Зеленые в революции 1917. «Третья сила» и ее роль в развитии событий Гражданской войны. Причины побед и поражений основных участников войны
Осенью 1920 г., когда были раздавлены последние сильные очаги Белого Движения - врангелевский Крым и семеновская Чита, - приобрело широчайший размах другое движение, «зеленое». Повстанческое. Фрунзе в борьбе с ним ввел термин "малая гражданская война". Но если присмотреться, она выглядит не такой уж и «малой». Вся Тамбовская и часть Воронежской губерний были охвачены восстанием под руководством А. С. Антонова. Ленин 19.10.20 писал об «антоновщине» Дзержинскому и командующему войсками ВОХР Корневу "Скорейшая (и примерная) ликвидация безусловно необходима".
Но «скорейшей» не получалось, восстание ширилось. На Южной Украине вовсю полыхала «махновщина». В январе 21 г. началось мощное Западносибирское восстание под руководством Сибирского крестьянского союза, охватившее Омскую, Тюменскую, часть Оренбургской, Челябинской, Екатеринбургской губерний. Возглавил его эсер В. А. Родин. Это лишь три крупнейших очага, но имелись другие. Мелкими отрядами и бандами были полны Правобережная Украина, Крым, Белоруссия. В Туркестане продолжалось басмаческое движение. На Дону восстали казаки в Хоперском и Усть-Медведицком округах. Шла война в Дагестане. На Кубани и Северном Кавказе действовали отряды генералов Пржевальского, Ухтомского, полковников Назарова, Трубачева, подполковников Юдина, Кривоносова, сотников Дубины, Рендскова общей численностью до 7 тыс. чел. В Карелии повстанцы объединились в бригаду - около 3, 5 тыс. Восстала вся Армения…
Практически вся Россия занялась пожаром крестьянской войны. В разное время существовали диаметрально противоположные оценки «зеленого» движения. В советской литературе его предпочитали обходить молчанием или упоминали вскользь, как нечто незначительное. И 21-й год обычно рисовали, как год уже мирный, год восстановления разрушенного хозяйства. А осложнялось это восстановление лишь действиями отдельных "кулацких банд". Такое отношение вполне понятно. Правда оказалась невозможной для публикации: не могла же «рабоче-крестьянская» власть воевать против всего крестьянства! А раз так, то приходилось умалчивать и о самом ходе борьбы - успехи «зеленых» уж никак не объяснишь ни поддержкой Антанты, ни профессиональной офицерской выучкой. Хотя ответ на этот вопрос прост - «зеленое» движение какое-то время держалось и побеждало именно благодаря своей массовости.
И масштабы боевых действий в 21 г. ни по количественному составу воюющих, ни по территориальному охвату не уступали 18, 19, 20 годам, а то и превосходили их. Посудите сами, с одной стороны - население целых уездов и губерний, с другой - практически вся Красная армия. Правда, ее состав в 21 г. был сокращен с 5 млн. до 800 тыс., Совдепия просто не могла больше содержать такую махину. Да и боеспособной все равно была только часть войск, которую и оставили при демобилизации. Кроме того, учитывая, что в войне против крестьян обычные красноармейцы часто показывали себя ненадежными, в ней участвовали войска ВОХР и части ЧК, занятые и в прошлые годы на "внутреннем фронте", а также командные курсы и отряды ЧОН (частей особого назначения) «добровольческие» формирования, создающиеся из коммунистов и комсомольцев. Руководили операциями лучшие военачальники. Против Антонова - Тухачевский, Уборевич, против Махно - Фрунзе.
В «перестроечные» годы отношение к «зеленому» движению изменилось. Оно стало рассматриваться как некий "третий путь" развития России. Причем путь истинный, хоть и нереализованный. Подобные теории тоже вполне понятны и тоже проистекают из конкретной политической конъюнктуры. Поскольку самих основ социализма «зеленое» движение не затрагивало. Оно выступало под лозунгами "советов без коммунистов", а чаще допускало даже и коммунистов (как, скажем, Махно), но на равных правах с другими партиями, без диктата. Программа «зеленых» определялась как раз «перестроечными» требованиями: плюрализм политических мнений, многопартийность - правда, обычно допускалась свобода деятельности лишь левых, социалистических партий. А также отказ от централизации, командно-административных методов руководства хозяйством, свобода торговли, владение землей и продуктами своего труда. И неудивительно, что в конце 80-х, когда «красный» путь развития показал свою полную несостоятельность, историки и публицисты принялись изыскивать компромиссы, в том числе «народный», "зеленый" путь.
Если же разобраться, то никакого "третьего пути" «зеленое» движение не представляло. Напомним, что в 1917 г. после крушения царской власти страна быстро покатилась к всеобщему развалу и анархии. И на какое-то время настал действительно "крестьянский рай". Деревня пребывала в состоянии фактического безвластия, до нее у слабого правительства руки не доходили, все налоги с повинностями были позабыты, все запреты сняты. Предоставленные самим себе, крестьяне делали что хотели. Делили землю, растаскивали помещичье и казенное имущество, рубили лес, браконьерничали. С политической точки зрения - с ними все заигрывали, как с самой многочисленной частью населения. С экономической они оказались в выгодном положении, как держатели продуктов питания.
В наступившей затем гражданской войне белая сторона выступала за восстановление законности и порядка в любых формах, характерных для цивилизованного государства. Так, Самарский КомУч, Уфимская Директория держались четкой республиканской ориентации. К республиканским формам оказалась близкой и колчаковская армия, впитавшая войска указанных правительств. Колчак, Деникин, Врангель держались принципов непредрешения будущего государственного устройства. Скажем, среди дроздовцев было много республиканцев, среди марковцев - монархистов, но это не мешало им сражаться плечом к плечу. Конкретная форма «порядка» у белых выступала второстепенной, лишь бы обеспечивала человеческие права. Красная сторона боролась за порядок аномальный, выдуманный ее вождями. Зеленая же сторона в их противоборстве представляла не "третий путь", а "нулевой вариант". Тот самый "первичный хаос", из которого все равно рано или поздно неизбежен был выход в красную или белую сторону. Возврат к положению 1917 г., к тем самым многопартийным советам, еще без диктата большевиков, которые и привели страну к развалу, а в конечном итоге - к этому диктату. Между прочим, в конце борьбы это стал понимать даже Махно. Он говорил "В России возможна или монархия, или анархия, но последняя долго не продержится".
