Фаддей фаддеевич беллинсгаузен антарктида. Фаддей Беллинсгаузен — первооткрыватель Антарктиды. Вынужденное плавание по Тихому океану
Прошло всего 120 лет с начала освоения людьми континента, известного как Антарктида (1899), и без малого два столетия с той поры, когда мореплаватели впервые увидели ее берега (1820). Еще задолго до того, как состоялось открытие Антарктиды, большинство ранних исследователей были уверены, что существует большой южный материк. Они называли его Терра Аустралис инкогнита - Неведомая Южная земля.
Истоки представлений об Антарктиде
Идея о ее существовании пришла в голову еще древним грекам, которые имели склонность к симметрии и балансу. Должен быть большой континент на Юге, постулировали они, чтобы сбалансировать большой массив земель в Северном полушарии. Две тысячи лет спустя большой опыт географических исследований дал европейцам достаточно оснований для обращения внимания к Югу, чтобы проверить эту гипотезу.
XVI век: первое ошибочное открытие Южного континента
История открытия Антарктиды начинается еще с Магеллана. В 1520 году, после того как он проплыл через пролив, который теперь носит его имя, знаменитый мореплаватель предположил, что его южный берег (теперь мы заем, что это остров Огненная Земля), может быть северной окраиной великого континента. Полвека спустя Фрэнсис Дрейк установил, что предполагаемый «континент» Магеллана был лишь рядом островов вблизи оконечности Южной Америки. Стало ясно, что если действительно и есть южный континент, то он расположен дальше к югу.
XVII век: сто лет приближения к цели
В дальнейшем время от времени моряки, отнесенные штормами с курса, снова обнаруживали новые земли. Зачастую они лежали дальше на Юг, чем любые из ранее известных. Так, при попытке перемещения вокруг мыса Горн в 1619 году испанцы Бартоломео и Гонсало Гарсия-де-Нодаль отклонились от курса, только чтобы обнаружить крошечные участки суши, которые они назвали островами Диего Рамирес. Они оставались самыми южными из открытых земель еще 156 лет.
Следующий шаг на долгом пути, конец которого должно было ознаменовать открытие Антарктиды, был сделан в 1622 году. Тогда голландский мореплаватель Дирк Герритц сообщил, что в районе 64° южной широты он якобы обнаружил землю с заснеженными горами, похожую на Норвегию. Точность его расчета является сомнительной, но вполне возможно, что он видел Южные Шетландские острова.
В 1675 году судно британского купца Энтони де Ла Роша был отнесено далеко к юго-востоку от пролива Магеллана, где на широте 55° он нашел убежище в безымянной бухте. Во время своего пребывания на этом участке суши (который почти наверняка был островом Южная Георгия) он также увидел, как он думал, берег Южного континента на юго-востоке. В действительности это, скорее всего, были острова Клерк Рокс, которые лежат на 48 километров к юго-востоку от Южной Георгии. Их местоположение соответствует берегам Терра Аустралис инкогнита, помещенным на карте голландской Ост-Индской компании, в свое время изучавшей отчеты де Ла Роша.
XVIII век: за дело берутся англичане и французы
Первый действительно научный поиск, целью которого было открытие Антарктиды, состоялся в самом начале XVIII века. В сентябре 1699 г. ученый Эдмонд Галлей отплыл из Англии, чтобы установить истинные координаты портов в Южной Америке и Африке, провести измерения магнитного поля Земли и поискать загадочную Терра Аустралис инкогнита. В январе 1700 года он пересек границу зоны антарктической конвергенции и увидел айсберги, о чем сделал запись в судовом журнале. Однако холодная штормовая погода и опасность столкновения с айсбергом в тумане вынудили его повернуть снова на Север.
Следующим через сорок лет был французский мореплаватель Жан-Батист Чарльз Буве де Лозьер, увидевший неизвестную землю на 54° южной широты. Он назвал ее «Мысом обрезания», предполагая, что нашел край Южного континента, но это был на самом деле остров (теперь называемый островом Буве).
Роковое заблуждение Ива де Кергулена
Перспектива совершить открытие Антарктиды манила все новых мореходов. Ив-Жозеф де Кергулен отплыл с двумя кораблями в 1771 г. с конкретными инструкциями по поиску южного континента. 12 февраля 1772 года в южной части Индийского океана он увидел землю, окутанную туманом на 49° 40", но не смог сделать высадку из-за бурного моря и непогоды. Твердая вера в существование легендарного и гостеприимного южного континента ослепила его и заставила поверить в то, что он его реально обнаружил, хотя увиденная им земля была островом. Вернувшись во Францию, мореплаватель начал распространять фантастические сведения о густонаселенном континенте, который он скромно именовал «Новой Южной Францией». Его рассказы убедили французское правительство проинвестировать другую дорогую экспедицию. В 1773 году Кергулен вернулся к упомянутому объекту с тремя кораблями, но так и не ступил на берег острова, который теперь носит его имя. Хуже того, он был вынужден признать правду и, вернувшись во Францию, провел остаток дней в опале.
Джеймс Кук и поиски Антарктиды
Географические открытия Антарктиды в немалой степени связаны и именем этого знаменитого англичанина. В 1768 г. он был направлен в южную часть Тихого океана для поисков нового континента. Он вернулся в Англию три года спустя с разнообразной новой информацией географического, биологического и антропологического характера, но никаких признаков южного континента не обнаружил. Искомые берега снова были отодвинуты дальше к югу от их ранее предполагаемого нахождения.
В июле 1772 г. Кук отплыл из Англии, но на этот раз, по заданию британского Адмиралтейства, поиск южного континента был основной миссией экспедиции. В ходе этого беспрецедентного плавания, продолжавшегося до 1775 года, он впервые в истории пересек Южный полярный круг, открыл множество новых островов и углубился к югу до 71° южной широты, чего ранее не удавалось никому.
Однако судьба не подарила Джеймсу Куку чести стать первооткрывателем Антарктиды. Более того, по результаатм своей экспедиции он обрел уверенность, что если и существует неизвестная земля вблизи полюса, то площадь ее очень мала и не представляет никакого интереса.
Кому же посчастливилось совершить открытие и исследование Антарктиды
После смерти Джеймса Кука в 1779 году европейские страны на сорок лет прекратили поиски великого южного континента Земли. А между тем в морях между открытыми ранее островами, вблизи еще неизвестного континента уже вовсю хозяйничали китобои и охотники на морского зверя: тюленей, моржей, морских котиков. Хозяйственный интерес к приполярному региону рос, и год открытия Антарктиды неуклонно приближался. Однако лишь в 1819 году русский царь Александр I повелел направить экспедицию в южные приполярные области, и, таким образом, поиск был продолжен.
Начальником экспедиции был не кто иной как капитан Фаддей Беллинсгаузен. Родился он в 1779 году в Прибалтике. Начал свою карьеру в качестве военно-морского кадета в 10-летнем возрасте, окончил Военно-морскую академию в Кронштадте в возрасте 18 лет. Ему было 40, когда он был призван возглавить это захватывающее путешествие. Цель его состояла в том, чтобы продолжить работу Кука во время плавания и продвинуться так далеко на юг, как это вообще возможно.
Заместителем начальника экспедиции был назначен уже известный тогда мореплаватель Михаил Лазарев. В 1913-1914 гг. он совершил в качестве капитана кругосветное путешествие на шлюпе «Суворов». Чем еще известен Михаил Лазарев? Открытие Антарктиды является ярким, но не единственным впечатляющим эпизодом из его жизни, посвященной служению России. Он был героем Наваринской битвы на море с турецким флотом в 1827 году, много лет командовал черноморским флотом. Его учениками были знаменитые адмиралы - герои первой Севастопольской обороны: Нахимов, Корнилов, Истомин. Прах его заслуженно покоится вместе с ними в усыпальнице Владимирского собора в Севастополе.
Подготовка экспедиции и ее состав
Флагманом ее был 600-тонный корвет «Восток», построенный английскими судостроителями. Вторым кораблем был 530-тонный шлюп «Мирный» - транспортное судно, построенное в России. Оба корабля были выполнены из сосны. Командовал «Мирным» Лазарев, который занимался сборами экспедиции и много сделал для подготовки обоих кораблей к плаванию в приполярных морях. Забегая вперед, заметим, что усилия Лазарева не пропали даром. Именно «Мирный» показал отличные ходовые качества и выносливость в холодных водах, тогда как «Восток» был выведен из плавания на месяц раньше срока. Всего 117 членов команды имел «Восток», и 72 были на борту «Мирного».
Начало экспедиции
Она стартовала 4 июля 1819 г. На третьей неделе июля суда прибыли в Портсмут, Англия. Во время короткой стоянки Белинсгаузен отправился в Лондон на встречу с президентом Королевского общества сэром Джозефом Бэнки. Последний сорок лет назад плавал вместе с Куком и теперь снабдил русских мореходов книгами и картами, оставшимися после походов. 5 сентября 1819 г. полярная экспедиция Беллинсгаузена вышла из Портсмута, и к концу года они были возле острова Южная Георгия. Отсюда они направились на юго-восток до Южных Сандвичевых островов и провели их тщательное обследование, открыв три новых острова.
Открытие русскими Антарктиды
26 января 1820 года экспедиция пересекла Южный полярный круг, впервые после Кука, совершившего это в 1773 году. На следующий день ее журнал показывает, что моряки увидели Антарктический материк, находясь в 20 милях от него. Открытие Антарктиды Беллинсгаузеном и Лазаревым состоялось. В течение последующих трех недель суда непрерывно курсировали в прибрежных льдах, пытаясь подойти к материку, однако совершить высадку на него им не удалось.
