саксонию. Вступление России в войну.

Фридрих II благоразумно решил, что первый удар следует наносить молниеносно, пока противники не развернули свои армии. В конце августа 1756 года прусские войска вторглись в Саксонию, бывшую союзницей Австрии, и оккупировали её. Австрийское командование немедленно послало крупный отряд на помощь Саксонии, но он был разбит прусской армией, так и не добравшись до места назначения.

Сразу после того как в Петербург пришла весть о вторжении в Саксонию, Елизавета Петровна объявила о вступлении в войну. В определённой мере начало войны застало русских врасплох. В Петербурге до последнего верили, что Англия не станет поддерживать Пруссию, поэтому подготовка к конфликту до начала сентября шла достаточно вяло. Теперь же в стране началась лихорадочная суматоха.

В середине октября русские войска, возглавляемые фельдмаршалом Степаном Апраксиным, выдвинулись к границе. Россия и Пруссия не имели общих границ, а были разделены территориями польских вассалов – Курляндией и Семигалией. От обеих стран как бы вытянулись навстречу друг другу два длинных языка, зажатых между Балтийским морем и Речью Посполитой. В Петербурге было решено дать бой именно здесь и занять Восточную Пруссию. По плану, войска должны были столкнуться на очень узком фронте, но, чтобы сделать полноценный манёвр и ударить противника во фланг, русской армии предстояло пройти через болотистые и лесистые северные части Речи Посполитой.

Фридрих, в отличие от русского командования, считал, что основные бои должны были развернуться в центре Германии – на территории Силезии, Саксонии и других княжеств. Он располагал устаревшими данными о состоянии русской армии и не знал о проведённых Петербургом военных реформах, в ходе которых боеспособность русских войск была значительно улучшена. Поэтому прусский король ушёл из Восточной Пруссии, оставив там немногочисленную армию под командованием генерала Левальда. Апраксин, прибыв на место, здраво оценил ситуацию: он понимал, что Фридрих не особенно заинтересован в защите этой земли, и что русская армия плохо подготовлена к зимней кампании (не хватало тёплой одежды, лошадей, боеприпасов, многие отряды ещё не успели подойти к назначенному пункту). Кроме того, из Петербурга в ставку Апраксина поступали новости, что бездетная императрица Елизавета весьма не здорова и, возможно, скоро скончается.

Этот фактор серьёзно сказывался на всех дальнейших действиях главнокомандующего. Придворные размышляли о том, кто станет будущим наследником престола, какую внешнюю политику будет проводить новый император, и какую, исходя из этого, позицию принять. В России на тот момент существовало 4 партии:

• несколько дворянских кланов, поддерживавших императрицу (Шуваловы, Воронцовы, Разумовские);
• сторонники «брауншвейгского семейства»;
• сторонники великого князя Петра Фёдоровича (племянника Елизаветы Петровны — будущего императора Петра III);
• партия великой княгини Екатерины Алексеевны (будущей императрицы Екатерины II).

Пётр Фёдорович был вызван в Россию своей коронованной тёткой из Голштинии, где он родился и вырос. С детства он ощущал себя немцем и в Петербурге очень скучал по родине. Хотя ему предстояло стать главой Российской империи, он не любил Россию и считал её варварской страной. Фридрих II был для великого князя олицетворением немецких идеалов и устоев. Поэтому многие придворные вполне резонно полагали, что, став императором, Петр Фёдорович может заключить мир с Пруссией и тогда нынешние сторонники войны окажутся в весьма щекотливом положении.

Это понимал и Апраксин. Поэтому, несмотря на сопротивление фаворитов императрицы, он всячески старался убедить Елизавету в том, что начало кампании следует отложить.

Только в июне 1757 года Апраксин, наконец, решился перейти русскую границу. Во многом его решительности поспособствовали разгром ганноверской армии французами и тяжёлое поражение прусских войск, нанесённое им австрийцами под Колином. Первоначальные планы Фридриха II были разрушены. В июле русские войска сумели взять одну из трёх крупных крепостей Восточной Пруссии – Мемель. А вскоре на милость русской армии сдался Тильзит.

Битва при Грос-Егерсдорфе (30 августа 1757)

Русская армия уверенно продвигалась вперёд по территории противника. Только тогда Левальд понял, в каком тяжёлом положении оставил его Фридрих II, отражавший в это время натиск французских войск в Германии. Огромная русская армия приближалась к его крошечному отряду, а помощи было ждать неоткуда. Русские, между тем, были настроены на скорейший бой: заканчивался провиант и не хватало фуража для лошадей.

В ночь с 29 на 30 августа две армии сошлись на поле возле селения Грос-Егерсдорф. Левальд под прикрытием пелены тумана сумел быстро построить армию и застать русских врасплох. Из-за тумана выстрелы производились почти вплотную. Пруссакам удалось смертельно ранить одного из важнейших русских военачальников – Лопухина и почти расстроить русские порядки, но, благодаря решительным действиям Румянцева, выведшего вперёд несколько сильнейших корпусов, армия сумела перейти в наступление и вернуть боевой дух.

В 9 утра Левальд был вынужден бросить в бой свой последний резерв. А уже в 10 – начать стремительное отступление, бросив на поле битвы тяжёлые артиллерийские орудия. Хотя победа осталась за русской стороной, потери русских были больше, чем у пруссаков, из-за неожиданной утренней атаки. В Петербурге весть об успехе под Грос-Егерсдорфом приняли без особой радости. Многие обвиняли Апраксина в медлительности и необдуманности действий.

Сражение закончилось достаточно рано, русская армия вполне могла бы начать преследование Левальда и уничтожить его части. Но Апраксин настоял на том, чтобы не только не идти вслед за противником, но и вовсе повернуть назад. По его словам, солдаты и лошади нуждались в провизии и отдыхе. Но злые языки поговаривали, что принять такое решение фельдмаршала заставили вести о критическом состоянии здоровья Елизаветы. Многие ожидали, что императрицы скоро не станет, но ей стало лучше. Во Франции и Австрии отступление русской армии восприняли как предательство, а в Пруссии, напротив, ликовали. Сохранивший ядро своей армии Левальд сумел осенью остановить шведское вторжение в Пруссию, успешно действуя на севере страны.

Узнав о медлительности Апраксина, Елизавета разгневалась, сместила его с должности и поставила во главе войск генерала Виллима Фермора. Через год Апраксин скончался в тюрьме, куда попал по повелению императрицы.

Кампания 1758 года. Битва при Цорндорфе.

В конце 1757 года Фридрих вёл жестокие бои в Германии и нуждался в каждом корпусе, поэтому он приказал Левальду уходить из Восточной Пруссии, бросив провинцию на произвол судьбы. В ноябре прусская армия разбила французов при Росбахе, что было ошеломительным успехом, но Восточная Пруссия была потеряна.

В начале 1758 года Фермор провёл в армии некоторые преобразования и снова выдвинулся в Восточную Пруссию. На этот раз России удалось реализовать свои планы: практически без потерь дойти до Кёнинсберга и привести прусское население к присяге на верность Петербургу.

Успехи русской армии вызывали беспокойство у союзников. Австрия и Франция требовали, чтобы русские объединились с австрийским войском и начали бои в Центральной Германии, но Елизавета уклонялась от этого под предлогом защиты завоёванных территорий. Между тем в главном штабе не знали, как правильно распорядиться плодами победы:

• идти вдоль побережья Балтийского моря, занять Прусскую Померанию, объединиться со шведской армией и отрезать Фридриха от моря;
• идти на Берлин;
• или помочь австрийцам в Силезии?

В итоге было выбрано второе направление, но из-за постоянных дипломатических интриг, противоречивых указаний и давления Франции, Австрии и Петербурга армия двигалась зигзагами. Люди и лошади уставали в постоянных бесполезных перемещениях, а путь к цели всё больше усложнялся.

В августе Фермор привёл войско к крепости Кюстрин, которая защищала дорогу на Берлин. Город был осаждён, обе стороны стали вести ожесточённый артиллерийский огонь. Из ставки прусского короля в Кюстрин приходили послания с призывами держаться любой ценой. Фридрих II немедленно двинулся к осаждённой крепости, чтобы отбросить русскую армию назад. Фермор получал самые противоречивые сведения о численности прусского войска и лихорадочно готовился к бою.

Поскольку до сих пор Фридрих II не сталкивался с русскими солдатами, он по-прежнему считал русскую армию недисциплинированной и плохо обученной и особенно не волновался на счёт грядущего сражения.

14 августа две армии сошлись возле деревни Цорндорф, где предстояло разразиться самой кровопролитной битве в истории европейских войн. Фридриху удалось застать Фермора врасплох. Он вышел с совершенно неожиданной для русских стороны и отрезал им пути к отступлению. Из-за того, что в центре позиций русских оказался глубокий овраг, армия была разделена на два фланга под командованием Фермора и генерала Броуна, причём, военачальники едва могли поддерживать сообщение. Их позиции были очень неудобными, полностью открытыми для противника, и места едва хватало на простейшие маневры. Прусская же армия сумела занять выгодное положение, из которого было удобно вести обстрел.

Сражение началось с артиллерийской дуэли. Прусская армия открыла огонь по русской пехоте, стоявшей на правом фланге Фермора, почти каждое ядро уносило с собой жизни нескольких солдат. Русская артиллерия также отвечала ударами, но они приносили меньший ущерб пруссакам. Несмотря на огромные потери, пехота оставалась стоять на своих местах, а вот Фермор исчез с поля боя и не появлялся там практически до самого конца сражения.

Когда Фридрих решил, что пехота противника достаточно деморализована, он приступил к привычному для себя плану действий – оправил вперёд конницу, которая должна была пробиться через рыхлые ряды пехоты, разбив строй неприятеля и уничтожив целый фланг. Но русские продемонстрировали неожиданную стойкость. Пехота отчаянно сопротивлялась, вперёд вышли гренадёрские полки, также отважно отражавшие атаки. Прусской армии пришлось на время отступить за Цорндорф, чтобы передохнуть. Первоначальный прусский план был разрушен.

После передышки Фридрих приказал артиллеристам обрушиться на левый русский фланг, где командовал Броун. Броун решился на отчаянный поступок, понимая, что русская артиллерия приносит мало толку из-за своего неудачного расположения, а конница и пехота вполне боеспособны, он приказал войскам идти в атаку. Атака оказалась на удивление удачной: прусское сопротивление было почти подавлено, а сам Фридрих едва не попал в плен. Но из-за неожиданного замешательства пехоты Броуна и решительной атаки прусской конницы, Фридрих снова перехватил стратегическую инициативу. Итоги атаки были катастрофичны – Броун получил множество ран, многие русские генералы попали в плен, множество артиллерийских орудий было потеряно. Однако и прусская армия сильно пострадала: как ни пытался Фридрих снова вывести солдат в бой, те упорно пятились назад.

В конце дня Фридрих отправил в Берлин и Лондон хвастливые письма, где возвещал о победе. Однако это было не так. Потери обеих армий были огромными:

• у Пруссии – около 13 000 человек;
• у России – около 16 000.

Оба войска были обескровлены. Но Фермор, сохранявший свои позиции и боевой строй, а также ожидавший скорого прибытия подкрепления, был готов продолжать бой и на следующий день. В то время как Фридрих понимал, что его армия не выдержит второго такого дня. Русские периодически открывали огонь, а казаки совершали неожиданные вылазки в тылу противника. Впрочем, сражению не предстояло продолжиться, Фермор так и не дождался подкрепления и предпочёл отойти. Фридрих II, хотя и не решился преследовать русскую армию, расценил этот поступок как признание Фермором поражения и оставление поля боя. Фактически же Фридрих не сумел достичь своей цели, уничтожить войско противника и сохранить боеспособность своей армии, поэтому его бахвальство было несколько неуместным.