В политическом отношении многопартийные советы неизбежно шли бы или к пустой говорильне, или к подавлению одной лидирующей партией остальных. В экономическом - старые сельские общины, которые и стали местными «советами», уже изжили себя к началу XX века, и путь опять приводил к развилке - либо к уравниловке и власти типа комбедов, либо к укрупнению частных хозяйств, т. е. реформам типа врангелевских.
Из указанной сути вытекают и сильные, и слабые стороны «зеленого» движения. Сила, как уже говорилось, заключалась в массовости. А массовость обеспечивалась воспоминаниями о "крестьянском рае". И тем, что «зеленые» почти никогда не ставили себе глобальных общегосударственных задач - они боролись за конкретные, местные интересы, против конкретных притеснений и злодеяний властей - продразверстки, мобилизации, попыток коллективизации. Чтобы воевать в «зеленых», не нужно было далеко уходить от дома. Ну а слабость была в том, что, выступая против централизации, «зеленое» движение само по себе оказывалось децентрализованным. Нет, не поддержки населения ему не хватало поддержка была почти стопроцентной. И не помощи Антанты. Помощь не так уж и требовалась. К 1920 - 1921 гг. у крестьянства скопилось множество оружия, вплоть до артиллерии, а в первых же боях и налетах это количество пополнялось трофеями. Одевались и обувались повстанцы за свой счет, да и кормились не иностранными консервами. Так что снабжены всем необходимым они были куда лучше, чем белые армии в 1918 году. Но, несмотря на размах, «зеленое» движение оставалось «местным», привязанным к своим деревням, волостям и уездам. Так, Махно, даже контролируя весь юг Украины, добивался того, "чтобы освобождаемый нами тыл покрылся свободными рабоче-крестьянскими соединениями, имеющими всю полноту власти у самих себя". Поэтому так велика была роль персональных лидеров. Без того же Махно или Антонова подобные «соединения» разных сел или уездов уже оказывались ничем между собой не связанными. Причем лидер являлся в большей степени знаменем, чем руководителем или организатором. Махно был талантливым партизанским командиром, но конкретное выражение его таланты находили лишь в действиях относительно небольшого ядра его "армии".
Из "нулевого варианта" «зеленого» движения вытекает и то, что в войне 1918–1920 гг. оно не играло самостоятельной роли. Повстанцы либо вредили тылам той стороны, на территории которой находились, либо соединялись с основными противоборствующими силами, как с белыми - ижевцы и воткинцы, вешенские повстанцы, сражавшиеся под теми же лозунгами "советов без коммунистов, расстрелов и чрезвычаек", так и с красными - Григорьев, Махно, близкий к "зеленому мировоззрению" Миронов. Отметим лишь, что прочный союз у таких повстанцев получался только с белыми. Потому что лозунги многопартийности, прекращения террора, свободной торговли и др. с белогвардейским восстановлением нормальных форм государственности вполне согласовывались. А для красных любой человек, высказывающий подобные требования, заведомо являлся врагом и подлежал уничтожению - сразу или потом, когда в нем отпадет надобность. И лишь в конце 20-го, после разгрома белых, «промежуточное» "зеленое" движение перестало быть «промежуточным», а превратилось в единственную силу, еще противостоящую красным.
Ядром Белого Движения были интеллигенция и казачество. Офицеры и «вольноперы» военного времени - вчерашние студенты, учителя, инженеры, гимназисты, а таковых было большинство. Крестьянство оказалось вовлечено в белые армии относительно небольшой своей частью, иногда по идейным соображениям, а чаще по мобилизациям. В этом смысле о Белом Движении можно сказать то же самое, что часто говорилось о декабристах - они шли "за народ, но без народа". Ядром «зеленого» движения стало крестьянство. Но уже без интеллигенции, которой в 1917–1919 гг. оно не доверяло, а к 1920 - 1921 гг. уже разбитой, истребленной, эмигрировавшей. А в оставшейся части - подавленной и деморализованной. В результате «зеленые» оказались лишены организующего начала. И некой "единой души", которая обеспечила бы им порыв к общей цели. Как это ни странно звучит, «зеленым» недоставало интеллигентской самоотверженности и интеллигентского подвижничества. Ведь, действительно, в годы гражданской войны только русский интеллигент Серебряного века культуры, воспитанный на идеалах служения народу, смог, забыв все личное, взвалить на себя крест возрождения России, идти на лишения и смерть за, казалось бы, абстрактное "торжество истинной свободы и права на Руси", а не за конкретный кусок хлеба, выдираемый из рта продотрядом. Поэтому для серьезного подрыва «зеленого» движения стало достаточно туманных обещаний или нищенских подачек, как замена продразверстки продналогом, тоже грабительским, но оставляющим крестьянину какую-то долю результатов его труда. Причем без всяких гарантий необратимости такой замены. Малочисленное «барское» и казачье Белое Движение сопротивлялось и угрожало большевизму целых три года. А превосходящее по численности и размаху «зеленое» движение за каких-то полгода было в основном раздавлено. Кстати, этот разрыв между противниками большевиков - белыми и «зелеными», стал, наверное, главной причиной победы коммунизма в гражданской войне.
В России жестокость гражданской войны была обусловлена сломом традиционной
русской государственности и разрушением вековых устоев жизни. Сельские люди
целыми деревнями, а то и волостями стремились любой ценой защитить островки
своего мирка от внешней смертоносной угрозы, тем более что у них был опыт
крестьянских войн. Это явилось самой главной причиной появления третьей силы в
1917-1923 годах – «зеленых повстанцев». «Зелёное» движение в годы Гражданской
войны – это массовые выступления крестьян, направленные против основных
претендентов на захват власти в стране – большевиков, белогвардейцев и иностранных
интервентов. Как правило, руководящими органами государства они видели свободные
Советы, сформированные в результате независимого волеизъявления всех граждан и
чуждые любым формам назначения сверху. Зелёный и чёрный, а также их комбинация
часто использовались в качестве цвета знамён повстанцев.
войны, уже потому, что его основная сила – крестьяне
– составляли большинство населения страны. От
того, кому из противоборствующих сторон они
окажут поддержку, часто зависел ход Гражданской
войны в целом. Это прекрасно понимали все
участники боевых действий и по мере сил старались
привлечь на свою сторону многомиллионные
крестьянские массы. Однако далеко не всегда это
удавалось, и тогда противостояние принимало
крайние формы. В Центральной части России
отношение крестьян к большевикам носило
двойственный характер. С одной стороны, они их
поддерживали после известного декрета о земле,
закрепившего за крестьянами помещичьи угодья, с
другой стороны, зажиточные крестьяне и большая
часть
середняков
выступали
против
продовольственной
политики
большевиков
и
принудительного изъятия продуктов сельского
хозяйства.