Вынужденное плавание по Тихому океану
22 февраля «Восток» и «Мирный» пострадали от самого сильного трехдневного шторма за все время похода. Единственной возможностью сохранить суда и команды стало возвращение на север, и 11 апреля 1820 года «Восток» прибыл в Сидней, а «Мирный» вошел в ту же гавань через восемь дней. Через месяц отдыха Беллинсгаузен повел свои корабли на четырехмесячное исследовательское плавание в Тихий океан. Прибыв обратно в Сидней в сентябре, Беллинсгаузен был уведомлен российским консулом, что английский капитан по имени Уильям Смит обнаружил группу островов на 67-й параллели, которые он назвал Южными Шетландскими и провозгласил их частью Антарктического континента. Беллинсгаузен сразу решил взглянуть на них самому, надеясь при этом найти способ продолжать дальнейшее движение на юг.
Возвращение к Антарктиде
Утром 11 ноября 1820 суда покинули Сидней. 24 декабря корабли снова пересекли Южный полярный круг после одиннадцатимесячного перерыва. Вскоре они столкнулись со штормами, отбрасывающими их к северу. Год открытия Антарктиды завершался для русских моряков тяжело. К 16 января 1821 они пересекли Полярный круг не менее 6 раз, причем каждый раз шторм заставлял их отходить к северу. 21 января погода, наконец, успокоилась, и в 3:00 они заметили темное пятнышко на фоне льда. Все подзорные трубы на «Востоке» были на него направлены, и, по мере того как светало, Беллинсгаузен убедился, что они обнаружили землю за Полярным кругом. На следующий день земля оказалась островом, который назвали именем Петра I. Туман и лед не позволили высадиться на сушу, и экспедиция продолжила путь к Южным Шетландским островам. 28 января они наслаждались прекрасной погодой, в районе 68-й параллели, когда в очередной раз была замечена земля на расстоянии примерно 40 миль на го-восток. Слишком много льда лежало между кораблями и сушей, но ряд гор, свободных от снега, был замечен. Беллинсгаузен назвал эту землю Берегом Александра, теперь она известна как остров Александра. Хотя это и не часть материка, он, тем не менее, связан с ним глубокой и широкой полосой льда.
Завершение экспедиции
Довольный, Беллинсгаузен отплыл на север и прибыл в марте в Рио-де-Жанейро, где команда оставалась до мая, делая капитальный ремонт кораблей. 4 августа 1821 они бросили якорь в Кронштадте. Путешествие длилось два года и 21 день. Только три человека были потеряны. Власти Россия, однако, оказались безразличны к такому великому событию, как открытие Антарктиды Беллинсгаузеном. Десять лет прошло, прежде чем отчеты его экспедиции были опубликованы.
Как и во всяком великом свершении, у русских мореходов нашлись соперники. Многие на Западе сомневались в том, что именно нашим соотечественникам впервые открылась Антарктида. Открытие материка в свое время приписывали англичанину Эдварду Брансфилду и американцу Натаниелю Палмеру. Однако сегодня практически никто уже не ставит первенство русских мореплавателей под сомнение.
В начале XIX в. корабли русского флота совершили ряд кругосветных путешествий. Эти экспедиции обогатили мировую науку крупнейшими географическими открытиями, в особенности в Тихом океане. Однако огромные пространства Южного полушария все еще оставались на карте «белым пятном». Не выяснен был вопрос и о существовании Южного материка.
Шлюпы «Восток» и «Мирный»
В 1819 г. после длительной и очень тщательной подготовки из Кронштадта отправилась в дальнее плавание южная полярная экспедиция в составе двух военных шлюпов — «Восток» и «Мирный». Первым командовал Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен, вторым — Михаил Петрович Лазарев. Экипаж судов состоял из опытных, бывалых моряков.
Морское министерство назначило начальником экспедиции капитана Беллинсгаузена, имевшего уже за плечами большой опыт дальних морских плаваний.
Беллинсгаузен родился на о-ве Эзель (о-в Сарема в Эстонской ССР) в 1779 г. «Я родился среди моря, — говорил он о себе впоследствии, — как рыба не может жить без воды, так и я не могу жить без моря».
Мальчику было десять лет, когда его отдали учиться, в Морской кадетский корпус в Кронштадте. Будучи кадетом, юный Беллинсгаузен во время летней практики плавал к берегам Англии. Окончив Морской корпус в 18 лет, он получил чин мичмана.
В 1803—1806 гг. молодой моряк участвовал в первом русском кругосветном путешествии на корабле «Надежда» под начальством талантливого и опытного мореплавателя И. Ф. Крузенштерна. Во время экспедиции Беллинсгаузен занимался главным образом составлением карт и астрономическими наблюдениями. Эти работы получили высокую оценку.
Командир шлюпа «Мирный» М. П. Лазарев родился в 1788 г. во Владимирской губернии Вместе с двумя братьями он также поступил в Морской корпус. Во время обучения он впервые побывал в море и полюбил его навсегда.
Службу на флоте Михаил Петрович начал в Балтийском море. Он участвовал в войне России со Швецией и отличился в морском бою 26 августа 1808 г. В 1813 г. во время войны за освобождение Германии от наполеоновского ига Лазарев принимал участие в операциях по высадке десанта и бомбардировке г. Данцига, и в этой кампании он зарекомендовал себя как храбрый, находчивый и старательный офицер.
После окончания войны лейтенанта Лазарева назначили командиром корабля «Суворов», посланного в Русскую Америку. Это кругосветное плавание русских обогатило географическую науку новыми открытиями. В Тихом океане Лазарев открыл группу неизвестных островов, которые назвал именем Суворова.
В плавании вокруг света, которое было для Лазарева хорошей практической школой, он проявил себя как талантливый организатор и командир. И не удивительно, что именно он был назначен помощником начальника новой кругосветной экспедиции.
16 июля 1819 г. корабли «Восток» и «Мирный», составлявшие «Южную дивизию» (см. стр. 364, «Северная дивизия»), снялись с якоря и под салют артиллерийских береговых батарей покинули родной Кронштадтский рейд. Предстоял долгий путь в неведомые страны. Перед экспедицией поставили задачу как полно дальше проникнуть на юг, чтобы окончательно разрешить вопрос о существовании Южного материка.
В крупном английском порту Портсмуте Беллинсгаузен задержался почти на месяц, чтобы пополнить запасы провизии, приобрести хронометры и разные мореходные инструменты.
В начале осени, при попутном ветре, корабли взяли курс через Атлантический океан к берегам Бразилии. Погода благоприятствовала плаванию. Редкие и слабые штормы не нарушали распорядка жизни на кораблях. С первых же дней плавания велись научные наблюдения, которые Беллинсгаузен и его помощники тщательно и подробно заносили в вахтенный журнал. Ежедневно под руководством проф. Казанского университета астронома Симонова офицеры занимались астрономическими наблюдениями и вычислениями географического положения судна.
Через 21 день плавания шлюпы подошли к о-ву Тенериф. Пока команды кораблей запасались свежей водой и провизией, офицеры обследовали гористый живописный остров.
Дальнейшее плавание проходило в зоне постоянных северо-восточных пассатов при безоблачном небе. Ход парусных судов значительно ускорился. Достигнув 10° с. ш., шлюпы вошли в полосу затишья, обычного для приэкваториальных мест. Моряки измеряли температуру воздуха и воды на разных глубинах, изучали течения и собирали коллекции морских животных. Корабли пересекли экватор, и вскоре при попутном юго-восточном пассате шлюпы подошли к Бразилии и стали на якорь в красивом удобном заливе, на берегах которого раскинулся г. Рио-де-Жанейро. Это был большой грязный город, с узкими улицами, по которым бродило множество бездомных собак.
В то время в Рио-де-Жанейро процветала работорговля. С чувством негодования Беллинсгаузен писал: «Здесь находится несколько лавок, в коих продаются негры: взрослые мужчины, женщины и дети. При входе в сии мерзостные лавки представляются взорам в несколько рядов сидящие, коростой покрытые негры, малые напереди, а большие позади… Покупщик, выбрав по желанию своему невольника, выводит его из рядов вперед, осматривает у него рот, ощупывает все тело, руками колотит но разным частям, и после сих опытов, уверясь в крепости и здоровье негра, его покупает… Все сие производит омерзение к бесчеловечному хозяину лавки».
Запасшись провизией и проверив хронометры, корабли покинули Рио-де-Жанейро, взяв курс на юг в неизвестные районы полярного океана.
В умеренной полосе южной части Атлантического океана в воздухе стала чувствоваться прохлада, хотя уже начиналось южное лето. Чем дальше к югу, тем больше встречалось птиц, в особенности буревестников. Большими стадами проплывали мимо киты.
В конце декабря 1819 г. шлюпы подошли к о-ву Южная Георгия. Моряки занялись описанием и съемкой его южного берега. Северную сторону этого гористого острова, покрытого снегом и льдом, снял на карту еще английский мореплаватель Джемс Кук. Корабли медленно продвигались вперед, очень осторожно лавируя среди плавающих льдов.
Вскоре лейтенант Анненков открыл и описал небольшой остров, который назвали его именем. Беллинсгаузен на дальнейшем пути сделал несколько попыток измерить глубину океана, но лот не доставал дна. В то время ни одна научная экспедиция не пыталась измерить глубину океана. Беллинсгаузен на много десятилетий опередил в этом других исследователей; к сожалению, технические средства экспедиции не позволили решить эту задачу.
Затем экспедиция встретила первый плавающий «ледяной остров». Чем дальше к югу, тем чаще стали попадаться на пути гигантские ледяные горы — айсберги.
В начале января 1820 г. моряки открыли неизвестный остров, сплошь покрытый снегом и льдом. На другой день с корабля увидели еще два острова. Их также нанесли на карту, назвав именами участников экспедиции (Лескова и Завадовского). Остров Завадовского оказался действующим вулканом высотой более 350 м. Высадившись на берег, члены экспедиции поднялись по склону вулкана до середины горы. По пути собрали яйца пингвинов и образцы горных пород. Пингвинов здесь было множество. Моряки взяли на корабль несколько птиц, развлекавших в пути экипажи кораблей.