Из Петербурга вместо благодарности в штаб русской армии пришло письмо, полное гнева. Русских солдат обвиняли в непослушании, бесчинстве и потере полковой казны. Все их подвиги были просто проигнорированы Елизаветой и её двором. В Петербурге предпочли прислушаться к Фридриху и поверили в его победу.

Осенью основные бои шли в Германии, Фермор считал для русской армии кампанию 1758 завершённой, поэтому игнорировал требования австрийских военачальников. Действия русского главнокомандующего были вполне оправданы: армия не пополнялась, потери были большими, не хватало орудий и лошадей. Между тем, австрийцы сумели нанести поражение прусской армии при Гохкирхене. В свою очередь, пруссаки успешно действовали против французов. В антипрусской коалиции начались взаимные обвинения в бездействии и предательстве. Только в конце 1758 – начале 1759 странам-союзницам удалось придти к некому консенсусу. Петербург и Вена были крайне недовольны Фермором, поэтому весной 1759 военачальник был заменён на посту главнокомандующего Петром Салтыковым, получив взамен командование всего лишь одним корпусом.

Кампания 1759 года. Битва при Кунерсдорфе.

В начале года союзники обсудили план предстоящих действий. Австрийской и русской армиям предстояло соединиться у Кроссена (Силезия). Параллельно русские полководцы получили в Петербурге тайные указания: действовать осмотрительно, беречь армию и не слишком доверять австрийцам.

Когда летом в русскую армию прибыл новый главнокомандующий, многие были разочарованы. Салтыков был скромным и добродушным пожилым человеком, ранее командовавшим ландмилицией в Украине и мало известным при дворе. Однако именно ему предстояло привести русскую армию к трумфу. Салтыков сумел наладить работу разведки и стал активно использовать казачество. Многие русские генералы смотрели на казаков как на лишённый всякой дисциплины сброд, который только мешался под ногами, хотя казаки не раз выручали основное войско на поле боя,отлично проводили разведку и неожиданные для противника диверсии. Их тактика просто сильно отличалась от привычных действий европейской кавалерии. Салтыков же по достоинству оценил нерегулярную конницу и стал использовать казачьи отряды для дерзких вылазок, изматывающих врага.

В начале июля Салтыков повёл войско на соединение с австрийской армией. Пруссаки всячески пытались помешать этому плану. 23 июля русская армия сошлась на поле боя у Пальцига с корпусом прусского генерала Веделя, который должен был помешать слиянию двух армий. Благодаря отличной работе разведки и хаотичным действиям прусского командования, накануне Салтыков сумел занять наиболее выгодное для ведения артиллерийского огня положение. Все попытки Веделя остановить русских провалились и уже к вечеру того же дня его корпус был полностью разбит. Русские смогли спокойно двигаться дальше, 1 августа они вошли во Франкфурт, а через несколько дней, наконец, произошла встреча двух войск.

Салтыков был настроен на скорую победу, но встреча с австрийскими военачальниками его разочаровала: австрийцы были медлительными, робкими и нерешительными. Они предложили Салтыкову отойти к Кроссену, разделить армию на несколько частей и охранять Силезию до лета следующего года. Этому плану помешал Фридрих II, который стремительно приближался к Франкфурту. Фридрих уже не раз сталкивался с австрийской армией и невысоко её оценивал. Больше его беспокоили русские, именно победу над Салтыковым он считал ключом к победе в этой войне.

Прусский король занял позиции у деревни Кунерсдорф. 12 августа здесь произошла одна из блистательнейших побед в истории русской армии. Битва началась успешно для Фридриха. Салтыков не успел, как следует укрепить свой левый фланг, поэтому прусские войска быстро смяли его, захватили множество артиллерийских орудий и заняли более половины той территории, где утром стояли австро-русские силы. Пруссаки уже праздновали победу. Король приготовился к последнему рывку, чтобы окончательно разбить противника, но к тому моменту Салтыков стянул бойцов центра и правого фланга на наиболее удобные позиции, защищённые от конницы чередой укреплений и «волчьих ям» и оснащённые тяжёлыми орудиями. Прусская кавалерия – главная ударная сила короля – не сумела взять высоты, где находились русские, и начала отступать под огнём противника. Салтыков дал приказ идти в атаку, прусская армия дрогнула и обратилась в бегство. Чтобы спастись, прусским солдатам предстояло перейти через Одер. На мостах началась давка и паника. Русские бойцы брали пруссаков в плен целыми отрядами. Из 48 тысяч бойцов Фридриха осталось всего 3 тысячи, те, кто не был убит, ранен или пленён, бежали из армии и больше так и не возвратились под королевские знамёна.

Война могла бы закончиться уже тогда, в августе 1759 года: путь на Берлин был открыт, Фридрих II был в отчаянии и готовился к самоубийству. Он не только потерял армию, но и не получил ожидаемой помощи от своей союзницы Англии. Лондон, конечно, ссужал Пруссию деньгами, но не отправлял ей на помощь свой флот. Вместо этого англичане, более заинтересованные в американских и индийских колониях, предпочитали вести бои со своими давними противниками – французами — вдалеке от войск Фридриха и европейского фронта.

Но успех Кунерсдорфской битвы был сведён на нет спорами между австрийским и русским военачальниками. У Салтыкова не было достаточно сил, чтобы в одиночку идти на Берлин, а австрийцы оттягивали этот поход под любыми, даже самыми пустячными предлогами. Салтыков был в бешенстве, но полученные им из Петербурга инструкции предписывали оставаться на месте. В итоге, за месяц бездействия русских и австрийцев, Фридрих II сумел повторно собрать армию. Эта беспрецедентная ситуация попала в историю как «первое чудо Бранденбургского дома».

В середине сентября Салтыков не выдержал и увёл свою армию из Силезии. Нерешительность союзников не позволила русскому полководцу захватить Фридриха с его армией при Глогау, и кампания 1759 года закончилась.

Военные действия в 1760-61 годах

Салтыков придерживался мнения, что русские не должны уходить дальше Восточной Пруссии и Померании, защищая завоёванные территории и не позволяя противнику слишком себя истощать. Но под давлением Австрии в Петербурге главнокомандующему были даны указания поддерживать австрийскую армию в её действиях в Силезии. Фактически это означало тяжёлую осадную войну за ничего не значащие для русских земли.

Летом 1760 года русская армия вернулась в Силезию. Австрийцы вели себя крайне вяло, давали русскому главнокомандующему противоречивые указания, всячески избегали столкновений с прусским войском и пытались подставить под удар людей Салтыкова. Более месяца прошло в бестолковых маршах и контрмаршах. Лишь в сентябре Салтыкову и Фермору удалось убедить Петербург в необходимости срочно выдвигаться на Берлин.

По плану Салтыкова по столице Пруссии нужно было нанести три удара:

• сначала конницей под руководством Тотлебена;
• затем к действиям должен был перейти корпус поручика Чернышёва со специально подготовленной пехотной бригадой;
• в арьергарде должен был идти Фермор с основными силами.

Тотлебен вёл своих людей быстро и практически бесшумно. В начале октября русская армия подошла к городу, где находился лишь небольшой гарнизон и несколько отставных генералов. Генерал Рохов, руководивший обороной города, отверг предложение Чернышёва о сдаче города. 3 октября началась осада. Защитники и осаждавшие на протяжении двух дней вели артиллерийский огонь. Вечером 4 октября к городу подошёл союзник Фридриха II – принц Вюртембергский с пятитысячным отрядом. Из-за слишком поспешных действий Тотлебена принцу Вюртембергскому удалось отбросить русских от городских стен. Общее командование операцией перешло к Чернышёву, от Фермора он получил указ ничего не предпринимать до подхода основных сил и австрийского корпуса генерала Ласи. Одновременно и в Берлин прибыло подкрепление. Ситуация для русско-австрийской армии усложнялась.

Однако решающего сражения так и не произошло. Принц Вюртембергский оставил город, не желая рисковать своими людьми. Проживавший в Берлине богатый купец Готцковский, друживший с Тотлебеном, убедил земляков сдать город русским. Так, благодаря интриге, Тотлебен вошёл в Берлин 9 октября как победитель, в то время как его соотечественники и союзники, ничего не знавшие о его хитрости, готовились к бою. Поступок генерала вызвал недоумение не только у австрийцев, но и среди русского командования, недовольного тем, что Тотлебен не придерживался необходимых для взятия столицы противника дипломатических процедур и упустил отошедшую от города прусскую армию.

Несмотря на триумф и богатые трофеи, русская армия была сильно измотана, и в середине октября Салтыков увёл её на зимние квартиры. Противоречивые приказы и бесцеремонность австрийцев утомили русского главнокомандующего и он попросил отставку под предлогом болезни. С конца 1760 года армию возглавил Александр Бутурлин. В ноябре Фридрих II обрушился на австрийцев при Торгау. Кровопролитная битва закончилась победой прусской армии, но потери были огромны. Один из главных оплотов Фридриха – Саксония – пока оставался за ним, но с каждым днём удерживать княжество становилось всё тяжелее. Война вымотала не только русских и пруссаков: Франция потеряла огромную часть своих заморских колоний и была готова в любой момент выйти из конфликта.

В начале 1761 года Елизавета в очередной раз отвергла план Салтыкова о защите Восточной Пруссии и потребовала ужесточения военных действий в Европе. Война принимала затяжной характер. Никаких крупных сражений в 1761 году не происходило: все стороны просто совершали бесплодные маневры. Единственным значимым событием этой кампании стало взятие Румянцевым Кольберга – крепости, которая позволила бы русским войскам снова подойти к Берлину в следующем году.

«Второе чудо Бранденбургского дома»

Но второго взятия Берлина так и не произошло. В январе 1762 года Елизавета умерла и на престол взошёл Пётр III – человек, которого вполне обоснованно обвиняли в передаче секретных сведений врагу. Сразу после кончины императрицы, её преемник отправил в армию гонцов с приказом прекратить любые наступательные действия.

Новый император обещал Фридриху II мир и дружбу. Прусскому королю было предложено самому составить текст мирного договора: Пётр III был готов подписать его без всяких редакций.

В мае мирный договор вступил в свою силу. Он гласил, что:

• Россия отказывается от всех завоеваний, включая Восточную Пруссию;
• Оба государства начинают совместные военные действия против Дании и Австрии.

Действия Петра III шокировали союзников и русскую общественность. Огромные усилия и жертвы русских солдат были расценены императором как глупость и бессмыслица. Обескровленной России грозила новая война – на этот раз с Данией, с которой ранее не было ровно никаких разногласий, и с бывшими союзниками. Ненависть императора ко всему русскому, его бестактность и непоследовательность вскоре привели к очередному дворцовому перевороту. Уже в июне на трон взошла его супруга – Екатерина II, а сам Пётр III был заключён в Ропшинском дворце. Вскоре он скончался при загадочных обстоятельствах.

Екатерина приказала вернуть обратно в Россию уже отправившуюся в Данию армию, но продолжить военные действия против Пруссии так и не решилась: слишком шатким пока было положение новой императрицы.Между тем, боевой дух потеряли и бывшие союзники. Из войны вышла Швеция, с потерей Силезии смирилась Австрия, неудачи на фронте испытывали французы.

(1 оценок, среднее: 5,00 из 5 )
Для того чтобы оценить запись, вы должны быть зарегистрированным пользователем сайта.