Социально
чуждое
крестьянам
белогвардейское движение также редко находило у
них поддержку. Несмотря на то что в рядах белой
армии служило много селян, большинство из них
было набрано силой.
Крестьянская армия Нестора Махно.
Типичным командиром «зеленых» был Нестор Махно. Онпрошел сложный путь от политкаторжанина из-за участия в
группе анархистов «Союз бедных хлеборобов» до
командующего «Зеленой Армии», численностью 55 тысяч
человек в 1919 году. Он и его бойцы были союзниками
Красной Армии. Особый характер армии Махно придал
анархизм, приверженцами которого были как сам
главнокомандующий, так и большинство его командиров. В
этой идее наиболее привлекательной была теория
«социальной»
революции,
разрушающей
всякую
государственную власть и устраняющей, таким образом,
главный инструмент насилия над личностью. Основным
положением программы батьки Махно было народное
самоуправление и отвержение любой формы диктата. Если в
начале и в середине Гражданской войны «зеленые» либо
придерживались
нейтралитета,
либо
чаще
всего
симпатизировали советской власти, то в 1920-1923 году они
воевали «против всех». Например, на тачанках одного
командира «Батько Ангел» было написано: «Бей красных, пока
не побелеют, бей белых, пока не покраснеют».
Народное движение под руководством А. С. Антонова.
Самым ярким представителем «зеленых» считается член партиилевых эсеров А. С. Антонов. Под его руководством не менее мощное
и масштабное движение "зелёных" наблюдалось в Тамбовской
губернии и в Поволжье. По имени своего руководителя оно получило
название «Антоновщина». Он, как и прочие лидеры "зелёного"
движения, выдвигал ясные и простые лозунги, понятные каждому
селянину. Главным из них был призыв к борьбе с коммунистами для
построения свободной крестьянской республики. В этих районах
крестьяне ещё в сентябре 1917 года взяли под свой контроль
помещичьи земли и стали активно их разрабатывать. Когда же в 1919
году началась масштабная продразвёрстка, и у людей стали отнимать
плоды их труда, это вызвало самую острую реакцию и заставило
крестьян взяться за оружие. Им было что защищать. В армии
Антонова в ходу было слово «товарищ», а борьба велась под
знаменем «За справедливость». Особенный накал борьба приняла в
1920 году, когда на Тамбовщине случилась сильная засуха,
уничтожившая большую часть урожая. В этих трудных условиях то,
что все же удалось собрать, было изъято в пользу Красной Армии и
горожан. В результате подобных действий властей вспыхнуло
народное восстание, охватившее несколько уездов. В нём приняло
участие около 4 000 вооружённых крестьян и более 10 000 человек с
вилами и косами. В результате восстание вскоре перекинулось на
другие районы и приняло ещё больший масштаб. Большевистскому
правительству стоило огромных усилий подавить его в 1921 году.
Причины поражения зелёных.
Отсутствие чёткой политической программы.Движение не было политически организованным.
Партизанские отряды не могли долго
противостоять регулярным воинским частям.
Гражданская война – это период острых классовых столкновений внутри государства между различными социальными группами. В России она началась в 1918 г. и была следствием национализации всей земли, ликвидации помещичьего землевладения, передача фабрик и заводов в руки трудового народа. Кроме того, в октябре 1917 года установилась диктатура пролетариата.
В России ГВ усугублялась военной интервенцией.
Основные участники войны.
В ноябре-декабре 1917 года на Дону создана Добровольческая армия. Так было сформировано белое движение . Белый цвет символизировал законность и порядок. Задачи белого движения: борьба с большевиками и восстановление единой и неделимой России. Добровольческую армию возглавил генерал Корнилов, а после его гибели в бою под Екатеринодаром командование принял генерал А.И.Деникин.
В январе 1918 года создана Красная Армия большевиков . Сначала она строилась на принципах добровольности и на основе классового подхода – только из рабочих. Но после ряда серьезных поражений большевики вернулись к традиционным, «буржуазным» принципам формирования армии на основе всеобщей воинской повинности и единоначалия.
Третьей силой были «Зелёные повста́нцы», или «зеленоарме́йцы» (также «зелёные партизаны», «Зелёное движение», «третья сила») - обобщённое название нерегулярных, преимущественно крестьянских и казачьих вооружённых формирований, противостоявших иностранным интервентам, большевикам и белогвардейцам. Имели национально-демократические, анархические, а также, иногда, близкие раннему большевизму цели. Первые требовали созыва Учредительного собрания, другие были сторонниками безвластия и свободных Советов. В обиходе существовали понятия «красно-зелёные» (больше тяготеющие к красным) и «бело-зелёные». Зелёный и чёрный, а также их комбинация часто использовались в качестве цвета знамён повстанцев. Конкретные варианты зависели от политической ориентации -анархисты, социалисты и т.п., просто подобие «отрядов самообороны» без выраженных политических пристрастий.
Основные этапы войны:
весна - осень 1918 г.- мятеж белочехов; первые иностранные десанты в Мурманске и на Дальнем Востоке; поход армии П. Н. Краснова на Царицын; создание эсерами и меньшевиками Комитета Учредительного собрания в Поволжье; восстания эсеров в Москве, Ярославле, Рыбинске; усиление “красного” и “белого” террора; создание Совета рабоче-крестьянской обороны в ноябре 1918 г. (В. И. Ленин) и Реввоенсовета (Л. Д. Троцкий); провозглашение республики единым военным лагерем;
осень 1918 г. - весна 1919 г. - усиление иностранной интервенции в связи с окончанием мировой войны; аннулирование условий Брестского мира в связи с революцией в Германии;
весна 1919 г. - весна 1920 г. - выступление армий белых генералов: походы А. В. Колчака (весна-лето 1919 г.), А. И. Деникина (лето 1919 - весна 1920 г.), два похода Н. Н. Юденича на Петроград;
апрель - ноябрь 1920 г. - советско-польская война и борьба с П. Н. Врангелем. С освобождением Крыма к концу 1920 г. закончились основные военные действия.
В 1922 г. был освобожден Дальний Восток. Страна стала переходить к мирной жизни.
И “белый” и “красный” лагери были неоднородны. Так, большевики отстаивали социализм, часть меньшевиков и эсеров были за Советы без большевиков. Среди белых были монархисты и республиканцы (либералы); анархисты (Н. И. Махно) выступали то на одной, то на другой стороне.