Яйца пингвинов оказались съедобными, и их использовали в пищу. Открытую группу островов назвали в честь тогдашнего морского министра — о-вами Траверсе.
На судах, совершавших дальние плавания, люди обычно страдали от отсутствия свежей пресной воды. Во время этого плавания русские моряки изобрели способ получения пресной воды из льда айсбергов.
Продвигаясь все дальше на юг корабли вскоре снова встретили небольшую группу неизвестных скалистых островов, которые назвали о-вами Сретения. Затем экспедиция подошла к открытым английским исследователем Джемсом Куком Сандвичевым о-вам. Выяснилось, что Кук принял архипелаг за один большой остров. Эту ошибку русские моряки исправили на карте.
Всю группу открытых островов Беллинсгаузен назвал Южными Сандвичевыми о-вами.
Туманная, пасмурная погода сильно затрудняла плавание. Кораблям постоянно грозила опасность наскочить на мель.
С каждой милей к югу становилось все труднее пробираться меж льдов. В конце января 1820 г. моряки увидели густой разбитый лед, простирающийся до горизонта. Решено обойти его, круто повернув на север. Снова шлюпы прошли мимо Южных Сандвичевых о-вов.
На некоторых антарктических островах мореплаватели встречали огромное количество пингвинов и морских слонов. Пингвины обычно стояли плотным строем, морские слоны были погружены в глубокий сон.
Но Беллинсгаузен и Лазарев не оставляли попыток пробиться к югу. Когда корабли попадали в сплошные льды, они то и дело поворачивали на север и поспешно выбирались из ледового плена. Требовалось большое искусство, чтобы спасти суда от повреждении. Повсюду встречались массы многолетних сплошных льдов.
Корабли экспедиции все же пересекли Южный полярный круг и 28 января 1820 г. достигли 69°25′ ю. ш. В туманной дымке пасмурного дня путешественники увидели ледяную стену, преградившую дальнейший путь на юг. Это были материковые льды. Участники экспедиции были уверены, что за ними скрывается Южный материк. Это подтверждало и множество полярных птиц, появившихся над шлюпом. И действительно, всего несколько миль отделяло корабли от берега Антарктиды, названного норвежцами спустя сто с лишним лет берегами Принцессы Марты. В 1948 г. в этих местах побывала советская китобойная флотилия «Слава», установившая, что лишь плохая видимость помешала Беллинсгаузену отчетливо увидеть все побережье Антарктиды и даже горные вершины в глубине материка.
В феврале 1820 г. шлюпы вышли в Индийский океан. Пытаясь пробиться к югу с этой стороны, они еще два раза подходили к берегам Антарктиды. Но тяжелые ледовые условия вынуждали суда снова отходить к северу и двигаться на восток вдоль кромки льдов.
В марте, с наступлением осени, ночи стали длиннее, усилились морозы, участились штормы. Плавание среди льдов становилось все опаснее, сказывалось общее утомление команды от непрерывной суровой борьбы со стихией. Тогда Беллинсгаузен решил вести суда в Австралию. Чтобы охватить исследованием более широкую полосу, капитан решил направить шлюпы в Австралию разными путями.
21 марта 1820 г. в Индийском океане разыгрался сильнейший шторм. Беллинсгаузен писал: «Ветер ревел, волны поднимались до высоты необыкновенной, море с воздухом как будто смешалось; скрип частей шлюпа заглушал все. Мы остались совершенно без парусов на произвол свирепствующей бури; я велел растянуть на бизань-вантах несколько матросских коек, дабы удержать шлюп ближе к ветру. Мы утешались только тем, что не встречали льдов в сию ужасную бурю. Наконец, в 8 часов с баку закричали: льдины впереди; сие извещение поразило всех ужасом, и я увидел, что нас несло на одну из льдин; тотчас подняли фок-стаксель 2 и положили руль на ветер на борт; но как все сие не произвело желаемого действия и льдина была уже весьма близко, то мы только смотрели, как нас к оной приближало. Одну льдину пронесло под кормою, а другая находилась прямо против средины борта, и мы ожидали удара, которому надлежало последовать: по счастию, огромная волна, вышедшая из-под шлюпа, отодвинула льдину на несколько сажен».
Шторм продолжался несколько суток. Измученная команда, напрягая все силы, боролась со стихией.
А птицы альбатросы с распростертыми крыльями как ни в чем не бывало плавали между волнами.
В середине апреля шлюп «Восток» бросил якорь в австралийской гавани порта Жаксои (ныне Сидней). Спустя семь дней сюда же пришел шлюп «Мирный». Так закончился первый период изысканий.
В течение всех зимних месяцев шлюпы плавали в тропической части Тихого океана, среди островов Полинезии. Здесь участники экспедиции выполнили много важных географических работ: уточнили положение островов и их очертания, определили высоту гор, открыли и нанесли на карту 15 островов, которым дали русские названия.
Возвратившись в Жаксои, команды шлюпов стали готовиться к новому плаванию в полярные моря. Подготовка заняла около двух месяцев. В середине ноября экспедиция снова вышла в море, держась юго-восточного направления. Вскоре в носовой части шлюпа «Восток» открылась течь, которую с большим трудом удалось уничтожить. Продолжая плыть на юг,* шлюпы пересекли 60° ю. ш. На пути стали попадаться плавающие льдины, а затем появился сплошной лед. Суда направились на восток вдоль кромки льда. Погода заметно портилась:
температура понижалась, холодный порывистый ветер гнал темные снежные тучи. Столкновения с мелкими льдинами грозили усилить течь в корпусе шлюпа «Восток», а это могло принесли к гибельным последствиям.
Неожиданно разыгрался сильный шторм. Пришлось снова отходить на север. Обилие плавающих льдов и плохая погода препятствовали продвижению на юг. Чем дальше двигались шлюпы, тем чаще встречались айсберги. Временами до 100 ледяных гор окружали корабли Лавирование между айсбергами при сильном ветре и снегопаде требовало огромного напряжения сил и большого искусства. Подчас только мастерство, ловкость и быстрота команды спасали шлюпы от неминуемой гибели.
При малейшей возможности корабли снова и снова поворачивали прямо на юг и шли до тех пор, пока сплошные льды не преграждали путь.
Наконец 22 января 1821 г. счастье улыбнулось мореплавателям. На горизонте показалось чернеющее пятно.
«Я в трубу с первого взгляда узнал,— писал Беллинсгаузен,— что вижу берег, но офицеры, смотря также в трубы, были разных мнений. В 4 часа телеграфом1 известил лейтенанта Лазарева, что мы видим берег. Шлюп «Мирный* был тогда поблизости от нас за кормой и понял ответ… Невозможно выразить словами радости, которая являлась на лицах всех при восклицании: «Берег! Берег!».
Остров назвали именем Петра I. Теперь Беллинсгаузен был уверен, что где-то поблизости должна быть еще суша.
Наконец его ожидания оправдались. 29 января 1821 г. Беллинсгаузен записал: «В 11 часов утра мы увидели берег; мыс оного, простирающийся к северу, оканчивался высокою горою, которая отделена перешейком от других гор». Эту сушу Беллинсгаузен назвал Берегом Александра 1.
«Я называю обретение сие берегом потому» что отдаленность другого конца к югу исчезала за предел зрения нашего. Сей берег покрыт снегом, но осыпи на горах и крутые скалы не имели снега. Внезапная перемена цвета на поверхности моря подает мысль, что берег обширен или, по крайней мере, состоит не из той только части, которая находилась перед глазами нашими».
Земля Александра 1 до сих пор еще недостаточно исследована. По открытие ее окончательно убедило Беллинсгаузена, что русская экспедиция подошла к неизвестному еще Южному материку.
Так совершилось величайшее географическое открытие XIX в.
Разгадав многовековую загадку, мореплаватели решили идти на северо-восток для исследования Южных Шетландских о-вов. Выполнив работы по съемке их южного побережья, моряки были вынуждены срочно уходить на север: с каждым днем усиливалась течь в потрепанных штормами кораблях. И Беллинсгаузен направил их в Рио-де-Жанейро.
В начале марта 1821 г. шлюпы встали на якорь на рейде Рио-де-Жанейро. Так закончился второй этап замечательного плавания.
Через два месяца, после основательного ремонта, корабли вышли в море, держа курс к родным берегам.
5 августа 1821 г. «Восток» и «Мирный» прибыли в Кронштадт и бросили якорь на том же месте, с которого снялись более двух лет назад.
Они пробыли в плавании 751 день и прошли более 92 тыс. км. Это расстояние в два с четвертью раза больше длины экватора. Кроме Антарктиды, экспедиция открыла 29 островов и один коралловый риф. Собранные ею научные материалы дали возможность составить первое представление об Антарктиде.
Русские моряки не только открыли огромный материк, расположенный вокруг Южного полюса, но и провели важнейшие исследования в области океанографии. Эта отрасль пауки в то время только зарождалась. Ф. Ф. Беллинсгаузен впервые правильно объяснил причины, вызывающие морские течения (например, Канарское), происхождение водорослей Саргассова моря, а также коралловых островов в тропических областях.
Открытия экспедиции оказались крупным достижением русской и мировой географической науки того времени.
Вся дальнейшая жизнь Беллинсгаузена и Лазарева после возвращения из антарктического плавания проходила в непрерывных плаваниях и боевой морской службе. В 1839 г. Беллинсгаузена в чипе адмирала назначили главным командиром Кронштадтского порта. Под его руководством Кронштадт превратился в неприступную крепость.
Умер Беллинсгаузен в 1852 г., в возрасте 73 лет.