Статья разделена на две части. В первой части причины Семилетней войны излагаются , а во второй тот же материал представлен более

Причины Семилетней войны – кратко

Главной причиной Семилетней войны была нерешённость западных противоречий предшествующей крупной схваткой европейских держав – Войной за Австрийское наследство 1740-1748, в которой англо-австрийский союз противостоял франко-прусскому. По Ахенскому миру 1748 почти все государства, участвовавшие в этой войне, вышли из неё с пустыми руками, если не считать небольшого увеличения Сардинии и приобретения испанским принцем Филиппом итальянского герцогства Пармы. Выиграла только одна Пруссия, отнявшая у австрийцев Силезию и благодаря этому сразу возвысившаяся до ранга одного из сильнейших государств Запада. Прусский король Фридрих II оказался хитрым политиком, не брезгавшим в достижении своих целей открытым вероломством с презрением ко всякому праву. Он был также искусным полководцем, а его армия – образцовой для своего времени.

Фридрих II Великий прусский - главный герой Семилетней войны

Великий князь Петр Федорович (будущий Петр III) и великая княгиня Екатерина Алексеевна (будущая Екатерина II)

Именно поэтому участие России в Семилетней войне , несмотря на целый ряд громких побед, было отмечено заметной нерешительностью. Русские полководцы, не раз ставившие Фридриха II на грань полного разгрома, постоянно действовали с оглядкой на соперничество двух петербургских партий и поэтому воздерживались от доведения борьбы против Пруссии до решительного конца.

Причины Семилетней войны – подробно

Причины, подготовившие Семилетнюю войну, возникли задолго до её начала. Изворотливый Фридрих II прусский умел поддержать достоинство своего маленького государства в сношениях с большими державами, хотя не имел блистательных посольств при чужих дворах и не тратил больших денег на дипломатические дела. Он глубоко оскорбил русскую императрицу Елизавету своими отзывами о том, что она захватила престол путём «незаконного» дворцового переворота 1741 ; однако умел выхлопотать, чтобы её племянник и наследник, Петр III, женился на рекомендованной им принцессе (в 1745). Эта принцесса была дочь князя Ангальт-Цербстского, который служил в прусской службе; при переходе в греческое исповедание она получила имя Екатерины . Муж её, с детства бывший поклонником Фридриха, до самой смерти делал все по прусскому образцу и действовал в пользу Пруссии, доводя это пристрастие до чрезвычайной односторонности. Фридрих старался помогать ему благоразумными советами. Но Петр по ограниченности ума не мог следовать внушениям великого европейского политика. Он не мог полюбить огромную империю, которой ему предстояло управлять, и чувствовал, думал и действовал только как герцог Голштинский, даже когда сделался императором.

Напротив, главный министр Елизаветы, Бестужев-Рюмин , был решительным врагом короля прусского, как был врагом и великого князя Петра. Перед началом Семилетней войны он брал большие суммы от англичан и австрийцев, но его политика была основана не на одном подкупе. Фридрих II не только сам был недоступен никому иностранному влиянию, но и не допускал Данию и Швецию подчиниться влиянию России. Поэтому Бестужев еще во время Войны за австрийское наследство заключил с Австрией и Саксонией договор, направленный против Пруссии. С той поры отношения между Россиею и Пруссиею были очень натянуты. В мае 1753 Россия окончательно приняла решение не допускать дальнейшего расширения прусской монархии, к чему стремилась и готовившая будущую Семилетнюю войну Австрия. В следующем году Бестужев даже приготовил войска, чтобы в случае надобности вместе с австрийцами напасть на Пруссию. Но тогда как первый министр России в преддверии Семилетней войны действовал против короля прусского, наследник русского престола оставался слепым поклонником Фридриха и сообщал ему все, что узнавал о тайных замыслах против него, так что Бестужеву приходилось окружить Петра шпионами.

Российский канцлер Алексей Петрович Бестужев-Рюмин. Портрет работы неизвестного художника

Перед началом Семилетней войны русское правительство имело самые враждебные намерения против Фридриха и уже целые годы вело с Австрией и Саксонией переговоры, клонившиеся во вред Пруссии. Но только из этого еще не вышло бы последующей Семилетней войны. Не выходило еще войны даже из тесного союза, заключенного австрийским канцлером Кауницем между Австриею и Франциею против Пруссии: войне мешали медленность, господствовавшая в австрийской политике, отвращение, какое внушал французам этот неестественный союз со старой соперницей, жалкое состояние саксонского правительства и странное положение дел в России. Семилетняя война с Пруссией началась бы еще не скоро, если бы за океаном не вспыхнула война между Франциею и Англиею.

Эти две державы ещё до начала Семилетней войны начали воевать в двух противоположных концах своих владений за океаном, в Ост-Индии и в Северной Америке. Войну вызвал спор, возникший между ними из-за Американских владений. В Ост-Индии туземные государи, называвшие себя вассалами Великого Могола, в своих междоусобных войнах брали в союзники одни французов, владевших Пондишери, а другие англичан, имевших войско в Мадрасе. Один из этих государей уступил огромную область французской ост-индской компании в благодарность за военные услуги, оказанные ему французом Бюсси . Из-за этого между Англиею и Франциею могла бы начаться война; но французское правительство запретило своей ост-индской компании принимать подаренную ей область и не одобрило замыслов честолюбивого директора компании, Дюпле . Англичане успокоились. Но в Америке прямо перед началом Семилетней войны спор принял иной оборот.

Нынешние США были тогда еще английской колонией и ограничивались полосою земли по восточному берегу. Канада и Луизиана принадлежали французам, а бассейны рек Огайо и Миссисипи, бывшие еще степью, составляли предмет спора между этими державами. Кроме того, был спор о границах Нового Брауншвейга и Новой Шотландии; спорили также из-за торговли мехами, имевшей тогда очень большую важность. Англичане предоставили всю торговлю с внутренними областями Америки товариществу лондонских купцов, называвшемуся Огайскою компаниею, и отдали ей полосу земли на реке Огайо. Французы вооруженною силою прогнали английских купцов и выстроили целые ряды фортов на Огайо, Миссисипи и по северной границе, чтобы не допускать расширения английских колоний. Этот раздор, ставший одной из главных причин Семилетней войны, произошел прямо перед её началом, в то время, когда министерство Пельгема, поддерживаемое Питтом Старшим , пользовалось расположением короля и нации. Но к несчастию, Пельгем в это самое время умер (в 1754). Герцог Ньюкестль, сделавшись по смерти брата первым министром, был человек лишенный талантов, требуемых положением дел, а по своей гордости и упрямству не дозволял действовать самостоятельно таким людям, как Питт. Поэтому в народе явилось недовольство, а в министерстве раздор, между тем как всего нужнее было единодушие.

В Европе уже назревала Семилетняя война, а в американских колониях английское правительство потребовало, чтобы французы очистили области, в которых стали строить свои новые форты. Переговоры не привели ни к чему, и Англия решилась употребить силу, не объявляя ещё, впрочем, войны. Не перерывая переговоров, которые велись в Европе, правительство велело своим кораблям повсюду захватывать французские суда, и в короткое время было захвачено 300 французских судов. В январе 1755 Брэддок с английским флотом явился у американских берегов, чтобы не допустить в реку Святого Лаврентия французские корабли, которые везли припасы и подкрепления в Канаду, и чтобы напасть на французские порты. Но это не удалось: войска, высаженные Брэддоком на берег, были разбиты и были бы даже истреблены, если бы их отступление не было мастерски прикрыто майором и генерал-адъютантом виргинской милиции, Вашингтоном , имя которого приобрело впоследствии такую знаменитость.

Этим началась в 1755 война между Франциею и Англиею, бывшая в числе главных причин Семилетней войны. Первым её следствием было, что английской нации пришлось давать деньги на защиту ганноверского курфюршества своего короля от французов, а французы стали втягивать в войну Испанию. Для защиты Ганновера у Англии перед Семилетней войной был заключен договор с Россией, которая обязалась держать в готовности войска, получая за это субсидии (в сентябре 1755). Гота, Гессен, Бавария и некоторые другие немецкие государства также получили субсидии, с тем же обязательством. В Испании (где министр Карвахаль умер в 1755) английский посланник расстроил замысел французов, успев низвергнуть Энсепаду, состоявшего у них на жалованье, и поставив на его место министром Валля , ирландца, натурализованного в Испании.

Война, начатая Англией и Францией в Америке, помогла успеху стараний императрицы Марии Терезии и Кауница заключить австро-французский союз, ставший одной из двух главных коалиций грядущей Семилетней войны. Переговоры или, лучше сказать, интриги, много лет веденные Кауницем, полнее всех других дипломатических дел XVIII века знакомят нас с характером тогдашних правительств и тогдашнею нравственностью. Во Франции господствовала маркиза Помпадур , власть которой особенно упрочилась с 1752, когда она вошла в тесный союз с герцогом Ришелье, Субизом и другими знатными участниками королевских оргий. Союз Франции с Австрией и Семилетняя война, предвосхищаемая этим союзом, представляли маркизе перспективу больших личных выгод. Этот союз привязывал европейскую политику к её личности, так что на все время Семилетней войны она делалась необходимою Людовику XV , и главные державы Европы должны были помогать ей в уничтожении всякой соперницы, какая могла бы явиться. Кроме того Семилетняя война представляла возможность дать занятие за границею герцогу Ришелье, а его удаление из Парижа избавляло маркизу от величайшего из всех тогдашних лейб-сводников, и Помпадур освобождалась от ежеминутной боязни, что он сведет короля с какой-нибудь новою любовницею. На этом положении и на выгодах маркизы Кауниц состроил всю интригу, посредством которой совершил перед Семилетней войной самый чудесный подвиг дипломатического искусства. По этому расчету и Мария Терезия решилась на поступок, до странности неприличный: в решительную минуту она написала Помпадур собственноручное письмо; впрочем при её сильной злобе на Фридриха II этот шаг вовсе не был для неё так тяжел, как обыкновенно представляют.

Портрет маркизы Помпадур. Художник Франсуа Буше, 1756

Эти предвосхитившие Семилетнюю войну переговоры тянулись перед её началом целые годы, и ни французские, ни английские министры ничего не знали о них. Они даже следовали в это время политике, прямо противоположной делам, которые устраивались тайком от них. Император Франц тоже ничего не знал; вообще его держали вдали от всех правительственных дел наследственных австрийских владений. Во Франции Людовик XV и Помпадур для заключения неестественного союза со старой соперницей Франции, Австрией, должны были предать государство во власть человека, не имевшего никаких достоинств, кроме того, что прежде сочинял для Помпадур любовные письма к Людовику XV. То был аббат, впоследствии кардинал де Берни . Для заключения союза с Австриею его приняли в государственный совет (в сентябре 1755). Гораздо раньше того (в мае 1753) Кауниц уехал из Парижа и занял в Вене звание государственного канцлера; на его место отправили послом в Париж графа Штаремберга, которого также посвятили в тайну. Пока Кауниц находился в Париже, он и императрица играли каждый свою особую роль. Мария Терезия всевозможными любезностями привлекала к себе французского посланника в Вене, чтобы через него восстановлять французское министерство против недавней союзницы французов – Пруссии. Кауниц, совершенно против своих наклонностей, разыгрывал в Париже перед Семилетней войной великосветского вельможу и разделял образ жизни Людовика и Помпадур, чтобы привязать их к себе и к своему плану. Но когда он уезжал из Версаля в Париж, то вел в Париже самую простую жизнь и не искал никаких увеселений, кроме того, что бывал в литературных салонах.