С самого начала Гражданской войны военные конфликты затронули почти все национальные окраины, в стране усилились центробежные тенденции.
Победа большевиков в Гражданской войне была обусловлена:
концентрацией всех сил (чему способствовала политика “военного коммунизма”);
превращением Красной Армии в реальную военную силу во главе с рядом талантливых военачальников (за счет использования профессиональных военных специалистов из числа бывших царских офицеров);
целенаправленным использованием всех экономических ресурсов оставшейся в их руках центральной части Европейской России;
поддержка национальных окраин и российских крестьян, обманутых большевистским лозунгом «Землю крестьянам»;
отсутствие общего командования у белых,
поддержка Советской России со стороны рабочих движений и компартий других стран.
Итоги и последствия Гражданской войны . Военно-политическую победу одержали большевики: сопротивление белой армии было подавлено, советская власть утвердилась на всей территории страны, в том числе и в большинстве национальных регионов, были созданы условия для укрепления диктатуры пролетариата и осуществления социалистических преобразований. Ценой этой победы стали огромные людские потери (более 15 млн человек убитыми, умершими от голода и болезней), массовая эмиграция (более 2,5 млн человек), экономическая разруха, трагедия целых социальных групп (офицерство, казачество, интеллигенция, дворянство, духовенство и др.), привыкание общества к насилию и террору, разрыв исторических и духовных традиций, раскол на красных и белых.
Russian Civil War – the Reds, the Blacks, the Greens
К расные сами по себе были достаточно неоднородны, особенно в первые годы гражданской войны . В 1917-1918 годах Красная Армия была собранием революционных фракций, куда входили Большевики, Меньшевики, Левые социалисты-революционеры (эсеры), Правые социалисты-революционеры, еврейский «Бунд», анархисты, а также различные небольшие аграрно-крестьянские и социально-демократические партии, и даже группы, известные как «зелёные». Белые отмечали небольшую разницу между этими элементами или не видели её вовсе, называя всё это сборище «Красными».
По сути, «настоящими» Красными себя считали только Большевики. Именно по этой причине, шаг за шагом, они начали вытеснять те фракции, которые не полностью поддерживали точку зрения Большевиков, и этот процесс завершился в 1922-м году. В отличие от Белых, которые отличались своей честью и несгибаемостью, руководство Большевиков не испытывало предрассудков при формировании временных союзов против общего врага, после уничтожения которого наступал черёд временного союзника.
На самом деле, термин «Большевик» означал принадлежность к большинству, в то время как «Меньшевик» – к меньшинству. До 1903 года, как Большевики, так и Меньшевики принадлежали к марксистской Российской Социал-Демократической Рабочей Партии (РСДРП). Оба движения считали, что руководство должно осуществлять ядро – элита профессиональных революционеров, однако меньшевики поддерживали как более широкое участие членов партии в работе, так и сотрудничество с действующим правительством. Большевики выступали за ограничения членства в партии, а также за противостояние с правительством извне.
Непреодолимые разногласия продолжались до окончательного раскола в 1912-м году, после которого большевики сохранили название РСДРП только за собой. После того, как Меньшевики были использованы в личных целях во время гражданской войны, они были поставлены вне закона Большевиками в 1921-м году.
Другое дело – социал-революционеры (Эсеры). Россия, преимущественно, была аграрной страной, и эсеры создали платформу, которая апеллировала к нуждам крестьян, в отличие об платформы Большевиков, которые поддерживали промышленный пролетариат. Большевики считали, что именно он должен возглавить мировую революцию. Точкой разногласия было распределение земель. В то время как Эсеры выступали за социализацию земли (её раздел между трудящимися крестьянами), Большевики настаивали на её национализации. Эта концепция в конечном итоге привела к созданию коллективных хозяйств – колхозов.
Будучи невероятно популярными среди крестьянства, эсеры к 1917-му году сформировали самый крупный политический блок. Во время предварительных выборов в Учредительное Собрание, которые прошли 12 ноября 1917-го года, выбирались делегаты для участия в ассамблее, запланированной на январь 1918-го; Эсеры, судя по опросам, набрали 40 процентов и заняли первое место, на втором оказались большевики с 24 процентами. Однако эсеры были разбросаны по стране. Начиная с лета 1917-го года, (левые) эсеры часто поддерживали Большевиков, особенно по вопросам отстранения Временного Правительства и немедленной конфискации и перераспределении помещичьих земель между крестьянами.
Сам Ленин решил отменить результаты предварительных выборов в Учредительное собрание, которые прошли в ноябре, выборы, которые он проиграл. Когда делегаты на официальном заседании Учредительного собрания собирались занять свои места в Таврическом дворце в Петрограде 19 января 1918 года, их блокировали и выгнали вооружённые силы Большевиков. В тот же день Ленин объявил о роспуске Учредительного собрания.
Основное течение Эсеров, известное за пределами партии как «правые Эсеры», теперь должно было выбирать между Белыми и Красными, или искать, по словам лидера партии, Виктора Чернова, «третий путь». Лидеры правых Эсеров отправились в сторону Самары по Волге в июне, где они создали Комитет членов Учредительного собрания или «Комуч». Они тут же приступили к созданию антибольшевистских вооружённых сил, которые, тем не менее, подняли красный флаг. В результате, наиболее консервативные политики и солдаты в Сибири и на Волге по ошибке приняли их за Красных.
Левые эсеры также оказались в оппозиции к Большевикам после того, как Ленин и Троцкий подписали соглашение о Брест-Литовском мире в марте 1918-го года, чтобы вывести Россию из участия в Первой мировой войне, соглашение, в результате которого Россия потеряла приличную часть своих земель и получила штрафные санкции. Впоследствии, многие левые Эсеры решили сотрудничать с Союзниками и сформировать восточный фронт против центральной власти.
Координируя восстание с агентами разведки союзников, ради поддержки воюющих сторон, 25 десантов союзников были высажены в Сибири и Северной России весной и летом 1918-го года, в июле левые Эсеры подняли восстание против большевиков в Москве и Ярославле. После нескольких дней уличных боёв восстание было подавлено силами ЧК и элитарными латвийскими стрелками. Выжившие члены партии Эсеров, которые не смогли включиться в партию Большевиков, к концу гражданской войны были приговорены к смерти в 1922-м году.