Михаил Петрович Лазарев много сделал для развития русского морского флота. Уже в чине адмирала, командуя Черноморским флотом, он добился полного перевооружения и перестройки флота. Им было воспитано целое поколение славных русских моряков.
Скончался Михаил Петрович Лазарев в 1851г. Уже в наше время капиталистические государства стремились поделить между собой Антарктиду. Географическое общество Советского Союза выразило решительный протест против односторонних действий этих государств. В резолюции по докладу покойного президента графического общества акад. Л. С. Берга говорится: «Русские мореплаватели Беллинсгаузен и Лазарев в 1819—1821 годах обошли вокруг антарктического материка, впервые подошли к его берегам и открыли в январе 1821 г. остров Петра I, Землю Александра I, острова Траверсе и другие. В знак признания заслуг русских мореплавателей одно из южных полярных морен было названо морем Беллинсгаузена. А поэтому все попытки решать вопрос о режиме Антарктиды без участия Советского Союза не могут найти никакого оправдания… СССР имеет все основания не признавать любого такого решения».
К началу XIX века на земле по-прежнему оставалось немало уголков, где не ступала нога человека. Казалось, что Великие географические открытия остались позади: последний триумф путешественников — открытие Австралии — состоялся в 1606 году. О том, что где-то за Южным полярным кругом лежит неведомая земля, люди подозревали еще в XVI веке. Вот только доплыть до нее не получалось — слишком суровы были климатические условия, да и корабли тогда строились не самые крепкие.
На долгие годы крайней точкой для многих неугомонных путешественников оставался субантарктический остров Южная Георгия.
Попытаться открыть неведомую Южную Землю хотел и Джеймс . Ему это сделать не удалось — мешали многолетние льды, хотя Кук и продолжал верить в существование еще не открытого континента. Спустя пару лет знаменитый капитан отправился навстречу своей судьбе: в 1779 году Кука убили аборигены Гавайских островов. А следующие попытки открыть неведомый континент потерпят фиаско.
В 1819 году адмирал направил в Морское министерство Российской империи письмо, в котором заявил о необходимости подготовки экспедиций для достижения Южного и Северного полюсов соответственно. Южного полюса должны были достичь шлюпы «Мирный» и «Восток». Первым командовал лейтенант , а вторым — капитан 2-го ранга Фаддей Беллинсгаузен.
«Восток» был построен британскими инженерами и довольно сильно уступал «Мирному» по характеристикам. Главная проблема заключалась в недостаточной плотности корпуса и низкой скорости хода.
15 июля 1819 года оба шлюпа покинули Кронштадт. В историю эта дерзкая попытка достичь Южного полюса вошла как Первая русская антарктическая экспедиция.
Российские моряки отправились в направлении Латинской Америки. Уже в начале ноября «Мирный» и «Восток» прибыли в Рио-де-Жанейро. Здесь моряков ужаснула процветавшая в тех краях работорговля. Впрочем, в России с личными свободами в ту пору тоже было не все благополучно: до отмены крепостного права на тот момент оставалось еще 42 года. От берегов Бразилии экспедиция отправилась в направлении острова Южная Георгия. Исследователям удалось нанести на карту ту часть острова, которой не удалось достичь Джеймсу Куку.
Дальнейший ход экспедиции был богат на мелкие географические открытия. Так, например, моряками был открыт остров Анненкова, названный в честь члена экипажа «Востока» Михаила Анненкова.
Вообще россияне в этой экспедиции увидели немало интересного. По пути мореплавателям все чаще попадались гигантские айсберги. Видели они и китов.
На острове, названном в честь помощника командира шлюпа «Восток» Ивана Завадовского, морякам удалось полакомиться яйцами пингвинов.
Удалось российским морякам и опровергнуть, а вернее, расширить одно из открытий Джеймса Кука: Сандвичев остров оказался группой из 11 небольших островков. В дальнейшем экипажам «Востока» и «Мирного» то и дело приходилось проявлять чудеса навигации, спасая корабли из вроде бы безнадежного ледяного плена. Несмотря на ухудшавшиеся условия, экспедиция продолжалась.
А 28 января 1819 года шлюпы достигли 69°25′ южной широты. А Беллинсгаузен и Лазарев открыли Антарктиду.
«Я называю обретение сие берегом потому, что отдаленность другого конца к югу исчезала за предел зрения нашего. Сей берег покрыт снегом, но осыпи на горах и крутые скалы не имели снега. Внезапная перемена цвета на поверхности моря подает мысль, что берег обширен или, по крайней мере, состоит не из той только части, которая находилась перед глазами нашими», — писал в бортовом журнале на следующий день Фаддей Беллинсгаузен.
Первая русская антарктическая экспедиция продолжалась 751 день. Ее участники нанесли на карту 29 новых островов. А самое главное — первыми открыли новый континент.
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Шрифт:
100% +
Фаддей Беллинсгаузен
На шлюпах «Восток» и «Мирный» к Южному полюсу. Первая русская антарктическая экспедиция
© Беллинсгаузен Ф. Ф., 2017
© ООО «ТД Алгоритм», 2017
Шведе Е. Е. Первая русская антарктическая экспедиция 1819–1821 гг
Первые три десятилетия XIX в. ознаменовались многочисленными русскими кругосветными экспедициями, большая часть которых была вызвана наличием русских владений на Алеутских островах, Аляске и граничащих с ней побережьях Северной Америки.
Эти кругосветные путешествия сопровождались крупнейшими географическими открытиями на Тихом океане, поставившими нашу Родину на первое место среди всех других государств в области тихоокеанских исследований того времени океанографической науки вообще. Уже во время первых семи русских кругосветных плаваний – И. Ф. Крузенштерна и Ю. Ф. Лисянского на кораблях «Нева» и «Надежда» (1803–1806), В. М. Головнина на шлюпе «Диана» (1807–1809), М. П. Лазарева на корабле «Суворов» (1813–1816), О. Е. Коцебу на бриге «Рюрик» (1815–1818), Л. А. Гагемейстера на корабле «Кутузов» (1816–1819), 3. И. Понафидина на корабле «Суворов» (1816–1818) и В. М. Головнина на шлюпе «Камчатка» (1817–1819) – были исследованы обширные районы Тихого океана и сделаны многочисленные открытия новых островов.
Однако оставались еще совершенно неизученными ни русскими, ни иностранными экспедициями обширные пространства трех океанов (Тихого, Индийского и Атлантического) к югу от Южного полярного круга, в то время объединявшиеся под общим наименованием Южного Ледовитого океана, а также самая юго-восточная часть Тихого океана.
Многие иностранные экспедиции XVIII в. стремились, плавая в этих водах, достичь берегов таинственного материка Антарктиды, легендарные сведения о существовании которого были распространены в географической науке еще с древних времен. Открытию южного материка в значительной мере было посвящено и второе кругосветное плавание (1772–1775) английского мореплавателя капитана Джемса Кука. Именно мнение Кука, доказывавшего в отчете о своем втором плавании, что Антарктиды или не существует, или что ее достичь вообще невозможно, служило причиною отказа от дальнейших попыток открыть шестую часть света, почти полвека вплоть до отправления русской антарктической экспедиции Беллинсгаузена – Лазарева.
Кук, решительно отрицая наличие южного материка, писал: «Я обошел океан южного полушария в высоких широтах и отверг возможность существования материка, который если и может быть обнаружен, то лишь близ полюса в местах, недоступных для плавания».1
Кук Д. Путешествие к Южному полюсу и вокруг света. Государственное издательство географической литературы, Москва, 1948 г., стр. 33.
Он считал, что положил конец дальнейшим поискам южного материка, являвшегося у географов того времени излюбленной темой для рассуждений. В своем послесловии Кук говорит: «Если бы мы открыли материк, мы безусловно в большей степени смогли удовлетворить любопытство многих. Но мы надеемся, что то обстоятельство, что мы его не нашли после всех наших настойчивых исследований, оставит меньше возможности для будущих умозрений (спекуляций) относительно неведомых миров, еще подлежащих открытию».2
Cooks II Voyage, II, 1777, стр. 292.
Подчеркнув успешность экспедиции во многих других отношениях, Кук заканчивает свой труд следующими словами: «уже одного этого будет довольно, чтобы во мнении благожелательных людей считать наше путешествие замечательным, особенно после того, как диспуты о южном континенте перестанут привлекать к себе внимание философов и вызывать у них разногласия».3
Там же, стр. 293.
Таким образом, роковая ошибка Кука имела своим следствием то, что в конце XVIII и в начале XIX в. господствовало убеждение, что Антарктиды вообще не существует, а все районы, окружавшие Южный полюс, представлялись тогда на карте «белым» пятном. В таких условиях была задумана первая русская антарктическая экспедиция.
Подготовка к экспедиции
Составление плана экспедиции. Трудно сказать, у кого зародилась первая мысль об этой экспедиции и кто явился ее инициатором. Возможно, что идея эта зародилась почти одновременно у нескольких наиболее выдающихся и просвещенных русских мореплавателей того времени – Головнина, Крузенштерна и Коцебу.
В архивных документах первые упоминания о проектируемой экспедиции встречаются в переписке И. Ф. Крузенштерна с тогдашним русским морским министром маркизом де-Траверсе (Головнин в то время находился в кругосветном плавании на шлюпе «Камчатка», из которого он вернулся уже после ухода антарктической экспедиции из Кронштадта).
В письме своем от 7 декабря 1818 г., первом по времени документе, касающемся данной экспедиции, Крузенштерн, в ответ на сообщение о намеченной посылке русских кораблей к южному и северному полюсам, просит у Траверсе разрешения представить свои соображения об организации такой экспедиции.4
ЦГАВМФ, Личный фонд И. И. Траверсе, дело 114, лист 3.