Французский король Людовик XV, участник Семилетней войны

Одним из средств достичь желанной цели служило Кауницу запугивание французского правительства тем, что Австрия заключит союз с Англией. Действительно, французские министры были твердо убеждены, что австрийская политика неразлучно связана с английской, хотя нетрудно было видеть, что Австрия толкует Англии о своей дружбе лишь для того, чтобы получить от неё субсидии. Притом король английский Георг II питал сильную нелюбовь к Пруссии; поэтому, когда французы стали угрожать его ганноверскому курфюршеству, он для его защиты заключил союз не с Пруссией, а с Россией, в сентябре 1755. Но этот союз, который мог предотвратить Семилетнюю войну или дать ей совершенно иной ход, рухнул, когда Фридрих II представил Георгу II письменные доказательства, что уже давно ведутся тайные переговоры между Австриею, Россиею, Саксониею и Франциею и что в октябре (1755) Россия заключила союз с Австрией. Георг против воли был принужден заключить союз с Пруссией – и Семилетнюю войну уже, фактически, ничто не могло предотвратить. Фридрих имел в руках письменные доказательства тайных сношений Австрии, благодаря тому, что уже два года давал плату секретарю австрийского посольства в Вене, фон Вейнгартену , а прусский посланник в Дрездене подкупил чиновника саксонской придворной канцелярии, Mенцеля . Этим способом Фридрих узнал о союзе, который медленно составлялся против него, подготавливая Семилетнюю войну, хотя он еще не знал главной тайны, которую Мария Терезия и Кауниц скрывали очень заботливо. В конце 1755 Англия вступила в переговоры с Пруссиею, и 16 января 1756 между этими державами был заключен союз, известный под именем Вестминстерского трактата . При этом английское министерство потеряло последний остаток своей популярности, когда обнаружилось, что оно далось в обман Франции. Сохранили популярность только двое из его членов, Питт и Ледж , которые в ноябре 1755 противились подчинению английской политики ганноверским интересам и тогда же вышли в отставку.

Союз между Франциею и Австриею был уже заключен. Франция обязалась послать в Германию очень сильную армию; оставалось только дать этому союзу форму публичного трактата, и с сентября 1755 об этом шли переговоры; они были не окончены, когда разнеслось известие о союзе между Англиею и Пруссиею. Таким образом, все условия для начала Семилетней войны были обеспечены. Когда трактат союза между Франциею и Австриею был обнародован, вся Европа изумилась, и в числе других изумился сам император Франц заключению тесной дружбы между державами, которые уже не одно столетие постоянно находились во вражде. Когда началась Семилетняя война, Помпадур сделала министром своего клиента, Берни, а два другие её фаворита, Ришелье и Субиз, стали главными командирами французских войск.

Семилетняя война

Быстрое усиление Пруссии вызвало общую зависть и тревогу среди европейских держав. Австрия, потеряв в 1734 году Силезию, жаждала реванша. Францию тревожило сближение Фридриха II с Англией. Русский канцлер Бестужев считал Пруссию злейшим и опаснейшим врагом Российской империи.

Еще в 1755 году Бестужев хлопотал о заключении так называемого субсидного договора с Англией. Англии надлежало дать золото, а России – выставить 30–40 тысяч войска. «Прожекту» этому так и суждено было остаться «прожектом». Бестужев, правильно учитывая значение для России «прусской опасности», обнаруживает в то же время полное отсутствие зрелости суждения.

Он полагает сокрушить Пруссию Фридриха II «корпусом в 30–40 тысяч», а за деньгами обращается не к кому иному, как к союзнице Пруссии – Англии. При таких обстоятельствах в январе 1756 года Пруссия заключила союз с Англией, ответом на что явилось образование тройственной коалиции из Австрии, Франции и России, к которым присоединились Швеция и Саксония.

Австрия требовала возвращения Силезии, России была обещана Восточная Пруссия (с правом обмена ее у Польши на Курляндию), Швеция и Саксония соблазнены другими прусскими землями: первая – Померанией, вторая – Лузацией. Вскоре к этой коалиции примкнули почти все немецкие княжества. Душой всей коалиции явилась Австрия, выставлявшая наибольшую армию и располагавшая лучшей дипломатией. Австрия очень ловко сумела заставить всех своих союзников, и главным образом Россию, обслуживать ее интересы.

Пока союзники делили шкуру неубитого медведя, Фридрих, окруженный врагами, решил не дожидаться их ударов, а начать самому. В августе 1756 года он первый открыл военные действия, пользуясь неготовностью союзников, вторгся в Саксонию, окружил саксонскую армию в лагере у Пирны и заставил ее сложить оружие. Саксония сразу же выбыла из строя, а плененная ее армия почти целиком перешла на прусскую службу.

Русской армии поход был объявлен в октябре 1756 года и в течение зимы она должна была сосредоточиться в Литве. Главнокомандующим назначен был фельдмаршал граф Апраксин, поставленный в самую тесную зависимость от Конференции – учреждения, заимствованного от австрийцев и представлявшего собою в русских условиях ухудшенное издание пресловутого «гофкригсрата». Членами Конференции были: канцлер Бестужев, князь Трубецкой, фельдмаршал Бутурлин, братья Шуваловы. Впрочем, одним этим наше «австрофильство» не ограничивалось, а шло гораздо далее: Конференция сразу попала всецело под австрийское влияние и, командуя армией за тысячу верст от Петербурга, руководилась, казалось, в первую очередь соблюдением интересов венского кабинета.

В 1757 году определилось три главных театра, существовавших затем в продолжение всей Семилетней войны – Франко-имперский, главный, или Австрийский, и Русский.

Фузилер, обер-офицер, гренадеры Тенгинского пехотного полка, 1732–1756 гг. Раскрашенная гравюра

Кампанию открыл Фридрих, двинувшись в конце апреля с разных сторон – концентрически – в Богемию. Он разбил под Прагой австрийскую армию принца Карла Лотарингского и запер ее в Праге. Однако на выручку ей двинулась вторая австрийская армия Дауна, разбившая Фридриха при Колине (июнь). Фридрих отступил в Саксонию, и к концу лета его положение сделалось критическим. Пруссия была окружена 300 000 врагов. Король поручил оборону против Австрии герцогу Бевернскому, а сам поспешил на Запад. Подкупив главнокомандующего северной французской армией герцога Ришелье и заручившись его бездействием, он, после некоторых колебаний, вызванных дурными известиями с Востока, обратился на южную франко-имперскую армию. Фридрих II не был бы пруссаком и германцем, если бы действовал одними честными способами.

С двадцатиоднотысячной армией он наголову разгромил 64 000 франко-имперцев Субиза под Росбахом, а затем двинулся в Силезию, где Бевернский был тем временем разбит под Бреславлем. 5 декабря Фридрих обрушился на австрийцев и буквально испепелил их армию в знаменитом сражении при Лейтене. Это – самая блестящая из всех кампаний Фридриха; по словам Наполеона, за один Лейтен он достоин именоваться великим полководцем.

Русская армия, оперировавшая на второстепенном восточно-прусском театре войны, оставалась в стороне от главных событий кампании 1757 года. Сосредоточение ее в Литве заняло всю зиму и весну. В войсках был большой некомплект, особенно чувствовавшийся в офицерах.

В поход шли отнюдь не с легким сердцем. Пруссаков у нас побаивались. Со времен Петра I и, особенно, Анны, немец являлся для нас существом заповедным – иного, высшего порядка, учителем и начальником. Пруссак же был прямо всем немцам немец. «Фредерик, сказывают, самого француза бивал, а цесарцев и паче – где уж нам многогрешным супротив него устоять!..» Так рассуждали, меся своими башмаками литовскую грязь, будущие победители под Пальцигом и Кунерсдорфом. Скверная русская привычка всегда умалять себя в сравнении с иностранцем… После первой стычки на границе, где три наших драгунских полка были опрокинуты прусскими гусарами, всей армией овладела «превеликая робость, трусость и боязнь», сказывавшиеся, впрочем, на верхах гораздо сильнее, чем на низах.

К маю месяцу сосредоточение нашей армии на Немане окончилось. В ней насчитывалось 89 000 человек, из коих годных к бою – «действительно сражающих» не более 50–55 тысяч, остальные нестроевые всякого рода, либо неорганизованные, вооруженные луками и стрелами калмыки.

Пруссию обороняла армия фельдмаршала Левальда (30 500 регулярных и до 10 000 вооруженных жителей). Фридрих, занятый борьбой с Австрией и Францией, относился к русским пренебрежительно:

«русские же варвары не заслуживают того, чтобы о них здесь упоминать», – заметил он как-то в одном из своих писем.

Русский главнокомандующий зависел всецело от петербургской Конференции. Он не имел права распоряжаться войсками без формальной каждый раз на то «апробации» кабинета, не имел права проявлять инициативу в случае изменения обстановки и должен был сноситься по всяким мелочам с Петербургом. В кампанию 1757 года Конференция предписала ему маневрировать так, чтобы для него «все равно было прямо на Пруссию или влево через всю Польшу в Силезию маршировать». Целью похода ставилось овладение Восточной Пруссией, но Апраксин до июня не был уверен, что часть его армии не будет послана в Силезию для усиления австрийцев.

С. Ф. Апраксин. Неизвестный художник

25 июня авангард Фермера овладел Мемелем, что послужило сигналом к открытию кампании. Апраксин шел с главными силами на Вержболово и Гумбинен, выслав авангард генерала Сибильского – 6000 коней, к Фридланду для действия в тыл пруссакам. Движение нашей армии отличалось медлительностью, что объясняется административными неурядицами, обилием артиллерии и опасением прусских войск, о коих ходили целые легенды. 10 июля главные силы перешли границу, 15-го прошли Гумбинен и 18-го заняли Инстербург. Конница Сибильского не оправдала возлагавшихся на нее надежд, как полтораста лет спустя – на этих же местах, не оправдает их отряд хана Нахичеванского… Левальд поджидал русских на сильной позиции за рекой Алле, у Велау. Соединившись с авангардом – Фермером и Сибильским, Апраксин 12 августа двинулся на Алленбург, в глубокий обход позиции пруссаков. Узнав об этом движении, Левальд поспешил навстречу русским и 19 августа атаковал их при Гросс-Егернсдорфе, но был отбит. У Левальда в этом сражении было 22 000 человек, Апраксин имел до 57 000, из них, однако, половина не приняла участия в деле. Участь боя решил Румянцев, схвативший пехоту авангарда и пошедший с ней через лес напролом в штыки. Пруссаки этой атаки не выдержали. Трофеями победы было 29 орудий и 600 пленных. Урон пруссаков – до 4000, наш– свыше 6000. Эта первая победа имела самое благотворное влияние на войска, показав им, что пруссак не хуже шведа и турка бежит от русского штыка. Заставила она призадуматься и пруссаков.

После егернсдорфского сражения пруссаки отошли к Веслау. Апраксин двинулся за ними и 25 августа стал обходить их правый фланг. Левальд не принял боя и отступил. Собранный Апраксиным военный совет постановил, ввиду затруднительности продовольствия армии, отступить к Тильзиту, где привести в порядок хозяйственную часть. 27 августа началось отступление, произведенное весьма скрытно (пруссаки узнали о том лишь 4 сентября). На марше выяснилось, что вследствие полного неустройства невозможно перейти в наступление этой же осенью и решено отступить в Курляндию. 13 сентября покинут Тильзит, причем русский военный совет постановил уклониться от боя с авангардом Левальда несмотря на все наше превосходство в силе; «трусости и боязни», конечно, уже и в помине не было, но пресловутая «робость», видно, не успела окончательно покинуть наших старших начальников. 16 сентября вся армия отведена за Неман. Кампания 1757 года окончилась безрезультатно вследствие необычайного стеснения действий главнокомандующего кабинетными стратегами и расстройства хозяйственной части.