В рядах Красных также было много анархистов, которые часто характеризовали себя и своих врагов как «Чёрная гвардия»: чёрный цвет обозначал отрицание, стремление к уничтожению государственной власти. Движение анархистов было по-настоящему массовым, которое верило в местное самоуправление и свободно избираемые «советы», а потому бюрократизм и централизация власти в руках Большевиков вызывал у анархистов раздражение. Они выступали за революционный захват земли и её перераспределение между теми, кто её обрабатывает, но они были против коммунальной собственности, колхозов, которые бы контролировались государством во главе с Большевиками.
Некоторые анархисты всё же решили сотрудничать с Большевиками, надеясь на смягчение их политики, и им удалось поддерживать свою сплочённость до конца гражданской войны. Другие, такие как Нестор Махно, вступали в союзы против Большевиков и сражались с ними на поле боя. Многие анархисты были уничтожены во время и после разгрома анархистских центров в Москве в апреле 1918-го года, после Кронштадского восстания в марте 1921-го и во время уничтожения Большевиками движения Махно в том же году.
Зелёные принадлежали к другим группам, которые вступали в союз с Большевиками, когда это соотносилось с их целями, и сражались против, когда цели разнились. Состав зелёных был очень неравномерным: от националистов, которые искали независимость для конкретного региона, до изгоев-эсеров и анархистов, бандитов. Некоторые из зелёных широко поддерживали политические платформы, связанные с собственностью на землю и местным самоуправлением, такие как Антоновское восстание в 1920-1922 году, в то время как остальные просто уклонялись от призыва на воинскую службу, не важно, к Красным или к Белым.
Некоторые из зелёных звали себя «лесные братья», жили в глубоких лесах или в тайге, ведя полностью пиратский образ жизни и подчиняясь разбойничьей чести. Судя по оценкам советских историков, из около ста или более тысяч Красных партизан, которые сражались против движения Колчака – сибирских Белых в 1919-1920 годах, более половины были «зелёными» по своим убеждениям. Примечательно, что Красная Армия заставила зелёных подчиниться себе к концу гражданской войны, однако остатки не покорившихся сумели противостоять красным в Сибири и Центральной Азии до конца 1920-х годов.
Красная Армия, между тем, была коалицией фракций для борьбы с Белыми, а потом и между фракциями, когда Белые перестали представлять угрозу. По мере продолжения гражданской войны, Красная Армия стала более однородной, большевистской по своей природе.
С самого начала революции, Большевики обладали несколькими ключевыми преимуществами по сравнению со своими оппонентами. Консолидация революционных сил не может быть простой, и потому большинство революций на протяжении истории оказалась неудачной. Выдающееся лидерство очень важно, такое лидерство, которое включает в себя большое количество разума, незамутнённый взгляд, способность менять идеологию, хотя бы временно, на более прагматичную, пусть даже менее добросовестную, и железную готовность жертвовать, провоцируя жертвенность, ради достижения конечной цели.
Эти качества присущи преимущественно среднему классу, и каждый профессиональный революционер из большевистского руководства обладал ими. Безраздельно преданные идее уничтожить один мир, чтобы на его месте построить другой, они обладали почти непревзойдённым высокомерием: создать то, что никогда ранее не создавалось. Ведь мир, который они хотели построить, существовал только в теории, умозрительно сформулированный на бумаге, лихорадочно созданный в голове лидеров во время бегства от царской тайной полиции.
Настолько же важен тот факт, что в течение первых трёх лет они получили поддержку трёх ключевых военных сил, которые позволили им получить превосходство над любым оппонентом в данное время в данном месте. Это были вооружённые матросы Балтийского флота, элитная Латвийская стрелковая дивизия и преданные «пролетарские» рабочие, которые составляли большинство в военизированной Красной Гвардии.
Кроме того, Большевики хорошо устроились в Москве, Петрограде и центральной России, где располагались многочисленные фабрики по производству оружия и склады боеприпасов, которые поддерживали военные кампании страны во время Первой мировой войны. Более того, центральная Россия была достаточно богатой на железные дороги. Эти условия позволили большевикам вооружить свои военные силы и развернуть их там, где это было необходимо.
Большевики пополнили ряды Красной Армии во время гражданской войны. Матросы, учитывая их прекрасные технические навыки, располагали опытными кадрами для артиллерийских войск, бронированных автомобилей и бронепоездов. Воинская повинность позволила увеличить количество русских крестьян, которые вместе с Красной Армией составляли костяк пехоты. Что касается кавалерии, то Большевики преимущественно использовали «иногородних» , которые жили на землях казаков и были хорошо знакомы с искусством обращения с лошадьми, однако сами не были казаками. Красные, как и белые, использовали единые символы, которые представляли их движение.
На протяжении столетий красный цвет предполагал революцию, но это также был любимый цвет царей. Начиная от красного цвета Храма Василия Блаженного в Москве, заканчивая собственно Красной площадью, слово «красный», к удаче большевиков, имело двойное значение: «красный цвет» и «красивый». Большевики смогли «захватить» красный цвет для своих личных целей.
Солдаты Красной армии носили красные повязки с чёрными буквами, которые указывали конкретную воинскую часть; красные металлические звёзды украшали фуражки, в то время как звёзды из ткани появились на униформе в 1919-1922 годах. Красные звёзды на военном оборудовании или политических плакатах предлагали новое будущее, особенно на это указывали соединяющиеся красные или золотые лучи рассвета. Золотые серп и молот, размещённые на красных флагах и плакатах, ассоциировались с новым движением за прогрессивные перемены от имени пролетариата и крестьян.
Общий лозунг большевиков, прямо или подсознательно, был прост и понятен большинству безграмотных русских людей: мир, земля, хлеб. Слоган «Вся власть Советам»: советы предполагались «демократическим» собранием, в котором рабочие или крестьяне получали представительную власть и легитимность. Таким образом, слоган апеллировал к тем, кто ещё не понял, что большевизм и новые советы были одним и тем же. Этот и другие слоганы были нарисованы на многообещающих коллажах, и в поучительных, почти комических книжных сценах, в новом художественном стиле, известном как авангард. Это искусство выросло из городских плакатов в Красных Центральных областях и распространялось по бокам специальных агитационно-пропагандистских поездов и речных судов.
Символы были спроектированы таким образом, чтобы заменить политическую власть в умах людей. Изображения Ленина появились везде, особенно в тех местах, где раньше были изображения царя. Тогда ещё было трудно понять суть Большевизма, только если предположить, что это новая фигура власти, новый Красный Царь.
Содержание статьи
ЗЕЛЕНОЕ ДВИЖЕНИЕ (ЗЕЛЕНЫЕ) – общее название групп, течений, неправительственных и политических организаций, занимающихся борьбой с разрушением окружающей среды и добивающихся большей гармонии во взаимоотношениях между человеком и природой. Зеленый цвет, который используется участниками движения в качестве общей эмблемы, служит символом природы, надежды и обновления.