После этого морской министр поручил составление записок об организации экспедиции как Крузенштерну, так и целому ряду других компетентных лиц, в том числе представителю старшего поколения русских мореплавателей – знаменитому гидрографу вице-адмиралу Гавриле Андреевичу Сарычеву.5
ЦГАВМФ, Сборный фонд, дело 476, листы 11–14.
Среди архивных документов имеется также записка «Краткое обозрение плана предполагаемой экспедиции»,6
Там же, листы 6–10.
Не имеющая подписи, но, судя по ссылкам на опыт только что вернувшегося из кругосветного плавания брига «Рюрик» (пришел в Петербург 3 августа 1818 г.), принадлежащая перу командира последнего – лейтенанту О. Е. Коцебу. По некоторым данным можно полагать, что записка Коцебу является наиболее ранней из всех, и она предусматривает посылку из России только двух кораблей, причем разделение их намечалось у Гавайских островов, откуда один из кораблей должен был пересечь Тихий океан на запад – к Берингову проливу, второй – на восток, с целью попытаться приблизиться к Южному полюсу.
31 марта 1819 г. Крузенштерн послал морскому министру из Ревеля свою обширную записку на 14 страницах при сопроводительном письме.7
ЦГАВМФ, фонд И. И. Траверсе, дело 114, листы 6–21 (записка написана на русском языке, сопроводительное письмо – на французском).
В письме Крузенштерн заявляет, что при его «страсти» к подобного рода путешествиям, он сам просил бы поставить его во главе экспедиции, однако этому препятствует серьезная болезнь глаз, и что он готов составить для будущего начальника экспедиции подробную инструкцию.
В своей записке Крузенштерн касается двух экспедиций – к Северному и к Южному полюсам, причем каждая из них включает по два корабля. Особенное внимание он, однако, уделяет экспедиции к Южному полюсу, о которой он пишет: «Сия экспедиция, кроме главной ее цели – изведать страны Южного полюса, должна особенно иметь в предмете поверить все неверное в южной половине Великого океана и пополнить все находящиеся в оной недостатки, дабы она могла признана быть, так сказать, заключительным путешествием в сем море». Это свое замечание Крузенштерн заключает следующими словами, полными патриотизма и любви к Родине и стремления к ее приоритету: «Славу такого предприятия не должны мы допускать отнять у нас; она в продолжении краткого времени достанется непременно в удел англичанам или французам». Поэтому Крузенштерн торопил с организацией этой экспедиции, считал «сие предприятие одним из важнейших, кои когда-либо предначинаемы были… Путешествие, единственно предпринятое к обогащению познаний, имеет, конечно, увенчаться признательностью и удивлением потомства». Однако он все же «после строгого обдумывания» предлагает перенести начало экспедиции на следующий год, для более тщательной подготовки ее. Морской министр остался неудовлетворенным целым рядом предложений Крузенштерна, в частности относительно отсрочки экспедиции на год и раздельного выхода обеих экспедиций из Кронштадта (министр настаивал на совместном следовании всех четырех кораблей до определенного пункта и последующего их разделения по маршрутам).
Правительство всячески торопило с организацией экспедиции и форсировало ее выход из Кронштадта. В своей записке Крузенштерн намечал и начальников обеих «дивизий», направляемых к Южному и Северному полюсам. Наиболее подходящим начальником «первой дивизии», предназначенной для открытий в Антарктике, Крузенштерн считал выдающегося мореплавателя капитана 2-го ранга В. М. Головнина, но последний, как уже указывалось, находился в то время в кругосветном плавании; начальником «второй дивизии», шедшей в Арктику, он намечал О. Е. Коцебу, своим плаванием в северных широтах на «Рюрике» доказавшем свои выдающиеся качества мореплавателя и ученого моряка. Ввиду отсутствия Головнина, Крузенштерн предлагал взамен назначить своего бывшего соплавателя капитана 2-го ранга Ф. Ф. Беллинсгаузена, командовавшего тогда одним из фрегатов на Черном море. По этому поводу Крузенштерн писал: «Наш флот, конечно, богат предприимчивыми и искусными офицерами, однако из всех тех, коих я знаю, не может никто, кроме Головнина, сравняться с Беллинсгаузеном».8
ЦГАВМФ, фонд И. И. Траверсе, дело 114, лист 21.
Правительство, однако, не последовало этому совету, и начальником первой дивизии был назначен ближайший помощник Крузенштерна по кругосветной экспедиции на корабле «Надежда» – капитан-командор М. И. Ратманов, а начальником второй – капитан-лейтенант М. Н. Васильев. Ратманов, незадолго до своего назначения потерпевший кораблекрушение у мыса Скагена при возвращении из Испании, находился в Копенгагене, и здоровье его было в расстроенном состоянии. Он просил по этому случаю не посылать его в дальнее плавание и, в свою очередь, выдвинул кандидатуру Ф. Ф. Беллинсгаузена.
Выбор кораблей. Как уже отмечалось, по желанию правительства обе экспедиции снаряжались в весьма спешном порядке, ввиду чего в состав их были включены не специально построенные для плавания во льдах парусные корабли, а находившиеся в постройке шлюпы, предназначавшиеся для отправления в обычные кругосветные плавания. Первая дивизия состояла из шлюпов «Восток» и «Мирный», вторая из шлюпов «Открытие» и «Благонамеренный».
В отношении однотипного с «Востоком» шлюпа «Камчатка» В. М. Головнин пишет:9
Путешествие вокруг света на военном шлюпе «Камчатка» в 1817, 1818 и 1819 годах», изд. 1822 г. (далее – Первое издание)
«Морское ведомство определило нарочно построить для предназначенного путешествия военное судно по фрегатскому расположению, с некоторыми только переменами, кои были необходимы по роду службы, судну сему предстоящей»; в другом месте он говорит, что «величиною сей шлюп равнялся посредственному фрегату».10
Объяснение термина «шлюп» – см. в конце книги, в кратком морском словаре. «Посредственный» – средних размеров.
М. П. Лазарев в письме к своему другу и бывшему соплавателю А. А. Шестакову отмечает, что «Восток» был построен по плану прежних фрегатов «Кастор» и «Поллукс» (постройки 1807 г.), но с тою разницею, что на нем верхняя палуба была сплошная, без разрезных шкафутов. Лазарев считал, что «судно сие вовсе неудобное к такому предприятию по малой вместительности своей и тесноте как для офицеров, так и для команды».11
Письмо М. П. Лазарева к А. А. Шестакову от 24 сентября 1821 г. (из Кронштадта в город Красный Смоленской губернии).
Шлюп «Восток» (как и целая серия однотипных шлюпов «Камчатка», «Открытие», «Аполлон») был построен корабельным инженером В. Стоке (англичанином на русской службе) и на практике оказался мало удачным. Беллинсгаузен сетует на то, что морской министр признал выбор этого шлюпа удачным только потому, что однотипный шлюп «Камчатка» уже находился в кругосветном плавании с В. М. Головниным, между тем как последний в уже цитированном своем труде жалуется на не вполне удовлетворительные мореходные качества своего шлюпа. Беллинсгаузен неоднократно останавливается на целом ряде конструктивных недостатков шлюпа «Восток» (излишняя высота рангоута, недостаточная прочность корпуса, плохой материал, небрежная работа) и прямо обвиняет Стоке в наличии этих недостатков. Так, по поводу неисправности румпеля он пишет: «неблагонадежность румпеля доказывает нерадение корабельного мастера, который, забыв священные обязанности службы и человечества, подвергал нас гибели».12
Первое издание. т. I, стр. 214.
В другом месте, по поводу недостаточной высоты комингсов люков на верхней палубе, он бросает Стоке обвинение в отрыве от практики. «Таковые и другие встречающиеся ошибки в построении происходят более от того, что корабельные мастера строют корабли, не быв никогда сами в море, и потому едва ли одно судно выйдет из их рук в совершенстве».13
Там же, стр. 334.
Шлюп «Восток» был построен из сырого соснового леса и не имел никаких особых скреплений, кроме обыкновенных; подводная часть была скреплена и снаружи обшита медью, причем эти работы были выполнены уже в Кронштадте русским корабельным мастером Амосовым. Корпус шлюпа «Восток» оказался слишком слабым для плавания во льдах и в условиях непрерывной штормовой погоды, и его приходилось неоднократно подкреплять, перегружать все тяжести в трюм, ставить дополнительные крепления и уменьшать площадь парусности. Несмотря на это, к концу плавания «Восток» сделался так слаб, «что дальнейшие покушения к зюйду казались почти невозможными. Беспрестанное отливание воды изнуряло людей чрезвычайно… Гниль показалась в разных местах, притом и полученные от льдов толчки принудили капитана Беллинсгаузена оставить поиски слишком месяцем прежде и думать о возвращении».14
Письмо М. П. Лазарева к А. А. Шестакову от 24 сентября 1821 г.
«Шлюп имел сильное движение, вадервельсовые пазы, при каждом наклонении с боку на бок, чувствительно раздавались» – пишет Беллинсгаузен 1 декабря 1820 г.15
Первое издание, т. II, стр. 188.
Шлюп даже не имел дополнительной («фальшивой») наружной обшивки («Восток» имел только одну обшивку и незаделанные промежутки шпангоутов в подводной части),16
Первое издание, т. II, стр. 210.
Чего требовал при подготовке к экспедиции М. П. Лазарев, наблюдавший за снаряжением обоих шлюпов ввиду того, что назначение Беллинсгаузена состоялось лишь за 42 дня до выхода экспедиции из Кронштадта.
Несмотря на такие неудовлетворительные конструктивные и мореходные качества шлюпа, русские военные моряки с честью выполнили сложное задание и полностью завершили обход всего антарктического водного пространства. Беллинсгаузену неоднократно приходилось раздумывать над вопросом, следует ли на столь поврежденном корабле все снова и снова форсировать ледяные поля, но каждый раз он находил «одно утешение в мысли, что отважность иногда ведет к успехам»17
Первое издание, т. II, стр. 157.