Мушкетерские штаб– и обер-офицеры лейб-гвардии Преображенского полка, 1762 г. Раскрашенная гравюра

Обер-офицер и рейтар лейб-гвардии Конного полка, 1732–1742 гг. Раскрашенная гравюра

Обер-офицер Конного полка, 1742–1762 гг. Раскрашенная гравюра

Конференция требовала немедленного перехода в наступление, как то обещала союзникам наша дипломатия. Апраксин ответил отказом, был отрешен от должности и предан суду, умер от удара, не дождавшись суда. С ним поступили несправедливо, Апраксин сделал все, что мог бы сделать на его месте любой начальник средних дарований и способностей, поставленный действительно в невозможное положение и связанный по рукам и ногам Конференцией.

Вместо Апраксина главнокомандующим был назначен генерал Фермер – отличный администратор, заботливый начальник (Суворов вспоминал о нем как о «втором отце»), но вместе с тем суетливый и нерешительный. Фермер занялся устройством войск и налаживанием хозяйственной части.

Фридрих II, пренебрежительно относясь к русским, не допускал и мысли, что русская армия будет в состоянии проделать зимний поход. Он направил всю армию Левальда в Померанию против шведов, оставив в Восточной Пруссии всего 6 гарнизонных рот. Фермер знал это, но, не получая приказаний, не двигался с места.

Тем временем Конференция, чтобы опровергнуть ходившие в Европе стараниями прусских «газетиров» предосудительные мнения о боевых качествах российских войск, приказала Фермеру по первому снегу двинуться в Восточную Пруссию.

В первый день января 1758 года колонны Салтыкова и Румянцева (30 000) перешли границу. 11 января занят Кенигсберг, а вслед затем и вся Восточная Пруссия, обращенная в русское генерал-губернаторство. Мы приобретали ценную базу для дальнейших операций и, собственно говоря, достигли поставленной нами цели войны. Прусское население, приведенное к присяге на русское подданство еще Апраксиным, не противилось нашим войскам, местные же власти настроены были благожелательно к России. Овладев Восточной Пруссией, Фермер хотел было двинуться на Данциг, но был остановлен Конференцией, предписавшей ему обождать прибытия «Обсервационного корпуса», демонстрировать совместно со шведами на Кюстрин, а затем идти с армией на Франкфурт. В ожидании летнего времени Фермер расположил большую часть армии у Торна и Познани, не особенно заботясь о соблюдении нейтралитета Речи Посполитой.

2 июля армия тронулась к «Франфору», как ей указано. Она насчитывала 55 000 бойцов. Расстройство Обсервационного корпуса, незнание местности, затруднения с продовольствием и постоянные вмешательства Конференции привели к напрасной трате времени, продолжительным остановкам и контр маршам. Все маневры производились под прикрытием конницы Румянцева в 4000 сабель, действия которой можно назвать образцовыми.

Военный совет постановил не ввязываться в бой с корпусом Дона, предупредившим нас во Франкфурте, и идти на Кюстрин для связи со шведами. 3 августа наша армия подошла к Кюстрину и 4-го приступила к его бомбардированию.

На выручку угрожаемому Бранденбургу поспешил сам Фридрих П. Оставив против австрийцев 40 000 человек, он с 15 000 двинулся на Одер, соединился с корпусом Дона и пошел вниз по Одеру на русских. Фермер снял осаду Кюстрина и 11 августа отступил к Цорндорфу, где занял крепкую позицию. За высылкой на переправы через Одер дивизии Румянцева, в строю русской армии было 42 000 человек при 240 орудиях. У пруссаков было 33 000 и 116 орудий.

Фридрих обошел русскую позицию с тыла и вынудил нашу армию дать ему сражение с перевернутым фронтом. Кровопролитное цорндорфское побоище 14 августа не имело тактических последствий. Обе армии «разбились одна о другую». В моральном отношении Цорндорф является русской победой и жестоким ударом для Фридриха. Тут, что называется, «нашла коса на камень» – и прусский король увидел, что «этих людей можно скорее перебить, чем победить».

Здесь же он испытал и первое свое разочарование: хваленая прусская пехота, изведав русского штыка, отказалась атаковать вторично. Честь этого кровавого дня принадлежит латникам Зейдлица и тем старым полкам железной русской пехоты, о которых разбился порыв их лавин… Русской армии пришлось перестраивать фронт уже под огнем. Правый и левый ее фланги разделялись оврагом. Обходной маневр Фридриха припирал нашу армию к реке Митчель и превратил главную выгоду цорндорфской нашей позиции в чрезвычайную невыгоду, река очутилась в тылу. Со стороны Фермера, совершенно не управлявшего боем, не было сделано ни малейшей попытки согласовать действия двух разобщенных масс, и это позволило Фридриху обрушиться сперва на правый наш фланг, затем на левый. В обоих случаях прусская пехота была отражена и опрокинута, но, преследуя ее, русские расстроились и попали под удар прусских конных масс. У нас кавалерии почти не было, всего 2700, остальные при Румянцеве. К концу сражения фронт армий составил прямой угол с первоначальным фронтом, поле битвы и трофеи на нем были как бы поделены пополам.

Наш урон – 19 500 убитыми и ранеными, 3000 пленными, 11 знамен, 85 орудий – 54 процента всей армии. В строю Обсервационного корпуса из 9143 человек осталось всего 1687.

У пруссаков – 10 000 убитыми и ранеными, 1500 пленными, 10 знамен и 26 орудий – до 35 процентов всего состава. Стойкость русских Фридрих II поставил в пример собственным войскам, особенно пехоте.

Притянув к себе Румянцева, Фермер мог бы возобновить сражение с большими шансами на успех, но он упустил эту возможность. Фридрих отступил в Силезию – Фермер же задался целью овладеть сильно укрепленным Кольбергом в Померании. Он действовал нерешительно и в конце октября отвел армию на зимние квартиры по Нижней Висле. Кампания 1758 года – успешный зимний и безрезультатный летний походы – была для русского оружия в общем благоприятной.

На остальных фронтах Фридрих продолжал активную оборону, действуя по внутренним операционным линиям. При Гохкирхе он потерпел поражение, Даун напал на него ночью, но нерешительность Дауна, не посмевшего воспользоваться своей победой, несмотря на двойное превосходство в силах, выручила пруссаков.

В. В. Фермер. Художник А. П. Антропов

К открытию кампании 1759 года качество прусской армии было уже не то, что в предыдущие годы. Много погибло боевых генералов и офицеров, старых и испытанных солдат. В ряды приходилось ставить пленных и перебежчиков наравне с необученными рекрутами. Не имея уже тех сил, Фридрих решил отказаться от обычной своей инициативы в открытии кампании и выждать сперва действий союзников, чтобы потом маневрировать на их сообщения. Будучи заинтересован в кратковременности кампании ввиду скудости своих средств, прусский король стремился замедлить начало операций союзников, и с этой целью предпринял конницей набеги по их тылам для уничтожения магазинов. В ту эпоху магазинного довольствия армий и «пяти переходной системы» уничтожение магазинов влекло за собой срыв плана кампании. Первый налет, произведенный на русский тыл в Познани небольшими силами в феврале, сошел пруссакам в общем благополучно, хотя и не причинил особенного вреда русской армии. Румянцев тщетно указывал Фермеру при занятии квартир на всю невыгоду и опасность кордонного расположения. Это послужило даже причиной их размолвки. На 1759 год Румянцев не получил должности в действующей армии, а назначен инспектором тыла, откуда вытребован в армию уже Салтыковым. Другой набег в тыл австрийцев в апреле был гораздо успешнее, и австрийская главная квартира до того была им напугана, что отказалась от всяких активных действий в течение весны и начала лета.

Тем временем петербургская Конференция, окончательно подпав под влияние Австрии, выработала на 1759 год план операций, по которому русская армия становилась вспомогательной для австрийской. Ее предполагалось довести до 120 000, из коих 90 000 двинуть на соединение с цесарцами, а 30 000 оставить на Нижней Висле.

При этом главнокомандующему совершенно не указывалось, где именно соединиться с австрийцами и чем руководствоваться при совершении операций «вверх либо вниз по течению Одера».

Укомплектовать армию не удалось и до половины предположенного – ввиду настойчивых требований австрийцев пришлось выступить в поход до прибытия пополнений. В конце мая армия выступила от Бромберга на Познань и, двигаясь медленно, прибыла туда лишь в 20-х числах июня. Здесь был получен рескрипт Конференции, назначавший главнокомандующим графа Салтыкова, Фермер получал одну из 3 дивизий. Салтыкову предписывалось соединиться с австрийцами в пункте, где эти последние того пожелают, затем ему приказывалось, «не подчиняясь Дауну, слушать его советов» – отнюдь не жертвуя армией ради австрийских интересов – и, в довершение всего, не вступать в бой с превосходными силами.

Фридрих II, уверенный в пассивности Дауна, перебросил с «австрийского» фронта на «русский» 30 000 – и решил разбить русских до соединения их с австрийцами. Пруссаки действовали вяло и пропустили удобный случай разбить русскую армию по частям.

Не смущаясь присутствием этой сильной неприятельской массы на своем левом фланге, Салтыков двинулся 6 июля от Познани в южном направлении – на Каролат и Кроссен для соединения там с австрийцами. У него в подчинении было до 40 000 строевых. Русская армия блистательно совершила чрезвычайно рискованный и отважный фланговый марш, причем Салтыков принял меры на случай, если армия будет отрезана от своей базы – Познани.

П. С. Салтыков. Гравюра

Пруссаки поспешили за Салтыковым, чтобы опередить его у Кроссена. 12 июля в сражении под Пальцигом они были разбиты и отброшены за Одер – под стены кроссенской крепости. В пальцигскую баталию 40 000 русских при 186 орудиях сражалось с 28 000 пруссаков. Против линейного боевого порядка последних Салтыков применил эшелонирование в глубину и игру резервами, что и дало нам победу, к сожалению, не доведенную достаточно энергичным преследованием противника до полного уничтожения пруссаков.

Наш урон – 894 убитых, 3897 раненых У пруссаков потери оказались в 9000 человек: 7500 выбывших в бою и 1500 дезертировавших На самом деле их урон был гораздо значительнее, и его можно полагать не меньшим 12 000, одних убитых пруссаков погребено русскими 4228 тел. Взято 600 пленных, 7 знамен и штандартов, 14 орудий.

Все это время Даун бездействовал. Свои планы австрийский главнокомандующий основывал на русской крови. Опасаясь вступить в сражение с Фридрихом, несмотря на двойное превосходство свое в силах, Даун стремился подвести русских под первый огонь и притянуть их к себе – в глубь Силезии. Но Салтыков, успевший «раскусить» своего австрийского коллегу, не поддался на эту «стратажему», а решил после пальцигской победы двинуться на Франкфурт и угрожать Берлину.

Это движение Салтыкова одинаково встревожило и Фридриха, и Дауна. Прусский король опасался за свою столицу, австрийский главнокомандующий не желал победы, одержанной одними русскими без участия австрийцев (что могло бы иметь важные политические последствия). Поэтому, пока Фридрих сосредоточивал свою армию в берлинском районе, Даун, «заботливо охраняя» оставленный против него слабый прусский заслон, двинул к Франкфурту корпус Лаудона, приказав ему предупредить там русских и поживиться контрибуцией. Хитроумный этот расчет не оправдался: «Франфор» был уже 19 июля занят русскими.

Овладев Франкфуртом, Салтыков намеревался двинуть Румянцева с конницей на Берлин, но появление там Фридриха заставило его отказаться от этого плана. По соединении с Лаудоном он располагал 58 000 человек, с которыми занял крепкую позицию у Кунерсдорфа.