Исследователи, изучающие Зеленое движение, выделяют в нем, по крайней мере, три различных направления: традиционная (неполитическая) защита природы («консерващионизм»); прагматическая защита окружающей среды («энвайронментализм »); политическая и социальная экология. При этом, «энвайронменталисты», по общему правилу, не ставят под сомнения рамки действия, предоставляемые существующими общественными институтами, а сторонники политической и социальной экологии стремятся (в различных формах и различными методами) к изменению сложившихся отношений и моделей. Зеленое, или экологическое движение в его современном виде сложилось в 1970-х.
Импульсы и истоки.
Реальной основой для появления Зеленых стал нараставший в условиях развитого индустриального общества кризис во взаимоотношениях между человеческим обществом и окружающей его природной средой. Стремительный рост производства, особенно усилившийся в 1950–1960-х диктовался, в первую очередь, интересами «экономики ради экономики» (извлечения прибыли) или же политическими соображениями (увеличением могущества государств). В основе всеобщей гонки лежали «производство ради производства» и «потребление ради потребления». «...Предприятие, независимо от его формы собственности, всегда будет стремиться увеличить свои прибыли, не обращая внимание на внешние издержки (инфраструктуру, услуги, ущерб, разрушение и ремонт), которые оно само не должно нести, – объяснял французский теоретик зеленых Андре Горц. – Разрыв между решениями о производстве, потреблении и общественных расходах порождает на всех уровнях тенденцию к максимальному увеличению: производится максимальное количество индивидуальных потребностей, которые удовлетворяются с помощью максимального количества товаров...».
Результатом этого курса стали опасное для жизни и здоровья людей загрязнение воды, воздуха и почвы промышленными и бытовыми отходами, истребление многих естественных ресурсов, возникновение ряда эффектов, угрожающих поддержанию экологического равновесия («парниковый эффект», изменение глобального климата, сокращение озонового слоя, катастрофическая эрозия почв и др.), разрушение природного и биологического разнообразия как основы жизни на планете. «Экологический кризис, с которым мы сегодня сталкиваемся, – писал американский экологист Мюррей Букчин, – в конечном счете, ставит под вопрос способность Земли к поддержанию развитых форм жизни. Современное общество буквально уничтожает всю работу, проделанную органической эволюцией».
Последствия экологических проблем вызывали все большее недовольство среди самых широких слоев населения, в особенности тех, кто не имел возможности компенсировать их за счет своих высоких доходов. Уже в 1960-х отдельные исследователи и публицисты в различных странах мира стали обращать внимание на ненормальность сложившегося положения вещей. В США, Западной Европе, Японии и других развитых индустриальных обществах в конце десятилетия появились первые инициативы и объединения граждан, недовольных разрушением среды их обитания (сооружение вредных для здоровья предприятий, электростанций, транспортных объектов и т.д.). Столкнувшись с нежеланием фирм, корпораций и государственной бюрократией учесть их требования, участники инициатив постепенно приходили к мысли о необходимости оказать давление на процесс принятия решений в обществе.
Широкое внимание к экологическим проблемам вызвали кампании в рамках «Европейского года охраны природы» (1970), конференция ООН по проблемам окружающей среды в Стокгольме (1972), а также доклады ученых, составленные по заказу «Римского клуба » – международной группы политиков, представителей науки и предпринимателей. Первый из них – работа исследователей Массачусетского технологического института Джея Форрестера, Донеллы и Денниса Медоуз и др. Пределы роста (1971–1972) – доказывал: если существующие тенденции индустриализации, загрязнения среды обитания, производства продуктов питания и истощения ресурсов, а также роста численности населения мира останутся неизменными, то в течении ближайших ста лет в ограниченной по размерам планетарной системе Земли будут достигнуты пределы роста. Ученые утверждали, что эти тенденции можно изменить и создать условия экологической и экономической стабильности. При этом состояние глобального равновесия, по их мнению, должно было обеспечивать каждому человеку возможность удовлетворить основные материальные потребности и реализовать свой творческий потенциал. Исследователи предлагали серию рекомендаций, которые должны были привести к достижению такого желаемого состояния. Первое место среди них занимал так называемый «нулевой рост», то есть стратегия отказа от безудержного количественного роста производства и потребления. Второй доклад (группы М.Месаровича (США) – Э.Пестеля (ФРГ), 1974) исходил из более дифференцированного анализа состояния и предлагал различные рекомендации для отдельных регионов планеты. Благодаря разработкам экологов и прогнозистов, достоянием общественности стали такие идеи, как концепции прекращения количественного экономического роста либо перехода к росту «качественному и социальному» (т.е. в тех сферах, которые связаны с улучшением качества жизни, социальной областью, защитой среды), хозяйственной и политической децентрализации («маленькое – прекрасно»), новых, экологически чистых технологий.
Глубокая критика существующей системы производства, потребления и образа жизни в целом, с которой выступили приверженцы экологического подхода, привлекли к нему внимание «новых левых» – наследников молодежного протеста 1968. Многие из выводов и даже рекомендаций экологов были близки представителям бунтующего поколения с их отрицательным отношением к государственной бюрократии, концернам и потребительству. Нередко именно «новые левые» стояли у истоков экологических групп и инициатив. Большую известность и значительный авторитет среди зеленых приобрели такие обратившиеся к экологическим вопросам леворадикальные теоретики. Они обосновывали идею «создания широко разветвленной сети мелких и средних предприятий – производственных и ремесленных кооперативов, – контролируемых и поддерживаемых общиной, в которой они размещаются» и приспосабливающих «свое производство и его форму к нуждам, действительно выражаемым населением». (А.Горц).
«Лучше быть активным, чем радиоактивным!».
Непосредственный толчок к оформлению и распространению Зеленого движения дала проблема ядерного оружия и атомной энергетики . Экономический бум в 1960-х сопровождался стремительным наращиванием АЭС; ядерные программы ведущих государств мира были еще больше расширены после нефтяного кризиса на Западе в 1973–1974. Эти темы рассматривались как сфера компетенции государственной военной и энергетической политики, а потому противостояние общественности ядерному развитию непосредственно сталкивало население и альтруистически настроенных энтузиастов с властями и вело к радикализации движения. Популярным стал лозунг: «Лучше быть активным, чем радиоактивным!».