И неуклонно и твердо вел свои корабли к намеченной цели.
Зато прекрасные мореходные качества показал второй шлюп – «Мирный», построенный русским корабельным мастером Колодкиным в Лодейном поле. Вероятно, проект этого корабля был составлен замечательным русским корабельным инженером И. В. Курепановым, который строил в Лодейном поле однотипный шлюп «Благонамеренный» (всего построил за свою службу 8 парусных линейных кораблей, 5 фрегатов и много мелких судов); Колодкин был только исполнителем этого проекта. Шлюп «Мирный» имел значительно меньшие размеры, и первоначально числился в списках флота в качестве транспорта «Ладога». Он был несколько перестроен, чтобы придать ему внешний вид военного корабля. Кроме того, командир его, прекрасный практик морского дела лейтенант М. П. Лазарев, приложил много стараний в подготовительный период перед отправлением в дальнее плавание, чтобы улучшить мореходные качества этого шлюпа (он был снабжен второй обшивкой, сосновый руль был заменен дубовым, были поставлены добавочные крепления корпуса, такелаж был заменен более прочным и т. д.), построенного, правда, из хорошего соснового леса с железным креплением, но рассчитанного для плавания в Балтийском море. М. П. Лазарев дает положительную оценку своему шлюпу: однотипные «Мирный» и «Благонамеренный», по его словам, «оказались впоследствии самыми удобнейшими из всех прочих как по крепости своей, так вместительности и покою: один лишь недостаток против «Востока» и «Открытия» был ход», и далее: «своим же шлюпом я был очень доволен», и «стоя в Рио-де-Жанейро, капитан Беллинсгаузен почел за нужное для скрепления «Востока» прибавить ещё 18 книц и стандерсов; «Мирный» же ничем не жаловался».18
Все цитаты из письма М. П. Лазарева к А. А. Шестакову, от 24 сентября 1821 г.
И Беллинсгаузен и Лазарев неоднократно сетуют на то обстоятельство, что в обе дивизии были включены по два совершенно разнотипных корабля, значительно друг от друга отличающиеся по скорости хода. Беллинсгаузен пишет по поводу переименования транспорта «Ладога» в шлюп «Мирный»: «не взирая на сие переименование, каждый морской офицер видел, какое должно быть неравенство в ходу с шлюпом «Восток», следовательно, какое будет затруднение оставаться им в соединении и какая от сего долженствовала произойти медленность в плавании».19
Первое издание, т. I, стр. 4.
Лазарев выражается более резко: «для чего посланы были суда, которые должны всегда держаться вместе, а между прочим такое неравенство в ходу, что один должен беспрестанно нести все лисели и через то натруждать рангоут, пока сопутник его несет паруса весьма малые и дожидается? Эту загадку предоставляю тебе самому отгадать, а я не знаю».20
Цитированное письмо М. П. Лазарева к А. А. Шестакову.
А загадка разрешалась малой морской опытностью тогдашнего морского министра Траверсе, приведшего сначала Черноморский флот, которым он командовал, а затем и весь русский флот к упадку по сравнению с предшествующим блестящим периодом Ушакова и Сенявина, и последующим, не менее славным, периодом Лазарева, Нахимова и Корнилова.
Шлюп «Восток». Рис. художника М. Семенова, выполненный на основание исторических и архивных материалов.
Шлюп «Мирный». Рис. художника М. Семенова, выполненный на основание исторических и архивных материалов
Лишь благодаря изумительному морскому искусству М. П. Лазарева шлюпы ни разу не разлучались за все время плавания, несмотря на исключительно плохие условия видимости в антарктических водах, темные ночи и непрерывные штормы. Беллинсгаузен, представляя еще в пути из Порт-Жаксона командира «Мирного» к награждению, особенно подчеркивал именно это неоценимое качество М. П. Лазарева.
Комплектование экспедиции личным составом
Еще И. Ф. Крузенштерн писал о подборе личного состава для первой русской кругосветной экспедиции:21
Крузенштерн И. Ф. Путешествие вокруг света в 1803, 1804, 1806 и 1806 годах на кораблях «Надежда» и «Нева», изд. 1809 г., стр. 19.
«Мне советовали принять несколько и иностранных матросов; но я, зная преимущественные свойства Российских, коих даже и английским предпочитаю, совету сему последовать не согласился. На обоих кораблях, кроме ученых Горнера, Тилезиуса и Либанда, в путешествии нашем ни одного иностранца не было». На кораблях же Беллинсгаузена и Лазарева вообще не было ни одного иностранца. Это обстоятельство подчеркивает участник экспедиции профессор Казанского университета Симонов, который в своем слове, произнесенном на торжественном заседании в этом университете в июле 1822 г., заявил, что все офицеры были русские, и, хотя некоторые из них носили иностранные фамилии, но «будучи дети российских подданных, родившись и воспитавшись в России, не могут быть названы иностранцами».22
Слово о успехах плавания шлюпов «Восток» и «Мирный» около света и особенно в Южном Ледовитом море, в 1819, 1820 и 1821 годах. Изд. 1822 г.
Правда, по приглашению русского правительства на корабли Беллинсгаузена, при стоянке их в Копенгагене, должны были прибыть два немецких ученых, но в последний момент, очевидно испугавшись предстоявших трудностей, они от участия в экспедиции отказались. По этому поводу Беллинсгаузен высказывается следующим образом: «В продолжении всего путешествия мы всегда сожалели, что не позволено было идти с нами двум студентам по части Естественной истории, из русских, которые сего желали, а предпочтены им неизвестные иностранцы».23
Первое издание, т. I, стр. 47.
Все участники экспедиции, как офицеры, так и матросы, являлись добровольцами. Ф. Ф. Беллинсгаузен получил назначение начальником первой дивизии и поднял на шлюпе «Восток» свой брейд-вымпел почти в самый последний момент, незадолго до ухода в плавание. Поэтому он не смог по своему желанию подобрать офицерский состав и взял с собою из Черного моря лишь своего бывшего помощника на фрегате «Флора» – капитан-лейтенанта И. И. Завадовского, а прочие офицеры уже были назначены на «Восток» по рекомендации различных начальствующих лиц. М. П. Лазарев, вступивший в командование шлюпом «Мирный» несколько ранее, находился в лучших условиях и имел возможность более тщательно подобрать своих помощников, причем некоторые из них настолько с ним сплавались, что были приглашены участвовать в его третьем кругосветном плавании на фрегате «Крейсер» с 1822 по 1825 г. (лейтенант Анненков и мичман Куприянов, а Анненков – и на корабле «Азов»).
Краткие биографические данные об участниках экспедиции
Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен
.24
Использованы следующие источники: Общий морской список, ч. VI, изд. 1892 г.; Русский биографический словарь, т. II, изд. 1900 г.; Полный послужной список адмирала Беллинсгаузена, 1850 (ЦГАВМФ); М. А. Лялина. Русские путешественники-исследователи. Русские мореплаватели арктические и кругосветные, изд. 1892 г.; жизнеописание адмирала Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена, «Северная пчела», 1853 г., № 92; некролог в журнале «Морской сборник», 1853 г., № 7.
Начальник экспедиции и командир шлюпа «Восток» Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен родился в 1779 г. на острове Эзель (ныне остров Хиума, входящий в состав Эстонской ССР). близ города Куресааре (Аренсбург). Часть своего детства он провел в этом городе, часть – в доме своих родителей, в его окрестностях. Он с раннего детства мечтал быть моряком и всегда говорил о себе: «Я родился среди моря; как рыба не может жить без воды, так и я не могу жить без моря». Его мечте суждено было исполниться; с юности до преклонных лет и самой своей смерти он почти ежегодно находился в море. В десятилетнем возрасте он поступил кадетом в Морской корпус, находившийся тогда в Кронштадте; в 1795 г. был произведен в гардемарины, а в 1797 г. – в первый офицерский чин мичмана. Еще будучи гардемарином, он совершил плавание к берегам Англии, а затем, вплоть до 1803 г., находясь на различных судах Ревельской эскадры, плавал по Балтийскому морю. Успехами в науках и по службе Беллинсгаузен обратил на себя внимание командующего флотом вице-адмирала Ханыкова, который рекомендовал его к назначению на корабль «Надежда», находившийся под командованием И. Ф. Крузенштерна, для участия в первой русской кругосветной экспедиции. В «Предуведомлении» к описанию своего кругосветного плавания Крузенштерн дает следующую оценку Беллинсгаузену: «Все почти карты рисованы сим последним искусным офицером, который в то же время являет в себе способность хорошего гидрографа; он же составил и генеральную карту». В центральном Военно-морском музее хранится целый атлас с многочисленными подлинными картами молодого Беллинсгаузена. Способности гидрографа и штурмана Ф. Ф. Беллинсгаузен выказывал неоднократно и впоследствии.
Адмирал Фаддей Фаддеевич Беллинсгазузен (по литографии У. Штейбаха, относящийся примерно к 1835 г.)
После возвращения из кругосветного плавания в 1806 г., в чине капитан-лейтенанта, Беллинсгаузен плавал в течение 13 лет в должности командира на различных фрегатах сначала на Балтийском море, а с 1810 г. – на Черном море, где принимал участие в боевых действиях у Кавказского побережья. На Черном море он уделял большое внимание гидрографическим вопросам и много содействовал составлению и исправлению карт.25
См. статью историка Ал. Соколова «Гидрографические труды капитана (впоследствие адмирала) Ф. Ф. Беллинсгаузена на Черном море», журнал «Морской сборник», 1855 г., № 6.