Против 50 000 пруссаков Фридриха в берлинском районе сосредоточилось таким образом три массы союзников: с востока 58 000 солдат Салтыкова, в 80 верстах от Берлина; с юга 65 000 Дауна, в 150 верстах; с запада 30 000 имперцев, в 100 верстах Фридрих решил выйти из этого несносного положения, атаковав всеми своими силами наиболее опасного врага, врага наиболее выдвинувшегося вперед, наиболее храброго и искусного, притом не имевшего обычая уклоняться от боя, короче говоря – русских.

Рейтар Конного полка, 1742–1762 гг. Раскрашенная гравюра

1 августа он обрушился на Салтыкова и в происшедшем на кунерсдорфской позиции жестоком сражении – знаменитой «Франфорской баталии» – был наголову разбит, потеряв две трети своей армии и всю артиллерию. Фридрих намеревался было обойти русскую армию с тыла, как при Цорндорфе, но Салтыков не был Фермером: он немедленно повернул фронт кругом. Русская армия была сильно эшелонирована в глубину на сравнительно узком фронте. Фридрих сбил первые две линии, захватив до 70 орудий, но атака его захлебнулась, причем погибла кавалерия Зейдлица, несвоевременно ринувшаяся на нерасстроенную русскую пехоту. Перейдя в сокрушительное контрнаступление во фронт и фланг, русские опрокинули армию Фридриха, а кавалерия Румянцева совершенно доконала пруссаков, бежавших кто куда мог. Из 48 000 человек королю не удалось собрать непосредственно после боя и десятой части! Окончательный свой урон пруссаки показывают в 20 000 в самом бою и свыше 2000 дезертиров при бегстве. На самом деле их потеря должна быть не менее 30 000. Нами погребено на месте 7627 прусских трупов, взято свыше 4500 пленных, 29 знамен и штандартов и все 172 бывших в прусской армии орудия. Русский урон – до 13 500 человек (третья часть войска): 2614 убитыми, 10 863 ранеными. В австрийском корпусе Лаудона убыло около 2500. Всего союзники лишились 16 000 человек. Отчаяние Фридриха II лучше всего сказывается в его письме к одному из друзей детства, написанном на следующий день: «От армии в 48 000 у меня в эту минуту не остается и 3000. Все бежит, и у меня нет больше власти над войском… В Берлине хорошо сделают, если подумают о своей безопасности. Жестокое несчастье, я его не переживу. Последствия битвы будут еще хуже самой битвы: у меня нет больше никаких средств, и, сказать правду, считаю все потерянным. Я не переживу потери моего отечества. Прощай навсегда». Преследование велось накоротке; у Салтыкова после сражения оставалось не свыше 23 000 человек, и он не мог пожать плодов своей блистательной победы.

Даун, снедаемый завистью к Салтыкову, ничего не сделал со своей стороны для его облегчения, праздными же «советами» лишь досаждал русскому главнокомандующему.

Фридрих II пришел в себя после Кунерсдорфа, бросил мысли о самоубийстве и вновь принял звание главнокомандующего (которое сложил с себя вечером «Франфорской баталии»); 18 августа под Берлином у Фридриха было уже 33 000 человек и он мог спокойно взирать на будущее. Бездействие Дауна спасло Пруссию.

Австрийский главнокомандующий склонил Салтыкова двинуться в Силезию для совместного наступления на Берлин, но одного рейда прусских гусар в тыл было достаточно для поспешной ретирады Дауна в исходное положение… Обещанного для русских довольствия он не заготовил.

Возмущенный Салтыков решил действовать самостоятельно и направился к крепости Глогау, но Фридрих, предугадав его намерение, двинулся параллельно Салтыкову с целью его предупредить. У обоих было по 24 000 солдат, и Салтыков решил на этот раз в бой не ввязываться: рисковать и этими войсками за 500 верст от своей базы он считал нецелесообразным. Фридрих, помня Кунерсдорф, не настаивал на сражении. 14 сентября противники разошлись, а 19-го Салтыков отошел на зимние квартиры к реке Варте. У победителя при Кунерсдорфе, получившего фельдмаршальский жезл, хватило гражданского мужества предпочесть интересы России интересам Австрии и отвергнуть требование Конференции, настаивавшей на зимовке в Силезии совместно с австрийцами и наряде 20–30 тысяч русской пехоты в корпус Лаудона. Уже прибыв на Варту, Салтыков, по настоянию австрийцев, показал вид, что возвращается в Пруссию. Этим он спас доблестного Дауна и его восьмидесятитысячную армию от померещившегося цесарскому полководцу наступления пруссаков.

Офицер и сержант лейб-компании, 1742–1762 гг. Раскрашенная гравюра

Кампания 1759 года могла решить участь Семилетней войны, а вместе с ней и участь Пруссии. По счастью для Фридриха, противниками он имел, кроме русских, еще и австрийцев.

В кампанию 1760 года Салтыков полагал овладеть Данцигом, Кольбергом и Померанией, а оттуда действовать на Берлин. Но «доморощенные австрийцы» на своей Конференции решили иначе и снова посылали русскую армию «на побегушки» к австрийцам в Силезию – победителей при Кунерсдорфе все равняли по побежденным при Лейтене! Вместе с тем Салтыкову было указано и «сделать попытку» овладения Кольбергом – действовать по двум диаметрально противоположным операционным направлениям. Положение Салтыкова осложнялось еще и тем, что австрийцы не осведомляли его ни о движениях Фридриха, ни о своих собственных. В конце июня Салтыков с 60 000 и запасом провианта на 2 месяца выступил из Познани и медленно двинулся к Бреславлю, куда тем временем направились и австрийцы Лаудона. Однако пруссаки заставили Лаудона отступить от Бреславля, а прибывший в Силезию Фридрих II разбил его (4 августа) при Лигнице. Фридрих II с 30 000 прибыл из Саксонии форсированным маршем, пройдя 280 верст в 5 дней (армейский переход – 56 верст). Австрийцы требовали перевода корпуса Чернышева на левый берег Одера – в пасть врагу, но Салтыков воспротивился этому и отошел к Гернштадту, где армия и простояла до 2 сентября. В конце августа Салтыков опасно заболел и сдал начальство Фермеру, который сперва пытался осаждать Глогау, а затем 10 сентября отвел армию под Кроссен, решив действовать по обстоятельствам. Следующий факт отлично характеризует Фермера. Лаудон просил его помощи при предположенной им осаде Глогау.

Фермер, шагу не ступавший без разрешения Конференции, уведомил об этом Петербург. Пока за 1500 верст писались туда и обратно сношения и отношения, Лаудон передумал и решил осадить не Глогау, а Кемпен, о чем и поставил в известность Фермера. Тем временем получился рескрипт Конференции, разрешавший движение на Глогау. Фермер, слишком уж хорошо дисциплинированный полководец, двинулся на Глогау, несмотря на то, что движение это, в связи с изменившейся обстановкой, теряло всякий смысл. Пройдя к крепости, Фермер увидел, что взять ее без осадной артиллерии невозможно. Корпус Чернышева с кавалерией Тотлебена и казаками Краснощекова, всего 23 000, наполовину конницы, отправлен в набег на Берлин.

Офицер Мушкетерского принца Вильгельма полка, 1762 г. Раскрашенная гравюра

Гвардейский гренадерский офицер. Гравюра

Гобоист, флейщик и барабанщик Мушкетерского полка, 1756–1761 гг. Раскрашенная гравюра

Взятие крепости Кольберг в ходе Семилетней войны. Художник А. Коцебу

Флейщик лейб-гвардии Преображенского полка, 1763–1786 гг. Гравюра

23 сентября Тотлебен атаковал Берлин, но был отбит, а 28-го Берлин сдался. В набеге на Берлин кроме 23 000 русских участвовало 14 000 австрийцев Ласси. Столицу защищало 14 000 пруссаков, из коих 4000 взято в плен. Разрушены монетный двор, арсенал и взята контрибуция. Прусские «газетиры», писавшие, как мы видели, всякие пасквили и небылицы про Россию и русскую армию, надлежаще перепороты. Мероприятие это навряд ли сделало их особенными русофилами, но является одним из самых утешительных эпизодов нашей истории. Пробыв в неприятельской столице четыре дня, Чернышев и Тотлебен удалились оттуда при приближении Фридриха. Важных результатов налет не имел.

Когда выяснилась невозможность сколько-нибудь продуктивного сотрудничества с австрийцами, Конференция вернулась к первоначальному плану Салтыкова и предписала Фермеру овладеть Кольбергом в Померании. Занятый организацией набега на Берлин, Фермер двинул под Кольберг дивизию Олица. Прибывший в армию новый главнокомандующий фельдмаршал Бутурлин (Салтыков все болел) снял, ввиду позднего времени года, осаду Кольберга и в октябре отвел всю армию на зимние квартиры по Нижней Висле. Кампания 1760 года не принесла результатов…

В 1761 году, по примеру ряда прошлых кампаний, русская армия была двинута в Силезию к австрийцам.

От Торна она пошла обычной своей дорогой на Познань и к Бреславлю, но в этом последнем пункте была упреждена Фридрихом. Пройдя мимо Бреславля, Бутурлин связался с Лаудоном. Вся кампания прошла в маршах и маневрах. В ночь на 29 августа Бутурлин решил атаковать Фридриха под Гохкирхеном, но прусский король, не надеясь на свои силы, уклонился от боя. В сентябре Фридрих II двинулся было на сообщения австрийцев, но русские, быстро соединившись с этими последними, помешали тому и заставили Фридриха отступить в укрепленный лагерь при Бунцельвице. Затем Бутурлин, усилив Лаудона корпусом Чернышева, отошел в Померанию. 21 сентября Лаудон штурмом взял Швейдниц, причем особенно отличились русские, а вскоре после того обе стороны стали на зимние квартиры. При штурме Швейдница 2 русских батальона первыми взошли на валы, открыли затем ворота австрийцам и стали в полном порядке с ружьем у ноги на валах, в то время как у их ног австрийцы предавались разгулу и грабежу. Союзники лишились 1400 человек. Пруссаков сдалось 2600 при 240 орудиях, 1400 убито.

Действовавший отдельно от главной армии корпус Румянцева 5 августа подошел к Кольбергу и осадил его. Крепость оказалась сильной, и осада, веденная при помощи флота, длилась четыре месяца, сопровождаясь в то же время действиями против прусских партизан в тылу осадного корпуса. Лишь непреклонная энергия Румянцева позволила довести осаду до конца – три раза созванный военный совет высказывался за отступление. Наконец, 5 декабря Кольберг сдался, было взято 5000 пленных, 20 знамен, 173 орудия, и это было последним подвигом русской армии в Семилетнюю войну.

Донесение о сдаче Кольберга застало императрицу Елизавету на смертном одре… Вступивший на престол император Петр III – горячий поклонник Фридриха – немедленно прекратил военные действия с Пруссией, вернул ей все завоеванные области (Восточная Пруссия 4 года находилась в русском подданстве) и приказал корпусу Чернышева состоять при прусской армии. В кампанию 1762 года весною корпус Чернышева совершал набеги на Богемию и исправно рубил вчерашних союзников-австрийцев, к которым русские во все времена – а тогда в особенности – питали презрение. Когда в начале июля Чернышев получил повеление вернуться в Россию, где в то время произошел переворот, Фридрих упросил его остаться еще «денька на три» – до сражения, которое он дал 10 июля при Буркерсдорфе. В этом сражении русские не участвовали, но одним своим присутствием сильно напугали австрийцев, ничего еще не знавших о петербургских событиях.

Так печально и неожиданно закончилась для нас прославившая русское оружие Семилетняя война.