В 1971 в Северной Америке возникла наиболее известная ныне международная энвайронменталистская организация – «Гринпис» («Зеленый мир». Первоначально она занималась проблемами ядерных испытаний США, но постепенно распространила свою деятельность на весь мир и на широкий круг тем, связанных с экологией – вплоть до защиты биологических видов, захоронения отходов и др. Основная тактика «Гринпис» сводится к громким акциям ненасильственного протеста, которые призваны привлечь внимание общественности и власть имущих к тому или иному вопросу. По примеру «Гринпис» в различных странах мира возникли и другие, зачастую более радикальные группы, такие, например, как немецкая организация «Робин Вуд», ставшая известной в 1980-х акциями в защиту лесов, а также течения, прибегавшие к методам экологического саботажа.
Гражданские инициативные группы, занимавшиеся вопросами атомной энергетики и связанным с ней риском (угрозы аварии, опасность хранения, захоронения и переработки отходов) вырвались на ведущее место в экологическом движении. В течении 1970–1980-х годов они организовали во многих странах мощные антиядерные выступления. Наибольший резонанс получили конфликты вокруг сооружения АЭС в Вюле (на стыке территорий ФРГ, Франции и Швейцарии, 1975), Брокдорфе (ФРГ, 1976–1981), завода по переработке ядерных отходов в Ваккерсдорфе (ФРГ, вторая половина 1980-х гг.), атомных станций и фабрик во Франции, Великобритании и т.д. В ходе акций, участие в которых принимали подчас сотни тысяч людей) широко использовались такие формы, как демонстрации, блокады дорог и объектов, захваты стройплощадок; происходили столкновения с полицией.
В ходе противостояния с властями экологическое движение начало выходить за чисто местные рамки и разрабатывать начала собственного мировоззрения. Возникали региональные и даже национальные объединения гражданских инициатив в области защиты окружающей среды. К примеру, в ФРГ федеральный союз подобных групп и объединений возник в 1972; в конце 1970-х он выдвинул программу требований, нацеленную, в самых общих чертах, на создание нового, справедливого и гуманного общества.
Хотя в большинстве крупных конфликтов успех оказывался в итоге не на стороне экологического движения, деятельность антиядерных инициатив привела к активизации групп, занимающихся другими вопросами и темами защиты окружающей среды. Десятки или сотни тысяч людей приняли участие в выступлениях, направленных против крупных транспортных объектов: строительства аэропорта Нарита в Японии (конец 1970-х) расширения аэропорта во Франкфурте-на-Майне (ФРГ, начало 1980-х), сооружения туннеля Сомпор (на границе Франции и Испании, 1990-е) и др. Более того, обращение к ядерной и транспортной проблематике вынудило экологистов заниматься и вопросами военной политики; зеленые группы приняли самое активное участие в антивоенном и антимилитаристском движении (блокаде военной базы США в Гринэм-Коммон, Великобритания, в 1980-х гг., демонстрациях и маршах против размещения ракет средней дальности в ФРГ, Нидерландах и Бельгии в 1982–1983 и т.д.).
Произошло сближение экологического движения со сторонниками «альтернативного образа жизни» – группами и инициативами, которые занимали пустующее жилье и организовывали там жилищные сообщества, и коммуны, самоуправляющимися объединениями, производственными кооперативами, некоммерческими союзами взаимопомощи и др. Этот сектор объединял в 1970–1980-х сотни тысяч людей в развитых индустриальных странах, и в нем преобладали также экологические взгляды на необходимость гармонии с окружающей средой, децентрализации, использования чистых технологий. Со своей стороны, зеленые часто видели в «альтернативистах» путь к новому гармоничному обществу либо модель такого общества. Возникшие линии пересечения дали основание многим исследователям говорить о формировании общего «зеленого альтернативного движения».
Зеленые партии.
Первоначально большинство зеленых было настроено скептически по отношению к властным институтам, рассматривая их как объект для давления и рассчитывая таким путем способствовать принятию ими своих требований. Однако трудности, с которыми сталкивались радикальные выступления, с одной стороны, и далеко идущее разочарование участников движения во всех существующих политических партиях, с другой, навело на мысль о создании собственных политических организаций, защищающих интересы движения. Не веря первоначально в возможность экологических перемен и изменения общества «сверху», с помощью государственного законодательства и правительственной технократии, многие зеленые постепенно все больше надеялись на то, что с помощью своих партий или списков кандидатов можно будет придать движению дополнительную, парламентскую опору, в качестве дополнения к основному, «внепарламентскому действию».
К созданию новых политических группировок примкнули и различные политики как левого, так и правого толка, которые надеялись выдвинуться и добиться успеха с помощью популярных экологических лозунгов. Так в различных странах стали появляться зеленые или «альтернативные» списки кандидатов и зеленые партии. Первая, местная партия такого рода возникла в 1973 в США. До конца 1970-х были созданы партии и списки зеленых и экологистов в ФРГ, Бельгии, Франции, Великобритании, Нидерландах, Италии, в последующие годы – Швеции, Финляндии, Австрии, Швейцарии и других европейских странах, Австралии, Новой Зеландии, Канаде и т.д. Движения, выступившие под флагом экологии, смогли добиться существенных успехов на выборах. Они провели кандидатов в парламенты Италии (1976), Швейцарии (1979), Бельгии (1981), ФРГ и Португалии (1983), Люксембурга и Австралии (1984), Австрии, Испании и Нидерландов (1986), Финляндии и Норвегии (1987), Швеции (1988), Греции и Ирландии (1989), Новой Зеландии (1993), Дании (1994), Франции и Канады (1997), Исландии (1999), Японии и других стран. После падения «берлинской стены» в 1989 и образования многопартийных систем в странах бывшего «Советского блока» зеленые партии появились также в государствах бывшего СССР и Восточной Европы.
Формируется международное объединение политических организаций зеленых. После выборов в Европейский парламент 1979 была учреждена Европейская координация экологических и радикальных партий. В 1983–1984 она была преобразована в Координацию Европейских зеленых. Наконец, в июне 1993 образовалась Европейская федерация зеленых партий, в которую вошли экологисты не только из Западной Европы, но и из бывших стран Восточного блока и СССР, в том числе из государств, не входящих в Европейский Союз (включая Украину, Россию и Грузию).