В 1819 г., командуя фрегатом «Флора», он получил ответственное поручение командующего флотом: определить географическое положение всех приметных мест и мысов. Однако это поручение ему выполнить не пришлось ввиду срочного вызова морским министром в Петербург для нового назначения. 23 мая 1819 г. капитан 2-го ранга Ф. Ф. Беллинсгаузен вступил в командование шлюпом «Восток» и одновременно принял начальство над антарктической экспедицией. Ему в это время было 40 лет, и он находился в полном расцвете своих сил и способностей. Служба в молодые годы под командованием опытного старого моряка адмирала Ханыкова, участие в первом русском кругосветном плавании под руководством И. Ф. Крузенштерна, наконец, 13-летнее самостоятельное командование кораблями выработали основные деловые и личные особенности Беллинсгаузена. Современники рисуют его смелым, решительным, знающим свое дело командиром, прекрасным моряком и ученым гидрографом-штурманом, истинным русским патриотом. Вспоминая совместное плавание, М. П. Лазарев впоследствии «не называл его иначе, как искусным, неустрашимым моряком», но к этому не мог не прибавить, что он был «отличный, теплой души человек».26
Нордман Ф. По поводу предложения поставить в Кронштадте памятник адмиралу Фаддею Фаддеевичу Беллинсгаузену, газета «Кронштадский вестник», 1868 г., № 48, 28 апреля.
Такая высокая оценка, исходившая из строгих уст одного из крупнейших русских флотоводцев – М. П. Лазарева, многого стоит. Свою гуманность Беллинсгаузен проявлял неоднократно: в жестокий век аракчеевщины он за время кругосветного плавания не применил ни разу телесного наказания по отношению к подчиненным ему матросам, а впоследствии, занимая высокие должности, всегда проявлял большую заботу к нуждам рядового состава. С М. П. Лазаревым его связывали сердечные, дружественные отношения, и за весь период совместного плавания, насколько известно, лишь один раз между начальником экспедиции и его ближайшим помощником возникли разногласия: несмотря на исключительную собственную смелость и опытность, М. П. Лазарев считал, что Беллинсгаузен слишком рискует, маневрируя большими ходами между ледяными полями в условиях плохой видимости. В своих замечаниях о плавании, к сожалению, до нас не дошедших, М. П. Лазарев говорил: «хотя мы смотрели с величайшим тщанием вперед, но идти в пасмурную ночь по 8 миль в час казалось мне не совсем благоразумно».27
Первое издание, т. 1, стр. 212.
На это замечание Беллинсгаузен отвечает: «Я согласен с сим мнением лейтенанта Лазарева и не весьма был равнодушен в продолжение таких ночей, но помышлял не только о настоящем, а располагал действия так, чтобы иметь желаемый успех в предприятиях наших и не остаться во льдах во время наступающего равноденствия».28
Равноденствие связано с сильными штормами.
Вернувшись из исключительно удачного плавания прославленным открывателем новых земель и самой таинственной Антарктиды, Ф. Ф. Беллинсгаузен первое время, по-видимому, занимался обработкою своих замечаний, шханечных журналов и воспоминаний своих соплавателей, так как в это время он занимал различные береговые должности, что было для него необычно; в конце 1824 г. он представил Адмиралтейскому департаменту описание своего путешествия с приложением карт и рисунков. Однако, как уже указывалось в предисловии, несмотря на исключительный интерес к этому труду и ходатайство Морского штаба об его издании, он тогда не был напечатан. Можно думать, что восстание декабристов настолько испугало и отвлекло в то время Николая I и все высшее морское начальство, что все другие вопросы были на время отложены (издание состоялось лишь через 10 лет после возвращения экспедиции, в 1831 г.).
Вся дальнейшая служба Беллинсгаузена (в отличие от других знаменитых мореплавателей, как, например, Крузенштерна, Головнина и Литке, посвятивших себя более научной деятельности и береговой службе) протекала в почти непрерывных плаваниях, строевой и боевой службе и на высших командных должностях. Это был настоящий строевой командир. В 1826–1827 гг. мы видим его командующим отрядом судов в Средиземном море; в 1828 г., будучи контр-адмиралом и командиром гвардейского экипажа, он вместе с последним выступил из Петербурга сухим путем и прошел через всю Россию на Дунай для участия в войне с Турцией. На Черном море он играл руководящую роль в осаде турецкой крепости Варны, а затем, имея свой контр-адмиральский флаг на кораблях «Пармен» и «Париж», – и во взятии этой крепости, а также ряда других городов и крепостей. В 1831 г., уже вице-адмиралом, Беллинсгаузен является командиром 2-й флотской дивизии и ежегодно крейсирует с нею в Балтийском море.
В 1839 г. он назначается на высший строевой пост в Балтийском море – главным командиром Кронштадтского порта и Кронштадтским военным губернатором. Эта должность совмещалась с ежегодным назначением командующим Балтийским флотом на время летних плаваний, и вплоть до самой своей смерти (в возрасте 73 лет, в 1852 г.) Беллинсгаузен продолжал выходы в море для боевой подготовки подведомственного ему флота.
Как главный командир Кронштадтского порта, адмирал (с 1843 г.) Беллинсгаузен принял исключительно большое участие в строительстве новых гранитных гаваней, доков, гранитных фортов, готовя Балтийскую твердыню к отпору нашествия западноевропейской коалиции, точно так же как подобную же задачу выполнял его прежний соплаватель адмирал М. П. Лазарев на юге – в Севастополе. Беллинсгаузен усердно тренировал свой флот и для улучшения качества артиллерийской стрельбы разработал и вычислил специальные таблицы, изданные под названием «О прицеливании артиллерийских орудий на море».29
Изданы Ученым комитетом Морского министерства в 1839 г.
Как уже отмечалось, Беллинсгаузен был прекрасным моряком и до конца дней своих умело тренировал своих командиров в маневрировании и эволюциях. Современники, участвовавшие в этих эволюциях, давали ему аттестацию «мастер своего дела», а присутствовавший на морских маневрах 1846 г. шведский адмирал Норденшельд воскликнул: «Я держу пари с кем угодно, что этих эволюций не сделает ни единый флот в Европе».30
К чести старого адмирала нужно сказать, что он высоко ценил смелость и инициативу молодых командиров, и когда в 1833 г. во время осеннего плавания в устье Финского залива в бурную ненастную ночь командир фрегата «Паллада», будущий знаменитый флотоводец П. С. Нахимов, поднял своему адмиралу сигнал «Флот идет к опасности», последний беспрекословно изменил курс всей кильватерной колонны, благодаря чему эскадра была спасена от аварии на камнях.31
За исключением головного линейного корабля, выскочившего на камни.
Ф. Ф. Беллинсгаузен всю жизнь интересовался географическими вопросами, читал все описания кругосветных плаваний и переносил на свою карту все новые открытия. Его имя значится среди первых избранных действительных членов Русского Географического общества, причем рекомендацию для приема в члены ему дали адмиралы Ракорд и Врангель.32
Дело № 3 архива Географического общества Союза ССР «Об избрании новых членов», 1845 г.
Конечно, Беллинсгаузену не хватало таланта и широты масштабов, свойственных М. П. Лазареву; он не являлся флотоводцем в полном смысле этого слова и не создал на Балтике такой прославленной морской школы с целою плеядою знаменитых моряков (Нахимов, Корнилов, Истомин, Бутаков и др.), как Лазарев на Черном море, но он оставил заметный след в истории русского флота и высоко поднял мировой авторитет русских мореплавателей и русской океанографической и гидрографической науки своим замечательным плаванием к Южному полюсу.
В бытность свою главным командиром в Кронштадте он проявлял много заботы о подъеме культурного уровня морских офицеров, в частности он был основателем одной из крупнейших русских библиотек того времени – Кронштадтской морской библиотеки. Его большому практическому опыту многим обязаны своим успехом русские кругосветные экспедиции того периода, когда ему было подведомственно их снаряжение в Кронштадте.
Характерны для Беллинсгаузена его гуманность по отношению к матросскому составу и постоянная забота о нем; в Кронштадте он значительно улучшил бытовые условия команд постройкой казарм, устройством госпиталей, озеленением города. Особенно много им сделано было для улучшения питания матросов. Он добился увеличения мясного пайка и широкого развития огородов для снабжения овощами. После смерти адмирала на его письменном столе нашли записку следующего содержания: «Кронштадт надо обсадить такими деревьями, которые цвели бы прежде, чем флот пойдет в море, дабы на долю матроса досталась частица летнего древесного запаха».33
Газета «Кронштадтский вестник», 1868 г., № 48.
В 1870 г. Ф. Ф. Беллинсгаузену был установлен памятник в Кронштадте.34
Памятник выполнен скульптором И. Н. Шредером и архитектором И. Л. Монигетти. Беллинсгаузен на памятнике изображен во весь рост, опирающийся на земной глобус.
Михаил Петрович Лазарев
.35
Использованные материалы: Общий морской список, т. VII, изд. 1893 г.; Русский биографический словарь, изд. 1914 г.; Подлинный послужной список адмирала Лазарева, 1860 г.; П. Ф. Морозов, К. И. Никульченков «Адмирал Лазарев», журнал «Морской Сборник», 1946, № 6; Письма М. П. Лазарева к А. А. Шестакову, рукопись.
Ближайшим помощником капитана Беллинсгаузена по экспедиции и командиром шлюпа «Мирный» был лейтенант Михаил Петрович Лазарев, впоследствии знаменитый флотоводец и создатель целой морской школы. М. П. Лазарев родился в 1788 г. в семье небогатого владимирского дворянина. Имея около 10 лет от роду, Лазарев был отдан в Морской корпус, и в 1803 г. произведен в гардемарины.36
Почти одновременно в Морском корпусе учились его братья Андрей и Алексей, также совершившие кругосветные плавания; первый из них умер вице-адмиралом, второй – контр-адмиралом.