Офицер Гренадерского принца Вильгельма полка, 1762 г. Раскрашенная гравюра автора Витковский Александр Дмитриевич

Война с Россией - это такая война, где знаешь, как начать, но не знаешь, чем она кончится Допрос начальника штаба оперативного управления войсками при ставке верховного главнокомандования немецкими вооруженными силами генерала армии Альфреда ЙодляТак уж получилось, что

Из книги 1812. Всё было не так! автора Суданов Георгий

Малая война, партизанская война, народная война… С сожалением приходится констатировать, что слишком много мифов у нас придумано и о так называемой «дубине народной войны».Например, уже много раз цитированный нами П.А. Жилин утверждает, что «партизанское движение

Из книги Американские фрегаты, 1794–1826 автора Иванов С. В.

Первые годы: квази-война и война с африканскими пиратами Фрегаты United States и Constitution были спущены перед началом первой войны в истории США, необъявленной квази-войны с Францией. В 1797 Г. Франция захватила несколько американских судов, везших грузы в страны, находившиеся с

Из книги Учебник выживания снайпера [«Стреляй редко, но метко!»] автора Федосеев Семён Леонидович

США. Война за независимость и гражданская война Во время войны за независимость в Североамериканских Соединенных Штатах (1775–1783) английские войска столкнулись с точным огнем нарезных ружей переселенцев. В частности, 19 апреля 1775 года в сражении при Лексингтоне английский

автора Румянцев-Задунайский Петр

Из книги Снайперская война автора Ардашев Алексей Николаевич

Из книги О войне. Части 7-8 автора фон Клаузевиц Карл

Семилетняя война. 1756–1763 гг П. И. Шувалов – военной коллегии12 августа 1756 г., С.-ПетербургГосподин генерал-лейтенант и кавалер Лопухин ко мне рапортует, что состоящие в ведении его Воронежский и Невский пехотные полки сего июля 18-го дня им смотрены, причем экзерциции,

Из книги Долг. Мемуары министра войны автора Гейтс Роберт

Семилетняя война Быстрое усиление Пруссии вызвало общую зависть и тревогу среди европейских держав. Австрия, потеряв в 1734 году Силезию, жаждала реванша. Францию тревожило сближение Фридриха II с Англией. Русский канцлер Бестужев считал Пруссию злейшим и опаснейшим

Из книги История катастрофических провалов военной разведки автора Хьюз-Уилсон Джон

США. Война за независимость и Гражданская война Во время войны за независимость в Североамериканских Соединенных Штатах (1775–1783) английские войска столкнулись с точным огнем нарезных ружей переселенцев. В частности, 19 апреля 1775 года в сражении при Лексингтоне английский

Из книги Цусима - знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том I автора Галенин Борис Глебович

Глава II. Война абсолютная и война действительная План войны обнимает собой все проявления военной деятельности в целом и объединяет ее в особое действие, имеющее единую конечную цель, в которую сливаются все отдельные частные цели.Война не начинается, – или, во всяком

Из книги Политическая история Первой мировой автора Кремлев Сергей

Глава 6 «Хорошая война», «плохая война» К осени 2007 года непопулярная война в Ираке – «плохая война», «война по произволу» – шла намного лучше, чем прежде. А вот война в Афганистане – «хорошая война», «война по необходимости», которая по-прежнему пользовалась ощутимой

Из книги Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала автора Румянцев-Задунайский Петр

8. «ПРЕМЬЕР-МИНИСТР, НАЧАЛАСЬ ВОЙНА». Война Судного дня (1973) Если поражение, вызванное таким катастрофическим провалом разведки, какой имел место при Перл-Харборе, может подвигнуть нацию на реформирование своих разведывательных служб, то, как это ни парадоксально,

Из книги автора

3. Крымская война как война мирового глобализма с Россией Россия - протектор ПравославияИз понимания Императором Николаем I исторической задачи России как хранителя Вселенского Православия автоматически вытекала идея русского протектората над православными народами,

Из книги автора

Глава 6. Война решена – война началась… ПЕРВЫМ днём мобилизации было назначено 31 июля. В этот день, в 12 часов 23 минуты по венскому времени, в военное министерство Австро-Венгрии тоже поступил указ о всеобщей мобилизации против России, подписанный императором

Из книги автора

Семилетняя война 1756–1763 гг. П. И. Шувалов – Военной коллегии 12 августа 1756 г., С.-Петербург Господин генерал-лейтенант и кавалер Лопухин ко мне рапортует, что состоящие в ведении его Воронежский и Невский пехотные полки сего июля 18-го дня им смотрены, причем экзерциции,

Семилетняя война (1756–1763 гг.) – война двух коалиций за гегемонию в Европе, а также за колониальные владения в Северной Америке и Индии.

Общеполитическая ситуация. Причины

В одну коалицию входили Англия и Пруссия, в другую - Франция, Австрия и Россия. Между Англией и Францией шла борьба за колонии в Северной Америке. Там столкновения были начаты еще в 1754 г., а в 1756 г. Англия объявила войну Франции. 1756 год, январь – был заключен англо-прусский союз. В ответ основная соперница Пруссии Австрия решила помириться со своим давним врагом Францией.

Австрийцы хотели возвратить себе Силезию, тогда как пруссаки рассчитывали завоевать Саксонию. Швеция вступила в австро-французский оборонительный союз, рассчитывая отвоевать у Пруссии Штеттин и другие территории, которые были потеряны в ходе Великой Северной войны. К концу года в англо-французскую коалицию вступила Россия, в надежде завоевать Восточную Пруссию, чтобы поздней передать ее Польше в обмен на Курляндию и Земгалию. Пруссию же поддержали Ганновер и несколько небольших северогерманских государств.

Ход военных действий

1756 год – вторжение в Саксонию

Король Пруссии имел хорошо обученную 150-ти тысячную армию, в то время - лучшую в Европе. 1756 год, август – он с войском в 95 тыс. человек вторгся в Саксонию и нанес ряд поражений австрийскому войску, пришедшему на помощь саксонскому курфюрсту. 15 октября 20-ти тысячная саксонская армия капитулировала при Пирне, и ее солдаты влились в ряды прусского войска. После этого 50-ти тысячное австрийское войско оставило Саксонию.

Нападение на Богемию, Силезию

1757 год, весна – прусский король вторгся в Богемию с войском в 121,5 тыс. человек. В это время русская армия еще не начинала вторжения в Восточную Пруссию, а Франция собиралась действовать против Магдебурга и Ганновера. 6 мая под Прагой 64 тыс. пруссаков разбили 61 тыс. австрийцев. Обе стороны в этой битве потеряли по 31,5 тыс. убитых и раненых, а австрийские войска лишились также 60 орудий. В результате 50 тыс. австрийцев были блокированы в столице Чехии 60-ти тысячной прусской армией. Для деблокады Праги австрийцы собрали у Колина 54-тысячную армию генерала Дауна с 60 орудиями. Она двинулась к Праге. Фридрихом было выставлено против австрийских войск 33 тыс. человек с 28 тяжелыми орудиями.

Битвы при Колине, Росбахе и Лейтене

1757 год, 17 июня – прусские войска начали обходить с севера правый фланг австрийской позиции у Колина, но Даун своевременно смог заметить этот маневр и развернул свои силы фронтом на север. Когда на другой день пруссаки пошли в атаку, нанося основной удар против неприятельского правого фланга, они были встречены сильным огнем. Прусская пехота генерала Гюльзена смогла занять деревню Кржегоры, однако тактически важная дубовая роща за ней так и осталась в руках австрийцев.

Даун передвинул сюда свой резерв. Наконец основные силы пруссаков, сосредоточенные на левом фланге, не выдержали стремительного огня вражеской артиллерии, стрелявшей картечью, и побежали. Тут в атаку перешли австрийские войска левого фланга. Кавалерия Дауна несколько километров преследовала разбитого противника. Остатки прусской армии отступили к Нимбургу.

Победа Дауна была следствием полуторного перевеса австрийцев в людях и двукратного - в артиллерии. Войско Фридриха потеряло 14 тыс. убитыми, ранеными и пленными и почти всю артиллерию, а австрийцы - 8 тыс. человек. Прусский король вынужден был снять осаду Праги и отступить к границе Пруссии.

По часовой стрелке слева вверху: Битва при Плассе (23 июня 1757 г.); Сражение при Кариллоне (6-8 июля 1758 г.); Битва при Зорндорфе (25 августа 1758 г.); Битва при Кунерсдорфе (12 августа 1759 г.)

Стратегическое положение Пруссии казалось критическим. Против прусской армии были развернуты силы союзников численностью до 300 тыс. человек. Фридрих 2 решил вначале разбить французскую армию, усиленную войсками союзных Австрии княжеств, а затем снова вторгнуться в Силезию.

45-ти тысячная союзная армия заняла позицию у Мюхельна. Фридрих, у которого было только 24 тыс. солдат, ложным отступлением к деревне Росбах смог выманить неприятеля из укреплений. Французы рассчитывали отрезать прусскую армию от переправ через реку Заале и разгромить.

1757 год, 5 ноября, утро – союзники выступили тремя колоннами в обход неприятельского левого фланга. Этот маневр прикрывал 8-и тысячный отряд, который завязал перестрелку с прусским авангардом. Фридрих смог разгадать замысел противника и в половине третьего пополудни велел сняться с лагеря и имитировать отход на Мерзебург. Союзники попытались перехватить пути отхода, отправив свою кавалерию в обход холма Янус. Но она был неожиданно атакована и разбита прусской кавалерией под командованием генерала Зейдлица.

В это время под прикрытием сильного огня 18 артиллерийских батарей в наступление перешла прусская пехота. Пехоте союзников надо было выстраиваться в боевой порядок под неприятельскими ядрами. В скором времени она оказалась под угрозой флангового удара эскадронов Зейдлица, дрогнула и побежала. Французы со своими союзниками потеряли 7 тыс. убитыми, ранеными и пленными и всю артиллерию - 67 орудий и обоз. Потери прусской армии были незначительными - всего 540 убитых и раненых. Здесь сказалось как качественное превосходство прусской кавалерии и артиллерии, так и ошибки союзного командования. Французский главнокомандующий затеял сложный маневр, как следствие большая часть армия была в походных колоннах и не имела возможности принимать участия в сражении. Фридрих получил возможность бить противника по частям.

Тем временем прусское войско в Силезии терпело поражение. Фридрих бросился им на помощь с 21 тысячью пехоты, 11 тысячами кавалерии и 167 орудиями. Австрийцы расположились у деревни Лейтен на берегу реки Вейстрицы. У них было 59 тыс. пехоты, 15 тыс. кавалерии и 300 орудий. 1757 год, 5 декабря, утро – прусская кавалерия отбросила австрийский авангард, лишив неприятеля возможности наблюдать за армией Фридриха. Потому атака главных сил прусской армии оказалась для австрийского главнокомандующего герцога Карла Лотарингского полной неожиданностью.

Основной удар прусский король, как всегда, наносил на своем правом фланге, но действиями авангарда привлек внимание неприятеля к противоположному крылу. Когда Карл понял истинные намерения и начал перестраивать свою армию, боевой порядок австрийцев оказался нарушен. Этим воспользовался Фридрих для флангового удара. Прусская кавалерия разбила австрийскую кавалерию правого фланга и обратила ее в бегство. Затем Зейдлиц атаковал и австрийскую пехоту, ранее оттесненную за Лейтен прусской пехотой. Только темнота спасла остатки австрийского войска от полного уничтожения. Австрийцы потеряли 6,5 тыс. человек убитыми и ранеными и 21,5 тыс. пленных, а также всю артиллерию и обоз. Потери прусской армии не превышали 6 тыс. человек. Силезия снова оказалась под прусским контролем.

Фридрих II Великий

Восточная Пруссия

Тем временем активные боевые действия начали русские войска. Еще летом 1757 г. 65-ти тысячная русская армия под командованием генерал-фельдмаршала С.Ф.Апраксина двинулась в Литву, собираясь овладеть Восточной Пруссией. В августе русская армия подошла к Кенигсбергу.