Национальные партии зеленых имели различную историю и сложные, часто противоречивые отношения с массовым экологическим движением. Их политический спектр колебался от лево-социалистических до консервативных. В целом, в политическом крыле зеленых сформировались следующие основные течения: «фундаменталисты», «экосоциалисты» и сторонники «реальной политики». Первые отстаивали «чистоту» экологических принципов, уверяли, что «природа не знает компромиссов» и, подобно «энвайронменталистам», делали упор, прежде всего, на проблемах окружающей среды, а не социального устройства. «Экосоциалисты», включившие в свои ряды многих бывших участников движения «новых левых», выступали против капитализма и «реального социализма» советского толка, за модель свободного социализма, основанного на децентрализации, прямой демократии, самоуправлении и гармонии между людьми и между человеком и природой. Наконец, «реальные политики» – преимущественно приверженцы окрашенных в зеленый цвет социал-демократических или социал-либеральных идей – добивались постепенных экологических реформ в рамках существующей рыночной экономики и представительной демократии.
Соотношение сил между различными течениями в отдельных партиях колебалось. Первые документы зеленых представляли собой набор требований, выдвинутых экологическими, антивоенными, «альтернативными» и иными гражданскими инициативами, и формулировались более широко и обобщенно. Позднее, включившись в парламентскую политику, зеленые дополнили, уточили и детализировали свои программы. Как правило, они содержали обещания свернуть ядерную энергетику и принять другие меры, направленные на защиту окружающей среды, гарантировать и развивать демократические и гражданские права, а также демократизировать существующие политические институты, расширять систему социальных гарантий, обеспечить преимущественное развитие кооперативного, самоуправляющегося, «альтернативного» сектора экономики и внедрение новых, экологически чистых технологий, проведение политики мира и разоружения. Некоторые, более левые зеленые партии (к примеру, западногерманская, в которой до конца 1980-х преобладало влияние «экосоциалистов» и «фундаменталистов»), осторожно ставили вопрос о распространении «новых форм общественной собственности», отличной от огосударствления в СССР, и о поощрении прямой демократии и самоуправления. Однако участие в парламентских институтах и стремление многих зеленых доказать свою пригодность к управлению государством диктовало свою логику: в 1990-х почти во всех экологических партиях взяли верх сторонники «реальной политики». Если прежде зеленые часто определяли себя как «принципиально новую» силу или даже как «антипартийную партию», то теперь они все больше становились такими же, как все другие.
Это позволило зеленым войти в правительства ряда стран, как правило, в коалиции с социал-демократами и другими левыми организациями, иногда – в составе более широкой коалиции: Франции (1992–1993, 1997–2002), Финляндии (1995–2002), Италии (1996–2001), ФРГ (с 1998), Бельгии (с 1999). Опыт пребывания у власти оказался для зеленых достаточно противоречивым: им удалось закрепиться на политической арене и подчас даже проникнуть в государственный истэблишмент, но это было достигнуто ценой отказа от многих ключевых и основополагающих принципов движения. К примеру, они нигде не смогли добиться отказа от атомной энергетики, не настаивают на том, чтобы прекратить сокращение социальных расходов и приватизацию, стали терпимо относиться к НАТО и Европейскому Союзу (хотя продолжают настаивать на демократизации институтов последнего) и даже поддерживать проведение военных операций за рубежом (к примеру, в 1999 в Югославии).
«Разноцветные» зеленые.
Сегодняшнее экологическое движение в мире весьма многолико. Хотя волна гражданских инициатив 1970–1980-х пошла на спад в условиях экономических и социальных проблем и поворота к неолиберализму в конце 20 в., по-прежнему существует множество весьма активных групп, союзов, неправительственных организаций и ассоциаций, которые в разной форме занимаются проблемами, связанными с окружающей средой. Их важность и актуальность была еще раз подтверждена катастрофой на Чернобыльской АЭС (1986), после которой намечалась новая активизация массовых выступлений зеленых. Некоторые акции и кампании носят временный, преходящий характер и проводятся лишь до тех пор, пока есть надежда предотвратить осуществление очередного энергетического или транспортного проекта, вредного для природы и живущих в округе людей; когда сооружение завершается или же его удается отменить, данное конкретное движение прекращается. В других случаях, оно может продолжаться годами, превращаясь подчас в своеобразную местную «гражданскую войну».Так, с 1980-х и до настоящего времени продолжается конфликт вокруг места захоронения ядерных отходов в Горлебене (на севере Германии). Противостояние в этом районе усилилось после того, как туда стали доставляться транспорты с радиоактивными отходами и оборудованием с французской АЭС Ля Аг. Каждый раз, когда такой транспорт («Кастор») отправляется в Горлебен, десятки тысяч человек пытаются блокировать его продвижение вдоль всего пути перевозки: экологические гражданские инициативы организуют марши и кампании протеста, активисты и сочувствующие со всей страны преграждают своими телами дороги и железнодорожную магистраль, члены радикальных групп выводят из строя транспортные пути, крестьяне перегораживают трассу тракторами и т.д. Происходят столкновения с полицией. Кампания гражданского неповиновения всякий раз рассчитана на то, чтобы, нанося материальный ущерб, сделать транспортировку отходов как можно более дорогой и в перспективе – невыгодной.
Продолжают активную деятельность «энвайронменталисты» – «Гринпис», неправительственные экологические организации. Методы их действий самые разнообразные – от прямого действия до лоббирования тех или иных решений властей.
Разочарование многих экологистов результатами политики зеленых партий привело во многих случаях к тому, что активисты и теоретики, озабоченные будущим планеты, все активнее пытаются искать новые ответы на наболевшие вопросы, которые касаются взаимоотношения между человеческим обществом и природой. Предлагаются и обсуждаются самые различные идеи. К примеру, оформилось течение «экоанархистов», или «либертарного муниципализма». Его признанными лидерами считаются американские экологисты М.Букчин и Джанет Биль. «Либертарные муниципалисты» выступают за преодоление современного индустриального общества и переход к системе самоуправляющихся городов-коммун, пользующихся чистой и «освободительной технологией». Им удалось создать собственную международную сеть и провести ряд интернациональных форумов; в ряде стран возникли организации этого направления (часто они именуются «левыми зелеными» или «Демократической альтернативой»).
Среди части зеленых получили развитие концепции так называемой «глубинной экологии», которые отстаивают решительный разрыв со всей современной цивилизацией. Философской основой таких взглядов служат представления о месте человека как биологического вида в планетарной экосистеме и о необходимости преодолеть представления о центральной роли людей среди живых существ («антропоцентризма»). Некоторые из последователей «глубинной экологии» призывают подчинить общество биологическим законам или даже склоняются к своеобразным формам экологически мотивированного фашизма. Другие («примитивисты») предлагают вернуться к первобытной, дотехнической цивилизации, напоминающей общества древних племен охотников и собирателей.