В числе наиболее способных выпускников корпуса он был в 1804 г. командирован на суда английского флота для практического изучения военно-морского дела. На английском флоте Лазарев пробыл четыре года, непрерывно находясь в плавании в Вест-Индии и на Атлантическом океане, и участвовал в боевых действиях против французов. За это время он был (в 1805 г.) произведен в первый офицерский чин мичмана. В Россию Лазарев вернулся, имея большой практический и боевой опыт; однако, в отличие от некоторых других русских морских офицеров, также проплававших на английских судах, он не стал слепым поклонником иностранщины, а навсегда остался подлинным русским патриотом, и в дальнейшей своей службе всегда боролся против оказания предпочтения иностранцам, служившим тогда в большом числе в русском флоте, – немцам и грекам. Как опытному моряку, Лазареву уже в 1813 г. вверили в командование корабль Русско-американской компании «Суворов», на котором он, 25-летним молодым человеком, совершил самостоятельно четырехлетнее кругосветное плавание – следующее по счету в русском флоте после кругосветных экспедиций Крузенштерна – Лисянского и Головнина. Вот как расценивался в то время Лазарев его современниками: «Все отдавали полную справедливость отличным знаниям лейтенанта Лазарева по морской части; он считался одним из первых офицеров в нашем флоте, и был действительно таков, обладая в высокой степени всеми нужными для этого качествами».37
«Южный полюс», из записок бывшего морского офицера, изд 1853 г. (анонимная брошюра, написанная П. М. Новосильским, плававшем на шлюпе «Мирный» в чине мичмана).
Естественно, что на лейтенанта М. П. Лазарева пал выбор при назначении командира второго шлюпа в ответственную антарктическую экспедицию 1819–1821 гг. Выбор этот оказался чрезвычайно удачным. Благодаря высокому мореходному искусству Лазарева оба шлюпа смогли, ни разу не расставаясь (за исключением отдельного плавания Лазарева, совершенного по приказанию начальника экспедиции), столь блестяще закончить это труднейшее плавание. Беллинсгаузен высоко ценил своего ближайшего помощника и сотоварища: в своей книге он неоднократно подчеркивает его исключительное искусство в управлении под парусами, что давало возможность тихоходному шлюпу «Мирный» все время следовать совместно с более быстроходным шлюпом «Восток». Когда же оба шлюпа следовали в Порт-Жаксон различными маршрутами, то Лазарев пришел в этот порт всего лишь через неделю после прибытия туда Беллинсгаузена. Качества командира и воспитателя молодых офицеров в это плавание ярко проявлялись Лазаревым, о чем образно повествует мичман П. М. Новосильский, которому командир пришел на помощь при сложном маневрировании среди плавающих льдов: «каждая секунда приближала нас к страшно мелькавшей из-за тумана ледяной громаде… В эту самую минуту вошел на палубу М. П. Лазарев. В одно мгновение я объяснил начальнику, в чем дело, и спрашивал приказания. – Постойте! – сказал он хладнокровно. – Как теперь смотрю на Михаила Петровича: он осуществлял тогда в полной мере идеал морского офицера, обладавшего всеми совершенствами! С полной самоуверенностью, быстро взглянул он вперед… взор его, казалось, прорезывал туман и пасмурность… – Спускайтесь! – сказал он спокойно».38
В цитированной брошюре «Южный полюс».
Адмирал Ф.Ф.Беллинсгаузен.
Выдающийся мореплаватель, первооткрыватель Антарктиды , адмирал Российского Императорского флота Фаддей Фаддееевич Беллинсгаузен по происхождению – остзейский немец. Он родился на острове Эзель (ныне эстонский Саарема) 9 (20) сентября 1778 года в дворянской семье; его настоящее имя — Фабиан Готтлиб Таддеус фон Беллинсгаузен .
В 11-летнем возрасте Фабиан Готтлиб Таддеус , взявший русское имя Фаддей , поступает в Морской корпус. Морская карьера ему была предопределена судьбой. Позже он говорил о себе так: «Я родился среди моря; как рыба не может жить без воды, так и я не могу жить без моря» .
В 1795 году Беллинсгаузен становится гардемарином, в следующем году совершает дальнее плавание к берегам Англии, а в 1797-м производится в мичманы и в течение нескольких лет служит на судах эскадры Балтийского флота.
В 1803-1806 годах мичману Беллинсгаузену посчастливилось участвовать в первом кругосветном плавании русских судов. На «Надежда» он обошёл вокруг Земного шара и зарекомендовал себя с наилучшей стороны. «Наш флот, конечно, богат предприимчивыми и искусными офицерами, однако из всех оных, коих я знаю, не может никто, кроме Головнина, сравняться с Беллинсгаузеном» — так охарактеризовал его капитан «Надежды» и начальник экспедиции Иван Фёдорович Крузенштерн . Кстати, большинство карт, вошедших в «Атлас к путешествию вокруг света капитана Крузенштерна» , были выполнены рукой будущего первооткрывателя Антарктиды.
Шлюпы «Нева» и «Надежда» во время кругосветного плавания. Художник С.В.Пен.
По окончании плавания Фаддей Беллинсгаузен получает чин капитан-лейтенанта. В 1809-1819 годах он командует кораблями – сначала корветом «Мельпомена» на Балтике, а затем фрегатами «Минерва» и «Флора» на Чёрном море, принимает участие в боевых действиях у Кавказского побережья.
В 1819 году капитана 2-го ранга Ф.Ф.Беллинсгаузена назначают начальником кругосветной антарктической экспедиции, перед которой ставились чисто научные цели: достичь «возможной близости Антарктического полюса» с целью «приобретения полнейших знаний о нашем земном шаре» . При этом от участников дальнего плавания требовалось «всевозможное старание и величайшее усилие для достижения сколь можно ближе к полюсу, отыскивая неизвестные земли» .
А ещё «Беллинсгаузену сильными лицами масонства было вменено в обязанность отыскать у Южного полюса остров Гранде, где в пещере, посреди неугасаемого огня, находится Книга Бытия, охраняемая духами тьмы» . Не смейтесь: это цитата не из бульварной газеты, а из солидной 15-томной «История русской армии и флота» , изданной накануне Первой мировой войны. А автор процитированной главы – выдающийся историк Российского флота лейтенант Николай Каллистов (1883-1917). Просто надо иметь в виду, что два столетия назад представления о южном полушарии были настолько туманными, что в сознании даже просвещённых людей научные знания легко уживались с мистикой и разного рода нелепицами.
В состав антарктической экспедиции вошли два – 985-тонный «Восток» и 885-тонный «Мирный» . Первым из них командовал сам Беллинсгаузен , вторым – талантливый морской офицер, лейтенант Михаил Петрович Лазарев – в будущем адмирал и один из самых выдающихся российских флотоводцев.
Адмирал М.П.Лазарев.
Ход первой российской антарктической экспедиции , продолжавшейся с июня 1819 года по август 1821-го, заслуживает отдельного рассказа. Здесь перечислим лишь её итоги: русскими моряками были обследованы огромные акватории мирового океана, открыты шестой континент – Антарктида, острова Шишкова, Мордвинова, Петра I – всего 29 островов и 1 коралловый риф. Впервые были произведены точные съёмки архипелага Туамоту, составлены описания и карты, собраны уникальные этнографические, ботанические и зоологические коллекции, сделаны зарисовки видов Антарктики и редких представителей фауны.
Шлюп «Восток». Художник М.Семёнов.
По возвращении в Кронштадт Беллинсгаузен был произведён в капитаны 1-го ранга, а через два месяца — в капитан-командоры. За «беспорочную выслугу в офицерских чинах 18-ти шестимесячных морских кампаний» он стал кавалером ордена Св. Георгия IV степени. О ходе беспримерной экспедиции и её результатах он написал книгу «Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 1820 и 1821 годов» . Правда, издана она была лишь в 1831 году – через 10 лет после завершения плавания.
Книга Ф.Беллинсгаузена «Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света…» с приложениями.
Вся дальнейшая карьера Беллинсгаузена — многочисленные плавания, строевая служба, участие в боевых действиях. В 1822-1825 годах он занимает береговые должности, но после производства в контр-адмиралы в течение следующих двух лет командует отрядом судов в Средиземном море. В 1828 году, будучи командиром Гвардейского экипажа, он вместе со своими подчинёнными сухим путём проходит из Санкт-Петербурга до Дуная и участвует в войне с Турцией. На Чёрном море он руководит осадой Варны и других турецких крепостей, за что его награждают орденом Святой Анны I степени.
В декабре 1830 года Беллинсгаузен становится вице-адмиралом и назначается начальником 2-й дивизии Балтийского флота, ежегодно совершает с ней плавания по Балтике. В 1839 году он занимает высший строевой пост – его назначают главным командиром Кронштадтского порта и военным губернатором Кронштадта. Ежегодно с весны по осень он также является командующим Балтийским флотом. В 1843 году его производят в полные адмиралы, а в 1846 году награждают орденом Св. Владимира I степени.
Памятник Ф.Ф.Беллинсгаузену в Кронштадте.
Адмирал М.П.Лазарев впоследствии вспоминал о Беллинсгаузене как о «искусном, неустрашимом моряке» , который при этом был «тёплой души человеком» . Фаддей Фаддееевич обладал редкими для своего времени качествами: широким кругозором, высоким культурным уровнем, гуманным отношением к нижним чинам. Он стал основателем Кронштадтской морской библиотеки — одной из крупнейших в России. В том же Кронштадте он значительно улучшил условия жизни экипажей судов, занимался постройкой казарм и госпиталей, озеленением города, добился увеличения мясного пайка для матросов. По словам морского историка Е.Е.Шведе , после смерти адмирала на его письменном столе нашли записку следующего содержания: «Кронштадт надо обсадить такими деревьями, которые цвели бы прежде, чем флот пойдет в море, дабы на долю матроса досталась частица летнего древесного запаха» .