19 августа 22-х тысячный отряд прусского генерала Левальда атаковал русское войско у деревни Гросс-Егерсдорф, не имея представления ни об истинной численности противника, почти в три раза превосходившего его, ни о его расположении. Вместо левого фланга Левальд оказался перед центром русской позиции. Перегруппировка прусских сил в ходе боя лишь усугубила ситуацию. Правый фланг Левальда оказался опрокинут, что не могло быть компенсировано успехом левофланговых прусских войск, захвативших неприятельскую батарею, но не имевших возможности развить успех. Потери пруссаков составили 5 тыс. убитыми и ранеными и 29 орудий, потери русских достигали 5,5 тыс. человек. Русские войска не преследовали отступившего противника, и решительного значения бой у Гросс-Егерсдорфа не имел.

Неожиданно Апраксин отдал приказ к отступлению, мотивируя это недостатком снабжения и отрывом армии от своих баз. Фельдмаршал был обвинен в измене и предан суду. Единственным успехом стал захват Мемеля 9-ти тысячным русским десантом. Этот порт был превращен на время войны в главную базу российского флота.

1758 год – новый главнокомандующий генерал-аншеф граф В.В.Фермор с 70-ю тысячной армией при 245 орудиях без труда смог занять Восточную Пруссию, овладел Кенигсбергом и продолжил наступление на запад.

Битва при Цорндорфе

В августе произошло генеральное сражение русских и прусских войск у селения Цорндорф. 14-го числа прусский король, располагавший 32 тыс. солдат и 116 орудиями, атаковал здесь армию Фермора, в которой было 42 тыс. человек и 240 орудий Пруссакам удалось потеснить русское войско, отступившее к Калишу. Фермор потерял 7 тыс. убитыми, 10 тыс. ранеными, 2 тыс. пленных и 60 орудий. Потери Фридриха достигали 4 тыс. убитыми, больше 6 тыс. ранеными, 1,5 тыс. пленными. Фридрих не стал преследовать разбитую армию Фермора, а направился в Саксонию.

Карта Семилетней войны

1759 – Битва при Кунерсдорфе

1759 год – Фермора сменил генерал-фельдмаршал граф П.С.Салтыков. К этому времени союзники выставили против Пруссии 440 тыс. человек, которым прусский король мог противопоставить только 220 тыс. 26 июня русская армия выступила из Познани к реке Одер. 23 июля во Франкфурте-на-Одере она соединилась с австрийской армией. 31 июля король Пруссии с 48-ю тысячной армией занял позицию у селения Кунерсдорф, рассчитывая встретить здесь соединенные австро-русские силы, в значительной степени превосходившие его войска по численности.

Армия Салтыкова насчитывала 41 тыс. человек, а австрийская армия генерала Дауна - 18,5 тыс. человек. 1 августа пруссаки атаковали левый фланг союзных войск. Прусским войскам удалось захватить здесь важную высоту и поставить там батарею, которая обрушила огонь на центр русского войска. Пруссаки потеснили центр и правый фланг русских. Но Салтыков смог создать новый фронт и перейти в общее контрнаступление. После 7-и часового сражения прусское войско в беспорядке отступило за Одер. Сразу после боя у Фридриха под рукой было всего 3 тыс. солдат, так как прочие рассеялись по окрестным деревням, и их пришлось собирать под знамена на протяжении нескольких дней.

Армия Фридриха потеряла убитыми и ранеными 18 тыс. человек, русские - 13 тыс., а австрийцы - 2 тыс. Из-за больших потерь и усталости солдат союзники не смогли организовать преследование, что спасло пруссаков от окончательного разгрома. После Кунерсдорфа русская армия по просьбе австрийского императора была переброшена в Силезию, где прусскому войску также был нанесен ряд поражений.

1760-1761 год

Кампания 1760 г. протекала вяло. Только в конце сентября был предпринят набег на Берлин. Первый штурм города, предпринятый 22–23-го числа 5-тыс. отрядом генерала Тотлебена, окончился неудачей. Только с подходом к городу 12-ти тысячного корпуса генерала Чернышева и отряда австрийского генерала Ласси прусская столица оказалась осаждена 38-и тысячным союзным войском (из них 24 тыс. - русских), в 2,5 раза превосходившим численность сосредоточенной у Берлина прусской армии. Пруссаки предпочли оставить город без боя. 28 сентября прикрывавший отход 4-х тысячный гарнизон капитулировал. В городе было захвачено 57 орудий и взорваны пороховые заводы и арсенал. Потому как к Берлину спешил Фридрих с основными силами армии, фельдмаршал Салтыков отдал приказ корпусу Чернышева и другим отрядам отступить. Сам по себе Берлин не имел стратегического значения.

Кампания 1761 г. протекала так-же вяло, как и предыдущая. В декабре корпус Румянцева взял Кольберг.

Завершающий этап. Итоги

Положение прусского короля казалось безнадежным, но сменивший в начале 1762 г. на русском престоле император , преклонявшийся перед военным гением Фридриха II, прекратил войну и даже заключил 5 мая союз с Пруссией. Вместе с этим, после уничтожения англичанами ее флота, из войны вышла Франция, потерпевшая ряд поражений от англичан в Северной Америке и Индии. Правда, в июле 1762 г. Петр был свергнут по приказу своей жены . Она расторгла русско-прусский союз, но продолжать войну не стала. Чрезмерное ослабление Пруссии было не в интересах России, так как могло привести к гегемонии Австрии в Центральной Европе.

Австрия вынуждена была заключить 15 февраля 1763 г. мир с Пруссией. Король Пруссии вынужден был отказаться от претензий на Саксонию, но сохранил за собой Силезию. Пятью днями ранее был заключен в Париже мир между Англией и Францией. Французы теряли свои владения в Канаде и Индии, сохранив в своих руках только 5 индийских городов. Левый берег Миссисипи также перешел от Франции к Англии, а правый берег этой реки французы вынуждены были уступить испанцам, да еще пришлось уплатить последним компенсацию за уступленную англичанам Флориду.

На фото: «Битва при Кунерсдорфе 12 августа 1759 года», гравюра рубежа 1750—1760-х годов.

Семилетняя война (1756—1763) охватила всю Европу и даже Америку. В нее оказались вовлечены десять стран, включая Российскую империю.

С чего началась Семилетняя война

Все началось с конфликта, вспыхнувшего между Англией и Францией на Американском континенте, после чего последовало объявление войны, вызвавшее полное переформатирование сложившихся политических союзов в Европе. Пруссия, которую возглавлял честолюбивый и энергичный король Фридрих II, рвалась занять главенствующее место в европейской политике — именно она оказалась в центре всех военных событий Семилетней войны. Фридрих, прозванный Великим, несомненно, был талантливейшим полководцем, что не помешало ему проиграть крупнейшие сражения.

Кунерсдорфское сражение в Семилетней войне

Самым знаменитым из них было Кунерсдорфское. 1 августа (по старому стилю) 1759 года объединенные русско-австрийские силы под командованием , насчитывавшие около 60 тысяч штыков, у селения Кунерсдорф встретились с 50-тысячной армией Фридриха II.

Бой продолжался весь день. Союзники измотали силы противника в грамотно организованной обороне, а потом бросились в наступление — пруссаки были разбиты наголову, в строю у Фридриха осталось не более трех тысяч солдат.

Успехи русских войск и парадоксы русского правления

Позже в этой войне происходило еще много чего, в том числе взятие русскими Берлина в 1760 году. В дальнейшем успехи русских войск следовали один за другим, но занявший в 1761 году российский престол Петр III, бывший преданным поклонником прусского короля, заключил неожиданный мир с Фридрихом — и именно тогда, когда до окончательной победы оставалось буквально полшага.

Саша Митрахович 06.02.2018 09:09

Семилетняя война 1756—1763 годов явила немало примеров доблести и подлости. Чего стоили победоносное вступление русских войск в Берлин и последовавший по воцарении Петра III союзный договор с Фридрихом, перечеркнувший все победы! Сражение при Цорндорфе стало примером «бессмысленной и беспощадной» битвы той войны...

Вошла в историю как жестокая, даже по нынешним меркам, мясорубка (11 тысяч погибших пруссаков и 17 тысяч русских за один день) с нулевым результатом.

Началась утром 14 августа 1758. Фридрих II навязывал русскому командующему В. В. Фермору сражение в более чем невыгодной для русских позиции. Владея инициативой, пруссаки провели молниеносный маневр и атаковали Фермора, выстроившего каре для отражения атаки с севера, в левый фланг и тыл. Русские войска были вынуждены уже в ходе сражения разворачиваться на почти полные 180 градусов (на военном языке это называется «принять бой с перевернутым фронтом»), да еще и сражаться прижатыми к реке, практически не имея маневра!

К чему привела нерасторопность русского командующего в сражении при Цорндорфе , понятно: отходившая из-под удара конница закрыла обзор собственной пехоте, та, временно «ослепнув», попала под одномоментный удар во фронт, фланг и тыл, артиллеристы в неразберихе перепутали своих кавалеристов с вражескими (с крайне плачевными для кавалеристов последствиями), Фермор потерял управление боем...

А дальше случилось то, о чем в книгах по военному искусству никогда не писали. Русские «вгрызлись в землю». Пехота стала насмерть, отражая в крайне неудобном положении атаку за атакой. Там, где пруссакам удавалось потеснить пехотинцев, их контратаковали и отбрасывали русские конники, совершенно неожиданно для Фридриха показавшие блестящие боевые качества — они даже заставили капитулировать один из вражеских батальонов, захватив несколько орудий!

В итоге сражении при Цорндорфе , которое по всем правилам военной науки должны были с треском проиграть русские, окончилось... ничем.

Саша Митрахович 01.03.2018 09:14

произошло 30 августа 1757 года.

В конце 1750-х - начале 1760-х годов в Европе (а также в Америке и Азии) гремела Семилетняя война. С одной стороны - Пруссия и Британская империя с колониями, с другой - Франция, Россия, Саксония и ряд других европейских стран.

Первым крупным сражением русской армии в той войне было (1757), где, как в зеркале, отразились в полной мере и русская военная мощь, и русская военная слабость.

Начать с того, что обе стороны (Россия и Пруссия) не имели достоверных сведений о противнике. Европа не видела русскую армию с и представление о ней имела весьма слабое - да еще и с ошибкой в сторону недооценки. Русские, напротив, считали пруссаков непобедимыми. Впрочем, наш командующий - фельдмаршал С.Ф. Апраксин - был парализован не столько страхом, сколько необходимостью согласовывать каждый шаг с Петербургом.

В он проявил удивительную беспечность - забыл про разведку и рекогносцировку. Но и его визави, И. фон Левальд, провел разведку из рук вон плохо, не разглядев фланг русской армии. В итоге бой начался неожиданно для всех. Пруссаки сориентировались быстрее, русские понесли жестокие потери, но, систематически переходя в рукопашные контратаки, при поддержке пушек сдержали противника. Перенеся направление удара, Левальду удалось выгнуть линию фронта дугой; но в этот критический момент по продвигающимся вперед пруссакам нанесли удар четыре полка . Левальд не ожидал ничего подобного, его солдаты дрогнули, отступили, попали под огонь, побежали еще быстрее. В итоге потери в бою, который начался для русских так неудачно, были сопоставимыми. Поле боя осталось за Апраксиным, но он не стал развивать успех и отступил.

Надо ли говорить, что качества, которые русская армия проявила в сражении под Гросс-Егерсдорфом , она не раз потом проявляла в других конфликтах, отчаянно создавая себе трудности и героически их преодолевая?

Саша Митрахович 15.03.2020 08:58